Чуть позже полудня 18 июля 1966 года, приблизительно за двенадцать часов до того, как он был найден мёртвым рядом с квартирой, где жил вместе с матерью, Бобби Фуллер ненадолго заехал в «Мистер Фебьюлес», самую большую химчистку на Сансет и Гарднер в Западном Голливуде. Позднее квитанция была обнаружена в правом переднем кармане его джинсов, и, двигаясь по следу, два детектива, расследующие убийство, поговорили с владельцем химчисток Карлом Ризом тремя днями позже, 21 июля.

Судя по записи этого разговора, которую Джин прочитал несколько раз, Бобби и музыканты его группы часто чистили свою одежду в «Мистер Фебьюлес».

— У каждого из них было по четыре-пять нарядов, привлекающих внимание, — рассказал Карл Риз детективам, ни один из которых не знал, что Бобби регулярно выступал в «Пиджейс», клубе, являющемся совместным владением Карла Риза и Джека Гаваны. — Пиджаки и брюки разных цветов и рубашки с оборками впереди. Каждое воскресенье Бобби или его брат Рэнди забирали одежду и платили по счёту. Они были хорошими ребятами. Вежливые. Воспитанные. Не походили на всех остальных хиппи, которых вокруг пруд пруди.

Когда его спросили, не заметил ли он что-нибудь необычное в поведении Бобби в воскресенье, когда он умер, Карл Риз ответил, что нет, но он лгал, потому что этот коренастый широкоплечий человек с улыбкой сатира не работал 18 июля с двенадцати до трёх часов дня. Он был в «Боди Шопе» на Ла Сьенега, к северу от Мелроуз, притоне, где танцевали топлес, которым он владел.

— Зачем он обманул полицейских? Кто его знает. У моего отца были свои соображения. Может быть, он не хотел меня в эту историю впутывать, — сказал Джину Джекоб Риз, сын Карла Риза, через девятнадцать лет встретившись с ним в «Мирабелло», открытом кафе на западном краю Сансет Стрип.

Джин сказал:

— Я думал, что ты один работал в тот лень.

— Как и каждое воскресенье, с десяти до восемнадцати ноль-ноль. Целых три лета, — ответил Джекоб Риз, теребя пальцами еврейскую звезду[78], которую он носил на шее. — Это выводило меня из себя, ведь в это время можно было кататься на сёрфинге.

— Значит, ты ждал Бобби?

— Да.

— Что ты помнишь?

— Немного. Это было давно. Поколебавшись, Джин всё-таки спросил:

— А ты вообще что-нибудь помнишь?

— Да, немного, — ответил Джекоб Риз, напряг мышцы правого бицепса и посмотрел вниз. — С ним была девушка. Она сидела в машине, пока он был в помещении.

— Ты помнишь, как она выглядела?

— Она выглядела знойно. И у неё была тёмная кожа.

— Тёмная кожа? Она была чернокожей?

— Нет, она не была чернокожей, — подумав, ответил Джекоб Риз. — Она была тёмненькая. Просто загорелая.

— Что ты ещё помнишь?

Несколько секунд Джекоб Риз неподвижно смотрел на Джина, чуть прищурив глаза. Затем, покачав головой, произнёс:

— Это чертовски странно.

— Что?

— Пытаться вспомнить что-то, что случилось в шестидесятые годы.

— У тебя хорошо получается.

— Парень был без пяти минут звездой, вот поэтому и помню. Пойми меня правильно, я знаю, что ты большой поклонник всего такого, но я никогда не врубался в эту рокабилльную чепуху. Тогда я был помешан на Byrds и «Роллинг Стоунз». Ты понимаешь, о чём я?

— И очень хорошо. Я люблю «Стоунз», — одобрительно сказал Джин, слабый порыв ветерка перевернул страничку блокнота на пружине, в котором он делал пометки. — Давай вернёмся к Бобби. Он забрал бельё, квитанцию, и всё?

Джекоб Риз покачал головой и наклонился вперёд, чтобы не перекрикивать гул машин:

— Сначала девушка вышла и открыла чемодан. Он положил в него вещи так, чтобы потом можно было легко их достать и они не помялись.

— Значит, девушка не всё время была в машине?

— Слушай, я только что сказал тебе…

— Да ладно тебе. — В голосе Джина зазвучали властные нотки, он попросил официантку принести счёт. — Я просто стараюсь всё правильно понять. Лады?

Джекоб Риз мрачно молчал, а его колено нервно дёргалось под столом. Не глядя на Джина, он сказал:

— Он собирался помыть машину.

Джин поднял взгляд от блокнота:

— Кто?

— Фуллер. Я помню, что он спросил у меня, где находится мойка на Санта-Палм, правее или левее бульвара Сайта-Моника.

— Санта-Палм. — Джин записал название и поднял голову. — Когда я был ребёнком, мы с папой ходили туда каждое воскресенье. Однажды мы в один день увидели Эдварда Дж. Робинсона и Натали Вуд.

— Они бывали в химчистке.

— Кто? Натали Вуд?

— Не только она. Многие знаменитости. Часто приходил Сэл Минео, — сказал Джекоб Риз, который, казалось, не знал, что Сэл Минео играл главную роль в фильме «Бунтарь без причины»[79] вместе с Натали Вуд и Джеймсом Дином. — И парень, который играл Маркуса Уэлби и вечно шатался без дела. Я не помню, как его звали.

— Мой отец был знаком со «Стрелком», — сказал Джин и Джекоб Риз как-то странно посмотрел на него.

– «Стрелок», — тихо пробормотал Риз, и прищурил глаза, словно бы размышляя о чём-то. — Никогда не слышал о таком актёре.

— Он играл в конце пятидесятых — начале шестидесятых. Коннорс играл Лукаса Маккейна, поселенца на Диком Западе. Он жил вместе с сыном.

— Постой! — Внезапно Рэй выпрямился и ударил по столу так, что задрожала серебряная посуда. — Припоминаю. У него была игрушечная сабля и винчестер с большим спусковым курком, он поднимал руку. — Тут Риз поднял руку, демонстрируя вышесказанное. — Кх! Бум!

Джин улыбнулся:

— Он самый.

— Он дружил с твоим отцом?

— Не дружил. Он приходил в книжный магазин моего отца в Голливуде. Это было в конце сороковых, ещё до того, как Коннорс стал актёром, он тогда играл в бейсбол за «Лос-Анджелес Энджелс» в лиге Тихоокеанского побережья. Тогда он много играл в азартные игры. Когда его посадили в тюрьму, мой отец поручился за него. В благодарность Коннорс обещал позаниматься со мной месяц, чтобы я смог пройти в Младшую лигу. Мы договорились встретиться в Ранчо-Парке в воскресенье утром, но больше я его не видел.

Джекоб Риз размышлял несколько секунд.

— Похоже, парень оказался мудозвоном. И что сделал твой отец?

— Ничего. Коннорс просто перестал приходить в его магазин.

— И так и не отдал ему деньги?