— Джин? — Да?

— Рэй знает, каково это — потерять того, кого ты любишь. Мы оба знаем.

Джин покачал головой и промолчал. Он хотел, чтобы разговор закончился.

— Скажи ему, что я звонил, — попросил он и повесил трубку, не попрощавшись.

Джин налил вторую чашку кофе, включил магнитофон и поставил «With a Little Help from My Friend», дебютный альбом Джо Кокера[54]. После третьей песни ему стало неинтересно, он выключил магнитофон, на мгновение нахмурился, затем дошёл до своего маленького уютного кабинета и почти минуту стоял рядом с дверью, вслушиваясь в вой ветра за окном. Потом он автоматически сел за стол и открыл верхний правый ящик.

Он почти доверху был набит старыми номерами молодёжных журналов 50-60-хгодов («Флип», «Тинсет», «Гоу»), глянцевыми журналами, выходившими раз в месяц, коллекцию которых он купил у продавца из города Расин, штат Висконсин. Он нашёл номер «Тайгер Бит» за сентябрь 1967 года. На обложке была фотография Джимми Хендрикса рядом с Брайаном Джонсом из Роллинг Стоунз, сделанная во время фестиваля популярной музыки в Монтерее. В углу фотографии сидела на складном стульчике Дженис Джоплин, на ней был прозрачный сетчатый топик и шапка, отороченная мехом, в которой было удобно прятать наркотики.

В журнале была опубликована статья о Lovin’ Spoonful[55], и интервью с Крисом Хиллменом и Джимом Макгином из The Byrds[56]. В нём были и другие фотографии, сделанные на том же фестивале популярной музыки в Монтерее, в том числе и подлинная фотография Манки Мики Доленца[57] в костюме американского индейца, который великолепно танцевал с грациозной девушкой, выглядевшей не слишком-то невинной особой. На другой фотографии на этой же странице Мама Касс паясничала перед камерой, откусывая огромный кусок хот-дога, который она держала в руках. Руки Джина задрожали, когда он перевернул следующую страницу «Тайгер Бит» и внимательно посмотрел на фотографию Бобби Фуллера, он был снят рядом с «Браун Дерби» в Голливуде, на фотографии он слегка обнял полную девочку-подростка В сопроводительной статье Ленор Макговен, президент фан-клуба Бобби Фуллера и та самая девушка с фотографии, рассказывала о «дне, когда сбылись мечты», том дне, который она провела вместе с Бобби 17 июня 1966 года. До его смерти оставался ровно месяц.

Ленор писала: «Мы вместе позавтракали в „Браун Дерби“ на Винной улице. Я заказала один из их знаменитых фирменных салатов, а Бобби — особым образом приготовленный чизбургер с двойной порцией картошки фри.

На десерт мы заказали по пломбиру со сливочным сиропом и орехами в „Си Си Браунз“, и впрямь классном кафе-мороженом, расположенном рядом с Китайским Театром Граумана[58].

Затем мы отправились в „Голд Стар“[59], знаменитую звукозаписывающую студию на бульваре Санта-Мони-ка, где Бобби сыграл мне вещь под названием „Magic Touch“ со своего нового альбома, а потом позвал меня в зал, где продюсер Фил Спектор[60] записывал Righteous Brothers[61]. Это был целый оркестр с полностью укомплектованной духовой секцией, струнными инструментами и двумя барабанщиками. Тина Тернер и Ронни Беннетт, вокалистка the Ronetts[62], тоже были там и записывали партии бэк-вокала. Как это интересно — наблюдать затем, как создаётся пластинка! Бобби думает, что Фил — гений.

Перед тем как мы покинули студию, кто-то позвонил Бобби, и он ушёл говорить в отдельную комнату. Его не было минут двадцать, и потом, когда вёз меня обратно в мотель на Ля Бра, он казался чем-то озабоченным. Но Бобби всё же поднялся ко мне в комнату и дал интервью, которое я потом отдала KWSC — рок станции моего родного города Спрингфилда, штат Миссури. Затем он расписался на пятидесяти своих фотографиях размером 8x10. Закончив, он позвонил Мелани Новак, женщине, которая жила в его доме и печатала тексты его песен. Они были близки с Бобби, и мы договорились все вместе поужинать тем вечером, но Мелани простудилась. Бобби казался уставшим, и я предложила ему переждать дождь у меня. Потом я проводила его до машины, мы попрощались, он поцеловал меня в щёку и уехал.

Это был „день, когда сбылись мечты“, проведённый вместе с Бобби Фуллером, мои дорогие читатели».

Джин отложил журнал и просто сидел, терзаемый муками одиночества, выводя красной ручкой черточки на жёлтых листочках маленького блокнотика. Он записал номер Эдди Корнелла, обвёл его дважды и взял телефонную трубку. На этот раз Эдди ответил после второго звонка:

— Корнелл слушает.

— Эдди! Как дела?

— Джин! Когда ты вернулся?

— Пару недель назад.

— Ты в порядке?

— В полном.

Эдди издал сочувствующий вздох.

— Я хотел позвонить тебе. Но потом подумал, что тебе нужно какое-то время побыть одному, — ответил он, и повисла долгая тишина. — Чем могу помочь?

— Я хочу ещё раз просмотреть дело Бобби Фуллера.

— Фуллера?

— Бобби Фуллера, музыканта, играющего рок-н-ролл, который умер в шестьдесят шестом. Тогда посчитали, что это было самоубийство, но это всегда вызывало сомнения.

— Я не сомневался. Я и думал, что это самоубийство.

— Не ты вёл расследование, Эдди.

— Я прочитал все отчёты.

Джин почувствовал, что начинает сердиться. Он потёр лоб рукой, пытаясь собраться с мыслями:

— Эдди, послушай…

— Я не могу дать тебе материалы, — убеждённо перебил Джина Эдди. — Ты знаешь правила.

— К чёрту правила. — Джин стукнул кулаком по крышке стола. — Я должен делать что-нибудь, чтобы забыть о ней.

— Я не могу сделать это, Джин.

— На два дня. Я и не прошу больше, — сказал Джин. Его голос был тих, почти испуган. — Помоги мне, Эдди. Пожалуйста.

— Чёрт бы всё побрал! У тебя есть двадцать четыре часа, — прорычал Эдди, сдавая позиции. — Вот так-то, дружище. Не больше.

— Двадцать четыре часа. Отлично, — ответил Джин, с выражением удовлетворения на лице он свернул журнал в трубочку и отложил его в сторону. — Я заберу это.

— В «Ревеллс». В понедельник, в четыре.

— Я приду, Эдди.

— Джин? — Да?

— Мне жаль Элис. — Голос Эдди смягчился, и в нём внезапно зазвучала печаль. — Я знаю, как сильно ты её любил.

Джин молча кивнул.

— В понедельник, ровно в четыре, — произнёс он. — До встречи.

«Ревеллс» располагался на углу Лас-Пальмас и Сельмы, в одном квартале к югу от Голливудского бульвара, он играл малозаметную, но существенную роль в большинстве нераскрытых убийств, происходящих в Лос-Анджелесе. В феврале 1947 года Элизабет Шорт, жертву жуткого убийства Чёрного Георгина[63], видели в баре за несколько часов до того, как её обнажённое тело было найдено ювелирно расчленённым на две половины, лежавшие рядом друг с другом на свободном месте близлежащей стоянки.

Клайд Феб, знаменитый голливудский каскадёр, сказал в интервью «Лос-Анджелес Экзаминер»: «Она пришла одна, а ушла с похожим на испанца человеком около полуночи». В статье был сделан вывод, что он стал последним человеком, который видел её живой.