была размером с зал для бальных танцев, выполненная в духе старого доброго английского клуба. На стенах панели из темного дерева, на полу мягкие ковры, бар с портвейном и шерри. И конечно, одетые в униформу лакеи по углам.

Над дверью располагался витраж из цветного стекла с эмблемой Маат в виде египетского символа.

– Сэр, – старший лакей, выглядевший таким же суровым и сосредоточенным, как и все господа из Маат, подошел к Лэзло, – что вам принести? – Естественно, у него был британский акцент. Никакое другое произношение не вписалось бы в общий интерьер зала.

– Думаю, что бренди в самый раз. Благодарю, Блевинс.

Блевинс наклонил голову. Мне стало интересно, в какой школе он научился быть надменным и угодливым одновременно и в то же время сохранять в себе чувство достоинства. Его небесно-голубые глаза остановились сначала на мне, потом на Мэрион, на Кевине. Он развернулся на каблуках и отошел.

Нас подвели к стульям, стоящим неподалеку. Кевина насильно усадили на один из них и приставили к нему джинна, который был мне до боли знаком. Оголенная грудь, небольшая парчовая жилетка, пышные штанишки, не говоря уже о гладко выбритой голове и серьге в ухе. Тот самый, которым недавно чуть не отобедала Рэйчел.

Он ухмыльнулся мне, оголив акульи ножи зубов. В этой улыбке не было и намека на дружелюбность.

– Я тебя помню, – прогудел он. – Ты не так давно шлялась вокруг. Искала неприятности на свою голову.

– И я их нашла, – ответила я.

Он наклонил голову в знак согласия.

Мрачный голос позади меня назвал мое имя:

– Джо.

Я повернулась, морщась от боли, и увидела приближающегося Льюиса. Вернее, катящегося ко мне. Теперь он восседал в инвалидной коляске, бледный и худой, выглядевший намного хуже, чем в прошлый раз, когда меня засосало в оконный проем. На его красных щеках горел лихорадочный румянец, руки тряслись. Судя по всему, его лихорадило. Он не смотрел в мою сторону, даже произнеся мое имя. Его глаза сфокусировались на Кевине, и мне не понравился огонек, горящий в них.

– Мы подошли к кульминации, – торжественно провозгласил Лэзло. – Мальчик. Самое время вернуть то, что ты украл.

Я могла бы заранее сказать ему ответ Кевина, поэтому не была удивлена, когда он огрызнулся:

– Идите вы, дедушка. Я не собираюсь ничего отдавать.

– У него больше нет Джонатана, – пояснила я. Все посмотрели на меня. Я выпрямила плечи, показывая, что ничуть не смущена. – Бутылка исчезла.

– Исчезла? – мягко повторил Лэзло. В его нежном голосе сквозила скрытая угроза.

– Она у Куина, – ответила я. – Как вы наверняка знаете. Теперь он ваша собственность.

Лэзло утомленно закатил глаза.

– Это вы убили Сиобан! – закричал Кевин и попытался встать со стула, намереваясь наброситься на Лэзло или любого другого поблизости. Я не уверена, кому он адресовал эти слова, видимо, всем нам.

– Боюсь, что так, но мы сделали это ненамеренно. – Лэзло потер лоб и снова принял свой величественный вид. – Боюсь, мы подвергли вашу жизнь опасности, мисс Болдуин. Но у нас не было такого желания.

– Во всем виноват Куин, так? Ему был нужен Джонатан. Бьюсь об заклад, это была его идея «спасти меня», когда я только попала сюда.

Никто не издал ни звука. Я повернулась к Кевину.

– Куин приставил Сиобан к тебе, чтобы выкрасть у тебя бутылку с Джонатаном. Послушай, Кевин, я думаю, что ты ей нравился. Но я уверена, у Куина было что-то на нее. В конце концов, он коп… Сиобан подняла уроненную мною бутылку. Положила ее в карман. А потом отдала мне другую.

Как я и думала с самого начала, она была профессионалом.

– Так это он застрелил Сиобан? – спросил Кевин. Его руки все еще тряслись, но выглядел он устрашающе.

– Зачем? Почему он это сделал?

– Потому что я пригнулась, – сказала я без обиняков. Я повернулась к Льюису, опустившись на колени перед его коляской и положив руки на его колени. – Он стрелял в меня, и Джонатан тут ни при чем. Только не в этот раз.

Он посмотрел на меня затуманенным взором.

– Тогда почему же?

– Вопрос на вопрос. Как его имя?

Кто-то попытался произнести что-то вроде: «Она что, выжила из ума», но я даже не обернулась. Льюис, глядя вперед лихорадочным взором красных глаз, произнес:

– Детектив Томас Куин.

Я рассчитывала услышать совсем не это. Я задумалась, но внезапно Лэзло продал голос. Его губы выгибались так, будто ему провели пластическую операцию с помощью заточенной ложки, не используя при этом анестезии.