приговорить к смерти спутника Пророка. Зияд выказал дипломатический талант и сообразительность, хорошо послужившие ему и в будущем. «Я видел скандальное зрелище, — сказал он, — и слышал тяжелое дыхание, но не видел, входил он в нее или нет». Поскольку Коран для осуждения за прелюбодеяние требует недвусмысленных показаний четырех свидетелей, обвинение лопнуло, и нам сообщают, что халиф Умар приказал высечь остальных трех свидетелей за необоснованное обвинение. Эта история часто приводилась мусульманскими законоведами, потому что в ней великий Умар, главный после самого Пророка законодатель в суннитском исламе, сделал практически невозможным осуждение по обвинению в прелюбодеянии.
Теперь вести авангард мусульман в южные области Ирака предстояло благочестивому и деятельному Абу Мусе аль-Ашари, который и командовал войсками при завоевании Хузистана. Перейдя орошаемые земли в низовьях Тигра, где вскоре предстояло основать город Басру, мусульманские армии, естественно, продвинулись и дальше, в Хузистан, названный именем древнего и давно исчезнувшего народа хузи, занимавшего район от северо-восточного угла Залива до юга гор Загрос. То были земли древних эламитов, воздвигших на холме Чога Занбил огромный зиккурат, кото-рому ко времени прихода мусульман было уже 2000 лет, но который и теперь остается свидетельством их силы и богатства. Ландшафт этой части провинции во многом походил на Месопотамскую равнину, но земля здесь медленно поднималась к предгорьям, и бесконечные равнины Ирака переходили в пологие холмы и скальные выступы. В наши дни Хузистан с его неприглядной столицей Ахвазом является центром иракской нефтяной промышленности, но к приходу мусульман это был земледельческий и текстильный район, относившийся к богатейшим областям Среднего Востока.
Хузистан орошается не только Тигром и Евфратом, лениво протекающими по равнине далеко на запад, но и множеством меньших рек, в первую очередь рекой Карун, которая прокладывает извилистое русло сквозь расщелины южных гор Загрос и затем достигает долины. Весной талые снега с гор щедро насыщают ее водой, которую используют для орошения полей. У подножия крутых гор река глубоко врезается в пологие холмы, и для того, чтобы поднять ее воды до уровня ирригационных каналов, приходилось строить большие плотины. Часть их, такие как сасанидская дамба и мост в Тустаре, сохранились достаточно хорошо, чтобы дать представление о масштабе этих ирригационных сооружений. Процветание Хузистана, по-видимому, сильно возросло при Сасанидах. Такие города, как Тустар, Джундишапур и Ахваз, были основаны или разрастались в эту эпоху. Земля давала много риса и сахара, но прежде всего эта область славилась своими льном и хлопком. Здесь также существовали многочисленные христианские поселения со многими епископствами. В эту-то богатую и населенную область и вторглись теперь арабы.
Так же как история завоевания Ирака, ход кампании в Хузистане не слишком ясен, а многочисленные рассказы об эпизодах войны не столько проясняют, сколько еще больше запутывают ее. Есть, однако, два отличия. Первое состоит в том, что мы можем четко представить себе географию военных действий. ГЬрода и селения Ирака VII века для нас — не более чем имена. Хотя мы немного представляем себе план Ктесифона и знаем Хиру по фрагментарным раскопкам, но такие города, как Убулла и Кадисия, совершенно исчезли, поглощенные паводками в центральном Ираке или смытые постоянно меняющимися руслами рек. Напротив, в Хузистане, где реки глубоко врезаются в скалы, сохранилось гораздо больше, и мы можем пользоваться современными картами в помощь древним источникам. Есть и местные источники, написанные по следам событий, позволяющие отчасти проверить объемистые, но весьма запутанные сообщения мусульман. Так называемая Хузистанская хроника была написана на сирийском, языке восточной церкви, анонимным христианским автором. Большая часть хроники очень лаконична, однако автор, или один из авторов, уделяет некоторое место описанию завоевания его родины этими новыми пришельцами. Источник позволяет услышать еще один голос, подтверждающий многие моменты в арабских источниках, и потому мы можем в значительной мере доверять общему абрису истории завоевания этой области.
Оборона Хузистана была доверена полководцу Хурмузану, отправившемуся в эту провинцию после падения Ктесифона. Он взялся за дела решительно и мужественно, при необходимости заключая мирные договоры и громя мусульман, когда чувствовал, что сил для этого достаточно.
Автор хроники начинает с описания того, как пришельцы очень быстро захватили несколько укрепленных городов, в том числе главный город Джундишапур. В Джундишапуре имелось епископство и многочисленное христианское население, к тому же он славился как родина династии врачей Бухтишу, из поколения в поколение лечивших халифов. Увы, теорию о существовании там процветавшей медицинской школы, предлагавшуюся историками начиная с XIX века, пришлось отринуть под скептическим взглядом современных исследований: несомненно, в христианской общине были семьи врачей, но организованной академии не существовало. Сейчас город обезлюдел, однако аэрофотосъемка показывает следы и круглого, и квадратного города. Фундаменты эпохи Сасанидов накладываются друг на друга. Рельеф не способствовал успешной обороне, и мусульмане, вероятно, без труда взяли город.
Завоевание города дало повод для сочинения одной из поучительных историй, стремящихся восславить добродетели первых мусульман. Согласно этой истории «город доблестно оборонялся, пока однажды, к великому удивлению мусульман, ворота не распахнулись настежь, открыв вход в город». Мусульмане спросили защитников, что это на них нашло, и те ответили: «Вы прислали нам со стрелой письмо с обещанием безопасности. Мы приняли его и решили выплачивать дань». Мусульмане заявили, что не делали ничего подобного, однако, проведя тщательное следствие, обнаружили раба, уроженца Джундишапура, который признался, что действительно написал такое письмо. Командующий мусульман объяснил, что письмо было проделкой раба, не уполномоченного делать такие предложения, на что горожане возразили, что они об этом знать не могли и закончили заявлением, что собираются выполнить свою часть договора, даже если мусульмане изменят своей. Мусульмане обратились за советом к Умару, который ответил, что они связаны обещанием, «ибо у Господа обещания в высочайшем почете». Мораль ясна: обещание, даже данное рабом, следует уважать.
Вскоре, продолжает христианский автор, остались свободными только Сузы и Тустар. Город Сузы был родиной великих правителей Древнего Ирана Ахменидов: здешние дворцы величиной и роскошью соперничали с дворцами Персеполя. Александр Великий захватил этот город и множество сокровищ, и тогда же он провел свое знаменитое массовое бракосочетание, переженив, согласно легенде, одновременно 10 000 греков и персиянок. Позднее, во времена Сасанидов, город стал важным христианским центром и в результате был уничтожен сасанидским шахом Шапуром II (309-379), активно проводившим антихристианскую политику. Ко времени мусульманского завоевания он достаточно оправился, чтобы организовать сопротивление, а захватив его, мусульмане выстроили в городе одну из первых сохранившихся в Иране мечетей.
Над современным городом возвышается крепость, возведенная не каким-нибудь средневековым владыкой, а французской археологической экспедицией конца XIX века для защиты от нападений бедуинов. Впрочем, для первых мусульман самой примечательной чертой города было не наследие Ахменидов, а сохранившаяся в нем гробница пророка Даниила. Мусульмане за несколько дней взяли город и перебили жившую там персидскую знать. Арабские источники описывают взятие города как некое чудо. По-видимому, христианские монахи и священники вышли на укрепления, дразня осаждавших и уверяя их, что никто не сумеет взять Сузы, если в их армии не будет самого Антихриста. Если же среди них его нет, продолжали христиане, нападающим не стоит тратить сил и лучше сразу уйти. Один из мусульманских командиров в досаде и ярости подошел к воротам и пнул в них ногой. Цепи тут же лопнули, запоры сломались и ворота распахнулись. Горожанам оставалось только молить о мире.
Захватили они и дом святого Даниила и вынесли сокровища, хранившиеся в нем по приказанию персидских царей со времен Дария и Кира, — вот еще один пример грабежа, так часто сопровождавшего арабские завоевания. Кроме того, они взломали серебряный гроб и достали из него мумифицированный труп: «многие говорили, что это Даниил, но другие утверждали, что это Дарий». Даниила глубоко почитали, и, как рассказывают, император Ираклий пытался вывезти мощи, чтобы пополнить коллекцию мощей в Константинополе. В Коране, в отличие от других героев Ветхого Завета, Даниил не упоминается, и первым порывом мусульман было уничтожить культ. Халиф Умар приказал, чтобы тело перезахоронили на дне реки. Мусульмане сняли кольцо с печатью, с изображением человека между двумя львами, но Умар приказал вернуть его. Однако вскоре культ Даниила возник и среди мусульман. Они стали совершать паломничества к месту захоронения, и гробница Даниила все еще стоит в центре города — высокий беленый купол над рекой. Это один из первых случаев присвоения исламом и исламизации ранее существовавших культов.
