– Считать, что если ты спишь со мной, то можешь указывать, что мне делать.

Его брови были достаточно красноречивы. Они поднялись вновь, едва не смыкаясь в одну линию.

– Я этого не делал.

– Делал.

– Ты имеешь в виду, спал с тобой? Тогда да. Это факт.

– А потом решил, что можешь распоряжаться мной по своему усмотрению.

– А вот это – нет.

– И это тоже.

Он поднял руку раскрытой ладонью вперед.

– Ну, хорошо. Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что прямо сейчас появляться среди людей для тебя слишком опасно. Особенно среди Хранителей.

– И поэтому я должна согласиться с тобой и не пойти. Потому, что это слишком опасно.

– Именно поэтому, – подтвердил он.

Мы потягивали кофе. Было что-то странно расслабляющее в его запахе – богатом, пряном, заключающем самую суть земли – я вдыхала его и просто наслаждалась мгновением. Еще одно преимущество того, что ты джинн – нет необходимости в душе. Никаких мертвых клеток кожи, нуждающихся в скрабе, никаких бактерий, создающих неприятный аромат. Джины всегда чисты. Собственный запах, мы выбираем сами, на неком подсознательном уровне. Мой, как я полагала, напоминал один из сортов жасмина. Нечто, обладающее неярким ароматом с оттенком сильных чувств.

Наконец Дэвид вздохнул и поставил свою чашку с тем красивым звуком, что издает хороший фарфор.

– Значит, ты собираешься проигнорировать предупреждение и пойти туда, что бы я ни сказал, так?

Я старалась быть здравомыслящей, но мой рот мне не подчинялся. Губы сами изогнулись в провокационной улыбке.

– Ты сам это понял?

Он снова нахмурился. Господи Боже, он был прекрасен, даже когда хмурился. Я хотела наклониться к нему и поцелуями разгладить эту складку между бровями.

– Пожалуйста, послушай меня. Я серьезно. Это слишком опасно.

– Да, я тебя услышала.

– И?

– И… я все равно туда пойду, если ты не собираешься управлять моей жизнью до скончания веков, что, как мне кажется, не понравится ни мне, ни тебе. Если ты хочешь, чтобы я не ходила, ты должен высказываться более определенно, чем «это слишком опасно».

Он спас мне жизнь, и это сформировало между нами вполне определенные отношения, но я чувствовала необходимость прояснить правила игры. Я сделала большой глоток напитка, насыщенного вкусом лесных орехов, слегка смягченного сливками, и покатала его на языке.

Яркие ощущения.

Мне казалось, что если я сконцентрируюсь, то смогу проследить весь путь кофейных зерен от щедрой колумбийской земли, где они выросли – к плантации, где их собирали – назад, сквозь века через все поколения. То же самое с лесными орехами, с водой… Даже фарфоровая чашка имела свою историю. Хорошо, плохо, интересно, пугающе… Мне не требовалось сосредотачиваться, чтобы погрузиться в водоворот ощущений.

В мире так много всего происходит. И так много возможностей сулит будущее.

Почему, будучи человеком, я не понимала ни того, ни другого?

– Джо? – снова Дэвид. Он уставился на меня своими прекрасными карими глазами, испещренными апельсиновыми прожилками. Он что-то сказал? Да, возможно. Я отвлеклась.

– Я говорю не о физической опасности. Сейчас очень немногое может причинить тебе вред. Но только быть сильной – это еще не все. Ты должна научиться использовать свою силу. И до тех пор, пока этого не произошло, будет не слишком хорошей идеей оказаться в ситуации, когда тебе придется…

– …что-то делать как джинну?

Мне показалось, что он вздохнул с облегчением.

– Именно.

– А что, если я буду действовать как обычный человек?

– Не стоит.

– Почему?

Он встал и подошел к окну. Когда он отодвинул штору, в комнату ворвался солнечный луч и заиграл на его коже. Дэвид сделал глубокий вдох – я услышала это, оставаясь в кровати – и довольно долго так там и стоял, разглядывая что-то снаружи.

Я попыталась привлечь его внимание. Он полуобернулся и наградил меня ласковой грустной улыбкой.

– Если вдруг ты еще не заметила, ты больше не являешься обычным человеком. И если ты впутаешься в неприятности, то можешь раскрыть, кто ты есть на самом деле. Случись это однажды, и твоя свобода долго не продлится.

– Потому, что меня могут заточить.

Его улыбка исчезла.

– Точно.

Дэвид был заключен дважды, насколько я знала. Не слишком приятный опыт. Его последней хозяйкой была… ну ладно, она являлась моей лучшей подругой – а перед этим он находился во власти милого парня по имени Плохой Боб Бирингейнин. Я знала по собственному опыту, что Дэвид делал по приказу Плохого Боба вещи, способные у кого угодно вызвать рвотный рефлекс.

Это было ужасно. И он пытался меня предупредить именно об этой опасности.

– Я буду осторожна, – тихо сказала я. – Но, слушай, если бы у тебя появилась возможность увидеть собственные похороны, неужели бы ты ей не воспользовался?

– Нет. – Ответил он и снова вернулся к созерцанию вида, расстилавшегося за окном, весь Нью-Йорк – не больше, чем собрание зданий.

Солнечный свет ласкал Дэвида. Он скользил по изгибам его тела, по гладкой коже и блестел золотыми искрами на мягких завитках его волос. Он протянул руку и открыл окно, впуская тепло в комнату.

– Твоя человеческая жизнь закончилась, Джо. Отпусти ее. Сосредоточься на будущем.

Я оставила в прошлом множество людей. Мою сестру. Кузин. Семью, которую я выбрала сама – Хранителей. Например, моего наставника Пола Джанкарло, или моего друга Льюиса Левандра Оруэлл, самого сильного из Хранителей. Чью жизнь я спасла ценой собственной. Между мной и Льюисом были долгие и запутанные отношения, не столько любовь, сколько страсть. Один из основополагающих законов магии – подобное притягивает подобное. Нас тянуло друг к другу как противоположно заряженные частицы. Или, возможно, материю и антиматерию. Если бы не Дэвид…

Я потрясенно осознала, что хочу снова увидеть Льюиса. Какая-то часть меня будет всегда его желать. И это не та часть, о которой мне бы хотелось информировать Дэвида.

– А что станет следующим из того, с чем мне придется расстаться? – спросила я во весь голос, – Я не смогу этого сделать без некоего… прощания. Это больше воспоминаниядляменя, чемобомне. А значит, я не могу не пойти.

– Ты просто хочешь подслушать, что будут говорить о тебе люди.

Хм, а кто не хочет? Я попробовала подкуп.

– Там, скорее всего, будут пирожные. И пунш. Может быть, хорошее шампанское.

Трудно подкупить джинна. Поражен он не был. Он продолжал стоять, отвернувшись к окну, подставив лицо солнцу и закрыв глаза. Через несколько мгновений он спросил:

– Ты собираешься идти в любом случае, со мной или без меня, так?

– Ну, мне бы хотелось идти с тобой. Потому, что, как ты точно отметил, это может быть небезопасно.

Он тряхнул головой и обернулся. Я почти видела сияние энергии, расходящейся от него лучами, как