Андерсоны, несмотря на юный возраст, их легко было узнать: круглолицый Уилл и Джеймс с вытянутым худым лицом, на одном глазу у него была белая повязка. Группа стояла под деревом.

Миссис Грир постучала по фотографии худым скрюченным пальцем.

— Это из местной газеты. Мальчики были у нас знаменитостями. Такие маленькие, а уже звезды нашего местного теннисного клуба.

Мэдди склонилась над фотографией.

— Все эти годы я ломала голову над одной загадкой, — задумчиво произнесла старушка.

— И что это за загадка? — мягко поторопила ее Мэдди.

Миссис Грир взглянула на девушку, как будто не думала, что говорила вслух.

— Ах, да это пустяки на самом деле. Уилл сделал глупость, что полез на это дерево. Он всегда боялся высоты. Это Джеймс обожал лазать по деревьям, а Уилл нет, — она пожала плечами. — Наверное, Уилл просто хотел подражать старшему брату, — она покачала головой. — Глупыш…

На следующий день, в понедельник, Алекс, Уилл, Джеймс и Ларе Йоханссон с утра пораньше явились в раздевалку Все английского теннисного клуба в Уимблдоне. Уилл дошел уже до пятого круга и в этот день готовился к своему следующему матчу. Эта игра обещала быть трудной. Соперником Оуэна Найта был знаменитый американский теннисист, много раз выигрывавший турниры Большого Шлема. Его фирменным знаком был эйс — подача на вылет. В прошлой игре Найт легко вышиб противника с корта.

— Не давай себя запугать, — втолковывал Уиллу тренер. — Ты можешь побить этого парня. Он быстрый и сильный, но думает, как машина. Он не умеет импровизировать, потому что ему не хватает мозгов. А у тебя их полно. Держи его в недоумении, не давай ему войти в ритм. Если сможешь это сделать, то сможешь и победить его. Но ты должен сосредоточиться.

Уилл кивал, завязывая шнурки.

Алекс сидел в стороне, наблюдая за тренером и братьями. Как и они, Алекс недоумевал, что Ларе Йоханссон был еще здесь. Все были уверены, что угрюмый датчанин сбежит сразу же, как услышит правду о Руфусе Хоуке. Но к их большому удивлению Ларе остался.

— Не твоя вина, что спонсор оказался мошенником, — сказал тренер Уиллу. — Я не брошу клиента в разгар турнира, — его глаза блестнули. — Ты заплатишь мне из своего выигрыша, договорились?

Джеймс не выказывал недовольства из-за того, что Йоханссон остался. Хотя Алекс был уверен, что Джеймс расстроился, не получив шанса снова стать тренером младшего брата.

Уилл поднялся и взял в руки свою сумку. Он был готов.

Все четверо направились к корту номер девятнадцать.

На полпути к ним подошел человек, в руках у которого была длинная белая коробка. Алекс узнал его — это был один из почетных распорядителей клуба.

— Это прислали для вас, мистер Андерсон, — произнес человек.

Удивленный Уилл опустил на землю сумку и взял у распорядителя загадочную коробку. По тому, как теннисист держал ее, Алекс понял, что в коробке лежало что-то легкое.

Уилл снял крышку. Внутри, завернутые в белую бумагу, испачканную темно-красными пятнами, лежали десять роз. Их лепестки пожухли и почернели, а листья засохли. Из коробки жутко воняло, как будто тухлым мясом. Уилл побледнел, да так и застыл, ошеломленный, с коробкой в руках.

Алекс подскочил к нему и вырвал злополучную коробку у него из рук.

— Иди и играй, — сказал он Уиллу.

— Этот запах… — начал Джеймс, но не договорил, закрыв рот рукой, как будто его тошнило.

Алекс рассматривал содержимое коробки, изо всех сил удерживаясь, чтобы не зажать руками рот. Рядом с тонкими стеблями цветов лежал липкий коричневатый кусок.

— Это всего лишь кусок мяса, — резко сказал Алекс и закрыл коробку. — Ерунда.

Уилл беспомощно оглядел своих спутников. Казалось, он не может двинуться с места. Йоханссон вглядывался в глаза своего ученика, как будто хотел оценить нанесенный ущерб.

— Забудь об этом, — сказал тренер. — , Сконцентрируйся на игре. Мистер Кокс займется этим. Он здесь именно для этого.

Алекс кивнул. Джеймс протянул было руку к Уиллу, чтобы утешить его, но, подумав, опустил ее. Уилл поднял свою сумку и побрел к корту. С отчаянием посмотрев на Алекса, Джеймс последовал за братом.

Йоханссон метнул грозный взгляд на Алекса.

— Ты здесь для того, чтобы прекратить это безобразие, — рявкнул он. — А пользы от тебя никакой!

Отвернувшись, рассерженный тренер направился за братьями.

Глотнув свежего воздуха, Алекс снова открыл коробку. Приподняв замызганную бумагу, полицейский вытащил маленькую черную карточку. На ней был напечатан черно-белый рисунок: широко раскрытый глаз. Поверх него красными чернилами были выведены две фразы:

Я СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ, АНДЕРСОН. СКОРО УВИДИМСЯ.

В понедельник вечером Мэдди вернулась домой с работы как раз вовремя, чтобы посмотреть репортаж о лучших моментах очередного турнирного дня. Новости были замечательными. В пятисетовом марафоне Уилл Андерсон одолел Оуэна Найта, посеянного под номером одиннадцать.

Временами Уилл терял бдительность, что стоило ему второго и четвертого сетов, но зато в пятом сете он выиграл все шесть геймов и окончательно сломил оборону Найта последним победным мячом, который с бешеной скоростью пронесся по воздуху и чуть не зашиб судью на линии.

На послематчевом интервью Уилл выглядел усталым и одновременно возбужденным. Журналисты спрашивали и о том, как на него повлияли неприятности с Руфусом Хоуком. Его арест и признание бурно обсуждались в прессе. Теперь репортеры нашли себе новое занятие — они с энтузиазмом копались в грязном белье Хоука и постоянно находили все новые сенсации.

Уилл проигнорировал этот вопрос.

— Сейчас это для меня не важно, — ответил он. — Я думаю только о предстоящем матче и не могу позволить, чтобы поведение Руфуса Хоука как-то отразилось на мне. Кроме того, у меня замечательная группа поддержки. Со мной мой брат, а Ларе Йоханссон согласился остаться, по крайней мере, до конца турнира.

— Вы можете представить себя с Кубком чемпиона в руках? — спросил корреспондент Би-Би-Си.

Уилл улыбнулся.

— Конечно, я надеюсь на это, — ответил он.

Интервью закончилось, и камера показала, как Уилл бежит в раздевалку. Ведущий репортажа повернулся к камере с дежурной улыбкой и начал рассказывать о других матчах сегодняшнего дня.

Мэдди выключила телевизор и рассеянно теребила бахрому на диванной подушке. Она думала о встрече с миссис Грир. Старушка просила ее не рассказывать Джеймсу и Уиллу о том, что плохо себя чувствует.

— Скажешь им после Уимблдона, — попросила она. — Не хочу, чтобы они сейчас волновались за меня. А когда турнир закончится, они могут приехать навестить меня, если захотят. Я буду очень рада.

Мэдди нахмурилась. Миссис Грир говорила, что Уилл боялся высоты. Но тогда зачем же он полез на дерево? Странно. Было еще кое-что. Что-то на той газетной фотографии, что не вписывалось в картину, резало глаз.

Девушка потянулась к журнальному столику и взяла в руки пожелтевшую вырезку. Миссис Грир с радостью одолжила ее на время Мэдди, взяв обещание вернуть реликвию в целости и сохранности. Мэдди изучала фотографию. Слева от миссис Грир, едва доставая ей до плеча, стоял Уилл: круглая детская мордашка и копна русых волос. Одиннадцатилетний Джеймс стоял справа, он был на добрые полголовы выше брата. Его лицо пересекала белая повязка. Женщина с мальчиками была сфотографирована под тем самым огромным старым деревом с гладким стволом и широкими ветвями, сплошь покрытыми густой листвой.

Так что же здесь не так, на этом снимке?

Девушка нахмурилась — может быть, и ничего.

Раздался телефонный звонок, и Мэдди улыбнулась: она догадывалась, кто это звонит.

Она подняла трубку:

— Привет, Лора. Да, я видела. Да, он был великолепен. Да, я прекрасно понимаю, что он вышел в