работает в Сити-банке или же в Чейз.

Она заметила нас, и ясно было, что даже для Нью-Йорка мы – не совсем обычное зрелище. Около секунды ее серые глаза изучали Рэйчел, нацеливаясь как ракеты, потом она свернула и пронеслась мимо нас, вернувшись к напряженному разговору о последнем падении индекса Доу Джонсона. Рэйчел улыбнулась.

– Как-нибудь ночью у нее будет сон. Сон о полетах и падениях или, например, о монстрах. И она не будет знать причины.

– Ты его нашлешь?

– Нет. Они делают это сами. Небезопасно смотреть на нас слишком долго, ты же знаешь. Это не для них. – Она окинула меня взглядом и нахмурилась. – А может, ей присниться кошмар о твоих волосах.

– А что с моей… – я притянула к себе прядку, вновь завивавшуюся локоном, и уставилась на нее. – Черт! Я снова как Шерли Темпл.

Рэйчел потянула меня в сторону, где мы остановились зашитой бело-красного полосатого тента перед пыльным обувным магазином. Тротуар был заляпан голубиным пометом и старыми табачными плевками. Она стояла передо мной, закрывая от случайных взглядов, и мягко гладила мою голову своими пальцами с длиннющими ногтями. Я чувствовала, что кудри распрямились.

– Вот так. – Сказала она. – Запомни это ощущение. Просто воспроизводи его, когда это необходимо. – Она посмотрела на меня более внимательно. – Твои глаза.

Я вернула им более нейтральный серо-голубой цвет, который создавала ранее. Она кивнула.

Мы снова влились в поток пешеходов. У нас была милая двенадцатиминутная прогулка. Я не рекомендовала бы вам повторять подобное в ультрамодных туфлях.

В конце нашего путешествия, которое я назвала Манхэттенским Маршем Смерти, перед нами вырос огромный квадратный массив Эмпайр Стейт Билдинг. Его образ имел богатую и глубокую историю.

– Не кажется ли тебе, что наш поход слегка затянулся? – спросила я, разглядывая здание. Оно внушало страх своими размерами. Мне хотелось посмотреть, как оно выглядит на эфирном плане, но я знала, что если сделаю это, то не смогу сохранить цвет глаз и вид прически. Лучше пока придерживаться простых вещей.

– Нам туда, – сказала Рэйчел, и потянула меня к большим стеклянным автоматически раздвигающимся дверям. Я, превозмогая усталость, проплелась за ней. Последние метры, и мы оказалась в просторном благородном холле под пристальным взглядом шеренги парней из охраны, одетых в броские синие пиджаки.

Здесь пахло свежей краской и старым деревом, и было на что посмотреть, даже не заглядывая на тонкий план. Великолепный интерьер, ощущение основательности и историчности этого места вызывали желание остановиться и впитать все это. Так много людей побывало здесь за все эти годы, принося с собой свои тревоги, свою любовь, надежды и мечты. Я чувствовала отголоски чувств, заключенных в каждой плитке пола, в каждой стальной балке каркаса. Это было… безумно тягостно.

Посетители стояли в очереди за красным бархатным шнуром рядом с табличкой с надписью «ТУРЫ». Шнур тянулся до металлодетектора, и я была уверена, что немецкая овчарка, красиво сидящая в углу, находилась здесь вовсе не для украшения.

– Иди через детектор, – произнесла Рэйчел, – и ни к чему не прикасайся.

– Хм… люди в очереди…

– Обойди их.

Я так и сделала. Никто на меня не смотрел. Теперь, когда я сконцентрировалась, то почувствовала – что-то висело вокруг меня, не абсолютная невидимость, а своего рода серая завеса типа«не смотри на меня». Ее создала Рэйчел. Во всяком случае, я стала лучше видеть такие вещи, а раньше не смогла бы ее даже уловить.

Я подождала, пока возникнет промежуток в очереди, проходящей через детектор, и бросилась туда, пронеслась сквозь него, испытала чрезвычайно странное ощущение, словно бы ожог глубоко внутри.Стоп.Странно.

Собака смотрела на меня. Сначала я решила, что она просто смотрит в моем направлении, но она следила за мной, пока я шла сквозь охрану, и когда Рэйчел присоединилась ко мне, я слегка подтолкнула ее локтем и указала подбородком на нашего пушистого друга.

Она кивнула.

– Животные видят нас такими, какие мы есть. Собаки не представляют опасности, но остерегайся котов. Они могут быть весьма неприятными.

– Хорошо.

Она нажала кнопку. Мы ждали лифт. В конце концов, он прибыл, и мы быстро втиснулись внутрь, отсекая поток туристов быстро закрывшимися дверьми. Рэйчел нажала кнопку – какую именно, я не увидела – а затем повернулась и уставилась в пустой угол металлической кабины.

– Хм, – на этот раз мне было сложно подобрать слова, – здесь что-то…

– Тихо, – оборвала меня Рэйчел, – я думаю.

Я замолчала.

Я слушала поскрипывание лифтовой кабины, шорох тросов, поднимающих нас к небесам. Отдаленные голоса доносились одновременно с разных этажей, отрывки бесед переплетались в единое целое так, что было сложно хоть что-то уловить.

Я начала осознавать еще кое-что. Низкий гул где-то в дальнем углу лифта, звук там, где не должно быть никакого звука. Там, где никого не было.

– Что это? – спросила я, но прежде, чем я договорила, Рэйчел началадвигаться. Она шла от меня по кругу, потом резко бросилась к пустому углу лифта, сцепившись с чем-то, что было тенью и тьмой, и тогда…

И тогда я увидела это. Определенно, не человек. Черное, текучее, похожее на разлитую в воздухе зыбь пятно на мире. Рэйчел попыталась удержать это, но оно ускользнуло от нее, словно нефть, медленно просочилось мимо, направляясь ко мне.

– Поднимись! – предостерегающе крикнула она мне. Ее ногти сменили цвет с ядовито-оранжевого с голубым на брильянтовый, и она резко рванула нечто между нами, оставляя глубокую рваную дыру. Я слышала, как это закричало высоким металлическим голосом.

– Поднимись, идиотка!

Она имела в виду, что мне нужно переместиться на эфирный план. Я покинула свою человеческую форму, превратившись в дымку, туман, химеру… в нечто такое, что невозможно удержать. Но это означало, что я перешла в другую форму существования, и здесь шла реальная битва.

Рэйчел – огненное облако на эфирном плане, яркий пылающий дух – была заключена в потрескивающей клетке из черного огня. Она металась внутри, выла и хлестала ее своими алмазными когтями, но я видела, что раны, которые она наносила, исчезали через несколько секунд.

Это было… это выглядело так, словно нечтопоедалоРэйчел. Поглощало ее, высасывая силу, питая через огненную клетку что-то еще, что-то такое, чего я даже не могла разглядеть в чернильной тьме.Бог мой.И это нечто разыскивало меня, не Рэйчел. Я чувствовала, как его голод заставлял вибрировать пространство между нами.

Я не задумывалась. Я просто потянулась и схватила этот черный огонь. Думаю, что собиралась сделать дыру, достаточно большую для того, чтобы Рэйчел могла вырваться, но произошло другое. В ту же секунду как я коснулась его, он сковал меня, замкнув кругами потоков энергии чудовищной силы. Я оказалась взаперти.

– Джоанн! – крикнула Рэйчел, и я почувствовала ее присутствие через разделявшую нас преграду, – Используй Дэвида! Борись!

Выбора у меня не было. Перспектива быть высосанной досуха меня категорически не устраивала, она вызывала во мне настолько бурное отвращение, что я готова была использовать все, что угодно и кого угодно, чтобы вырваться. Я захватила серебряную нить, соединявшую меня с Дэвидом, и почувствовала, как меня заливает сила, пьянящая, искрящаяся, горячая,кристально чистая. Вращение потока замедлилось, словно его выключили. Клетка вокруг Рэйчел развалилась на извивающиеся от боли черные сгустки энергии, и я смогла вытащить ее на свободу. Я прикоснулась к ней, оставляя при каждом