пассажиров останавливающихся здесь дилижансов. Оказавшись внутри, они были немедленно препровождены услужливым метрдотелем во внутренний дворик, где под огромным дубом стояло несколько столиков.

— Пока нам сервируют стол, — предложил Питт, — рекомендую пропустить по паре коктейлей или бокалов вина и заказать местный эль, который здесь пьют вместо аперитива.

Мужчины могли позволить себе наконец немного расслабиться. Джордино сыпал своими любимыми анекдотами, имевшими оглушительный успех у дам. Питт, слушавший их едва ли не в сотый раз, машинально улыбался. Его глаза, как видеокамеры, методично прощупывали стены дворика, не оставляя без внимания и обедавших здесь людей, но так и не смогли засечь ничего интересного.

Они заказали свинину, жаренную на решетке, цыплят, овсянку с креветками и крабами, южный салат из шинкованной капусты и кукурузные початки. Обед прошел спокойно. События начали развиваться лишь тогда, когда они приступили к десерту. Питт первым заметил появление нового лица — загорелого мужчину с темно-рыжими волосами, появившегося во внутреннем дворике ресторана в сопровождении двух горилл, профессию которых без особого труда мог угадать даже неопытный наблюдатель. Возмутитель спокойствия был в дорогом костюме, явно сшитом по индивидуальному заказу, и в роскошных ботинках английского производства. Бледно-голубые глаза смотрели на мир холодно и строго. Походка была легкой, он двигался с величавой грацией хищного зверя. Незнакомец явно знал себе цену и, судя по всему, не привык считаться с мнением окружающих.

Питт незаметно пнул ногой Джордино и глазами указал в сторону вошедших.

Человек подошел прямо к их столику и остановился. Не торопясь осмотрел сидевших за столом, словно стараясь запечатлеть их в памяти, и задержал взгляд на лице Питта.

— Мы никогда не встречались, мистер Питт, — негромко произнес незнакомец, — но мое имя вам наверняка известно. Я Кертис Мерлин Зейл.

Как выяснилось, никто из компании, включая Лорен не знал в лицо знаменитого магната, но всем было известно его имя. Однако их реакция на слова незнакомца была разной. У Келли внезапно перехватило дыхание, и ее глаза широко раскрылись. Лорен изучала Зейла с нескрываемым любопытством, но не более того. Внимание Джордино было сконцентрировано на его телохранителях. Питт невозмутимо смотрел прямо в лицо магната, не выказывая никаких эмоций, хотя в груди у него постепенно закипал гнев. Ему было неприятно видеть рядом с собой человека, ставшего для него олицетворением неумолимой жестокости. Никакие нормы вежливости не заставили бы его сейчас подняться навстречу незваному гостю.

Адресуясь к женщинам, Зейл отвесил им аристократически непринужденный поклон.

— Мисс Иген, член Конгресса Смит, вы не представляете, какое удовольствие доставляет мне возможность лично приветствовать вас. — Когда же Зейл повернулся к мужчинам, его тон резко изменился. Надо отдать ему должное, он не стал тратить время на светские условности, а сразу перешел к делу. — Джентльмены, не могу не сказать, что вы необыкновенно упрямы и несговорчивы. Ваша привычка совать нос не в свои дела уже доставила моей компании немало неприятностей, а теперь начинает раздражать и меня.

— Ваша репутация социально опасного человека нам достаточно хорошо известна, — невозмутимо кивнул в ответ Питт.

Оба телохранителя одновременно сделали шаг вперед, но Зейл нетерпеливым движением руки заставил их вернуться на прежние позиции.

— Я рассчитывал, что откровенная беседа позволит нам достичь взаимопонимания и пойдет на пользу обеим сторонам, — продолжал он ровным тоном, в котором не слышалось ни малейшего намека на угрозу.

«Скользкий тип, — подумал про себя Питт, — но в ловкости ему не откажешь».

— Не понимаю, на что вы можете рассчитывать? — возразил он. — Между нами нет и не может быть ничего общего. Для нас вы особо опасный преступник, санкционировавший массовые убийства мужчин, женщин и детей. Мы же простые законопослушные граждане, исправно платящие налоги. И именно по этой причине мы намереваемся сделать все от нас зависящее, чтобы помешать вам стать монополистом на внутреннем рынке нефтяных продуктов.

— Этого никогда не произойдет, — добавила от себя Лорен. Если Зейл и был раздосадован тем, что его тайные замыслы стали известны оппонентам, он ничем не выдал раздражения:

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что мои возможности намного превосходят ваши?

— Вы глубоко заблуждаетесь, если полагаете, что более могущественны, чем правительство США, — резко парировала Лорен. — Конгресс найдет способ остановить вас, прежде чем ваши планы начнут воплощаться в жизнь. На ближайшем же заседании палаты я потребую начать расследование о степени вашей причастности к катастрофам «Изумрудного дельфина» и «Золотого марлина».

Зейл покровительственно улыбнулся молодой женщине:

— Вы уверены, что ваше решение разумно? Ни один политик не застрахован от скандала или... несчастного случая.

Вне себя от гнева, Лорен вскочила так стремительно, что стул упал на пол.

— Вы осмеливаетесь угрожать мне, члену Конгресса США! — возмутилась она.

Зейл примирительно улыбнулся:

— Разумеется, нет, конгрессвумен Смит, я всего-навсего информирую вас о возможных последствиях ваших действий. Если вы не откажетесь от своего плана уничтожения «Цербера», то должны быть готовы одной из первых пострадать от последствий моего крушения.

Лорен была оскорблена и возмущена. Она не могла поверить, что ей, законно избранному члену Конгресса США, осмеливаются угрожать. Она медленно опустилась на стул любезно поданный ей Питтом, и бросила на Зейла грозный взгляд. Питт старался не вступать в перепалку, и со стороны могло показаться, что он наслаждается разгоревшимся на его глазах скандалом.

— Вы сошли с ума! — выпалила Лорен.

— Будьте уверены, я в своем уме, — усмехнулся Зейл. — Я всего лишь трезво оцениваю ситуацию. Послушайте моего совета, конгрессвумен, не рассчитывайте на поддержу коллег. У меня больше друзей в Капитолии, чем у вас.

— Которых вы приобрели подкупом и шантажом, — вставил Питт.

Глаза Лорен засверкали от возмущения.

— Что ж, когда выяснится, кому и сколько вы платили, вам и вашим приспешникам будет предъявлено столько обвинений, сколько не снилось самому Джону Готти.

Зейл скептически хмыкнул.

— Не думаю, — покачал он головой.

— Здесь я согласен с мистером Зейлом, — произнес Питт бесстрастно. — Он никогда не предстанет перед судом.

— А вы, оказывается, умнее, чем я думал, — произнес магнат, не скрывая удивления.

— Вы недослушали, — остановил его Питт. — Вы никогда не будете осуждены за ваши преступления, но только потому что не доживете до суда. Видит бог, Зейл, никто, включая членов вашей банды, не заслуживает смерти больше, чем вы.

Полное самообладание противника заставило Зейла задуматься о том, действительно ли он так неуязвим, но он слишком хорошо умел скрывать свои чувства, чтобы не позволить никому догадаться об этих мыслях.

— Я сумею о себе позаботиться, мистер Питт, — произнес он холодно, — хотя должен отдать вам должное: вы неплохо информированы о моих делах... для рядового налогоплательщика.

— Возможно, вы сумели обезопасить себя от судебного преследования, — продолжал невозмутимо Питт, — но подумайте о тех, кто предпочитает работать независимо от закона. Существуют люди, не менее опасные, чем «Гадюки», готовые пустить под откос ваш преступный бизнес. Вам не кажется, что вы теряете былую хватку, Зейл?

Подобного заявления тот никак не ожидал. Слова Питта заставили его задуматься над тем, кто были на самом деле сидевшие перед ним люди. Они как-то не укладывались в его представления о научных работниках. Если Питт и блефовал, то делал это достаточно убедительно. Оставалось идти ва-банк.

— Теперь, когда мы выяснили отношения, мне придется вас покинуть. Но мои друзья останутся, —