- У тебя свидание, - холодно напомнил он ей. - Ты разве забыла, Зуки?
- Н-нет, конечно же, нет.
Керсти проводила его, а, вернувшись, сказала с улыбкой:
- Он мне нравится. Я его видела всего раз, но он показался мне совершенно очаровательным, - призналась Керсти, вздохнув. - Он пригласил нас в прекрасный ресторан окнами на Гайд-парк - всех, включая Тоби. Он так с ним возился. Говорят, итальянцы вообще обожают детей. Я знаю, что он итальянец, но у него такой акцент, что не поймешь…
- Да, - согласилась Зуки, надеясь, что на этом высказывания закончатся.
Керсти вопросительно взглянула на Зуки. Но та вряд ли смогла бы вынести допрос, не говоря уж о том, чтобы лгать своей невестке.
- Как твои успехи? - весело спросила Зуки. - Вообще.
- Вообще? - Керсти многозначительно взглянула на Зуки. - Прекрасно. А в частности - просто замечательно. Готова расцеловать этого Паскуале Калиандро. С тех пор как к нему перешла компания, Пьер стал другим человеком. Стонет иногда - не без этого, - но работает вовсю, и вернул себе самоуважение. Более того, после работы идет домой, а не в какой-нибудь бар, где собираются все эти служащие!
Керсти неожиданно покраснела до самых корней своих льняных волос и стала жутко молодой и хорошенькой.
- У нас теперь такие отношения, каких уже очень давно не было. Послушай, тебе удалось переменить тему, но признайся - у тебя сегодня действительно свидание?
- Нет, - покачала головой Зуки.
- Так почему же ты не приняла предложение Паскуале подвезти тебя домой?
- Потому что не хотела.
- И чем тебе не нравится синьор Калиандро?
- Он не в моем вкусе.
- Да будет тебе! Он нравится всем. А по тебе он просто сходит с ума!
- Вовсе нет, - мрачно произнесла Зуки, - он просто хочет затащить меня к себе в постель.
- Ну и что в этом плохого? - хихикнула Керсти. - В конце концов, все мужчины этого хотят, а большинство женщин с удовольствием соглашаются.
- В том-то и дело, - со вздохом ответила Зуки. - А я не хочу быть «большинством».
Керсти кивнула и понимающе взглянула на Зуки своими ярко-голубыми глазами.
- Ясно, - протянула она. - У нас откровенный разговор, да, Зуки? Единственный мужчина и единственная женщина?
Именно так. В двух словах Керсти удалось выразить то, о чем Зуки мечтала с тех пор, как встретила Паскуале Калиандро. Именно единственный мужчина и единственная женщина. И для этого понятия даже существовало одно слово. Замужество.
Зуки тупо кивнула.
- А откуда ты знаешь, что он не хочет именно этого? - настаивала Керсти.
Зуки вспомнила, о чем Паскуале говорил в зоопарке. О типе женщин, который его привлекает. О том, что пока не встретил той, с кем хотел бы провести остаток дней. Яснее выразить свои чувства и мысли было просто невозможно!
- Он мне сам признался, - ответила она прямо.
Каким-то образом ей удалось вырваться от Керсти, не расплакавшись, но, вернувшись домой, она решила доставить себе удовольствие и весь вечер попеременно то обзывала Паскуале Калиандро всеми мыслимыми ругательствами, то пыталась не разрыдаться, чувствуя себя жутко несчастной. А плакать ей было никак нельзя, потому что на утро была назначена съемка в отеле «Гранчестер» и Боже упаси, чтобы у нее распухли глаза.
Впервые за последнее время она заснула с мыслью о том, какое это безумие - делать свою карьеру на таком зыбком материале, как красота.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На следующее утро Зуки, одетая в голубые шорты и голубую футболку, на которой золотыми буквами было начертано «Это Формидабль!», вошла в огромный зеркальный бальный зал отеля «Гранчестер», где должна была состояться съемка.
Паскуале был первым - и единственным - человеком, которого она увидела.
Нет, зал, конечно, был полон народа, но в поле зрения Зуки, как будто по предопределению судьбы, попала только его гордо поднятая голова.
Их взгляды встретились. В его глазах был вопрос, а в ее?… Господи, что он прочел в ее глазах? Выдана ли она себя этим взглядом? Знал ли он, что один его вид вызвал волнение в ее сердце? Понял ли, что при виде приближавшейся к нему Стейси Ломас ее переполнило первобытное чувство ревности, накатившее на нее такой волной, что она готова была закричать?
Улыбаясь и кивая головой, он что-то ответил Стейси и направился к Зуки.
- Привет, bella! - тихо сказал он.
- Паскуале, - вежливо склонила она голову.
- Спала? - внезапно спросил он.
- Конечно, спала, - солгала она. - Почему ты спрашиваешь?
- Из-за этого. - Он слегка коснулся пальцем ее нежной кожи под глазами. - Даже косметика не может скрыть небольшой синевы.
О Боже! Вся ее красота летит к черту! Что толку разглагольствовать о своей карьере - если и дальше так пойдет, она вообще может оказаться без работы.
- А как же фотографии?
- Не беспокойся. При ярком свете ничего не заметно. Вряд ли кто-нибудь обратил внимание. Кроме меня, - тихо добавил он и одарил ее откровенно чувственной многообещающей улыбкой.
Мурашки пробежали по телу Зуки. У нее кружилась голова от самого его присутствия. Она чувствовала, что надо поскорее отойти от него, прежде чем она скажет что-либо непоправимо глупое, вроде того, что хочет, чтобы он на ней женился.
- Извини, Паскуале, по-моему, они готовы начать съемку.
- Погоди. - Он взял ее за локоть. - Давай сходим куда-нибудь после съемки.
- Нет, - не задумываясь, ответила она.
- Почему? Боишься?
Не просто боюсь - я в ужасе. Она хотела что-то ответить, но он прервал ее:
- Давай больше не будем играть в эти игры, Зуки. Мне нужно многое тебе сказать.
Его взгляд был прикован к ее глазам, и даже более волевая женщина вряд ли устояла бы, настолько он был завораживающим.
- О чем? - прошептала Зуки.
- Не сейчас. Тебя ждут. Сходим пообедать, ничего больше.
- Назови хотя бы одну причину, Паскуале, - тихо сказала Зуки.
- Мы оба этого хотим, - просто отозвался он, улыбнувшись. - И нам надо поговорить. К тому же обещаю быть образцовым джентльменом.
- Хотела бы я на это посмотреть, - съязвила она.
- Вот и увидишь. Пойдем, сюда идет Стейси. Начнем фотографировать.
Когда наступил перерыв, Зуки уже пожалела, что согласилась на ланч с Паскуале, но он отмел ее возражения и повел к лифту.
- Где мы будем есть?
