вырываться и брыкаться. К счастью, один ее удачный пинок угодил душителю в пах. Хватка сразу ослабла, и она смогла перевести дыхание. Обернувшись, она увидела, что задушить ее пытался все тот же чернокожий в форме с эмблемой «Голубых морей». За спиной у него маячил рыжеволосый. Оттолкнув сообщника, он угрожающе шагнул к ней. Крепко прижав к груди борта спасательного жилета, Келли перелезла через поручни и прыгнула в бездну, на долю секунды опередив рванувшегося к ней верзилу.

Все вокруг завертелось перед глазами, но падение длилось недолго. Она вошла в воду ногами вперед и устремилась в глубину. От столкновения у нее перехватило дыхание, в открытый рот хлынула соленая вода. Выплюнув ее, Келли заработала руками, посмотрела вверх, и разглядела поверхность, озаренную светом бортовых огней двух судов. Автоматически надувшийся жилет позволил ей в несколько гребков выбраться наверх. Приподнявшись над водой, девушка огляделась и почти сразу заметила отца, чье тело мерно покачивалось на волнах примерно в тридцати футах от обгоревшего корпуса «Изумрудного дельфина». Келли ринулась к нему. Доплыв до него, она обняла отца за плечи и за волосы приподняла голову над водой.

— Папа! — жалобно прошептала Келли. — Папа, скажи, что ты жив!

Глаза Игена широко раскрылись, лицо исказилось от боли, но устремленный на дочь взгляд был вполне осмысленным.

— Келли, спасайся сама, девочка моя, — пробормотал он, с трудом выговаривая слова. — Я уже не жилец, не трать на меня силы и время.

— Не говори так, папа, держись, — попыталась приободрить его Келли. — Скоро нас подберет шлюпка, и все будет хорошо.

Доктор Иген чуть заметно покачал головой и протянул дочери коричневый портфель.

— Видишь ли, доченька, когда я упал в воду, то ударился о нее спиной, плашмя. Ног я не чувствую, а это означает, что у меня сломан позвоночник. Я не могу плыть.

В плечо Келли мягко ткнулось чье-то тело, плывущее лицом вниз. Подавив приступ тошноты, она оттолкнула труп в сторону.

— Нас непременно подберут, папа. Хватайся за меня. Мой жилет и твой портфель помогут нам продержаться и дождаться спасателей.

— Возьми его, — чуть слышно проговорил Иген, вновь протягивая портфель дочери. — Возьми и сохрани до лучших времен.

— Я тебя не понимаю.

— Позже сама все узнаешь...

Лицо его опять перекосило гримасой боли, и он замолчал.

Шокированная столь пессимистическим настроением отца, Келли только теперь поняла, что тот умирает прямо у нее на глазах. Сам Иген знал, что обречен, но не испытывал ни паники, ни страха. Он примирился с судьбой и принимал смерть как неизбежное зло. Больше всего он жалел не о том, что расстается с дочерью, будучи уверен, что с ней все будет в порядке. Его печалило, что он так и не узнает, суждено ли претвориться в жизнь его изобретению, существующему пока лишь на бумаге. Элмор Иген в последний раз посмотрел в упор в голубые глаза Келли и едва заметно улыбнулся.

— Твоя мать ждет меня, — прошептал он.

Девушка беспомощно огляделась, надеясь увидеть спасательную шлюпку, но до ближайшей оказалось не менее двухсот футов. Отпустив отца, она проплыла несколько ярдов, размахивая руками и громко крича:

— Эй, ко мне! Плывите сюда, скорее!

Крик Келли услышала женщина, которую только что вытащили из воды. Она настолько ослабела от угарного дыма и переохлаждения, что смогла лишь указать на нее помогавшему ей матросу. Но матрос не понял ее жеста, а другие спасатели были слишком заняты тем, что вытаскивали людей из воды. Келли повернула обратно к отцу, но тот куда-то исчез. Только кожаный портфель покачивался на волнах.

Схватив портфель, она принялась звать отца, но в этот момент рядом с ней свалился в воду какой-то мальчишка, спрыгнувший с верхней палубы. При падении он угодил ей коленкой по голове, перед глазами девушки вспыхнули огненные круги, и Келли Иген погрузилась в мир мрака и безмолвия.

Хлынувший на «Изыскатель» поток спасенных вскоре захлестнул судно. Команда с трудом поспевала принимать пассажиров. Шестьдесят человек, среди которых было восемь женщин, выбиваясь из сил, делали все, что могли.

Не давая воли чувствам, неизбежным при виде множества утонувших, спасатели работали как безумные. Не считаясь с риском, несколько ученых-океанографов и системных инженеров прыгнули в море, обвязавшись концами. Они хватали по двое тонувших за раз и подтаскивали их к «Изыскателю», где тех сразу же поднимали на борт. О мужестве спасателей позже рассказывали легенды, навеки вошедшие в анналы истории мореплавания.

Все имевшиеся на борту шлюпки были задействованы в подборе утопающих. Спасатели вылавливали их целыми косяками, но объем работы от этого только увеличивался. Быстро подметив, что в воде шансов выжить больше, многие бросались в море. Вскоре пространство под кормой буквально кишело барахтающимися человеческими телами. Мужчины и женщины с криками и рыданиями цеплялись за борта шлюпок в страхе, что их не успеют подобрать.

С помощью корабельного крана за борт «Изыскателя» опустили трал, в который самостоятельно забирались плавающие поблизости люди. Затем их бережно поднимали на палубу. С противоположного борта поставили в ряд надувные плоты. Для тех, кто мог взобраться самостоятельно, сбросили все имевшиеся на судне канаты, веревочные лестницы и даже рукава пожарных шлангов. Хотя спасатели работали не покладая рук, число людей, боровшихся за свои жизни в воде, не уменьшалось. Позже придет черед горевать о печальной судьбе тех, кто утонул или пропал без вести, потому что перегруженные шлюпки не смогли или не успели собрать всех.

Женщины принимали и подбадривали сплошным потоком поступающих на борт «Изыскателя» пассажиров, оказывая первую помощь пострадавшим. Обожженных, травмированных, ослепленных дымом и отравленных ядовитыми испарениями направляли в лазарет и в кают-компанию. Хотя никого из спасателей не обучали ухаживать за пораженными дымом, ученые быстро поняли, что надо делать. Никто не сосчитал, сколько людей избежало смерти благодаря их самоотверженным усилиям.

Не имевших видимых повреждений направляли вниз, в отведенные для них каюты и помещения, распределяя так, чтобы не нарушить равновесие и остойчивость судна. Многим помогали найти друзей и родственников, потерянных в неразберихе. С этой целью отвели специальное место для регистрации.

Только за первые полчаса шлюпки доставили более пятисот человек. Еще сотни две сумели добраться до плотов, пришвартованных вдоль бортов «Изыскателя». Всех, кто умер во время транспортировки или сразу после доставки, возвращали в море. Процедура неприятная, но вынужденно необходимая, чтобы освободить место для оставшихся в живых.

Загрузив шлюпки вдвое большим количеством пассажиров, чем полагалось по правилам техники безопасности, спасатели подводили их к корме. Здесь шлюпки быстро поднимали на борт с помощью одного из кранов. Спасенные попадали прямо на палубу, минуя все промежуточные стадии типа трала, надувных плотов или веревочных лестниц. Раненых тотчас укладывали на носилки и переносили в лазарет. Разработанная Питтом система оказалась чрезвычайно эффективной: шлюпки освобождались в считанные секунды и тут же отправлялись обратно.

Капитан Берч не принимал участия в спасении пассажиров. Он изо всех сил старался защитить от повреждения корпус «Изыскателя», прекрасно понимая, что никто, кроме него, не спасет судно от ударов об огромный круизный лайнер. Капитан устало вглядывался в волны, постоянно накатывающиеся на левый борт. Каждый раз, когда «Изыскатель» начинал смещаться по направлению к массивному корпусу «Дельфина», он увеличивал обороты двигателей и бокового винта. Далеко не всегда Берч угадывал нужный момент. Слыша скрежет обшивки, он морщился от сознания собственного бессилия, живо представляя, как