отличные результаты даже в условиях повышенной заиленности. Меня больше заботит, как бы не нарваться на подводный патруль боевых пловцов из числа охранников Шэня.

— Если меры безопасности по охране подводных подступов к Сангари столь же строги, как на поверхности, можете выбросить эту угрозу из головы, коммандер, — рассмеялся генерал. — Здесь секьюрити так мало, что их практически не замечаешь. Да и что им тут стеречь, если администрация порта ничего не скрывает? Единственная преграда — десяти футовый забор из проволочной сетки, через который без труда перелезет даже ребенок. Ворота постоянно открыты, поста на них не держат. На вертолетную площадку спокойно может сесть любой желающий. Сюда свободно заходят различные местные суда, в том числе рыболовецкие сейнеры и траулеры. Служащие всех принимают без расспросов и из кожи вон лезут, чтобы угодить клиентам. Экскурсии тоже случаются — так охрана и туристов не прогоняет.

— Настораживает меня почему-то такая открытость, — покачал головой Руди.

— Да, с образом Шэня как-то не вяжется, — согласно кивнул Монтень.

— По закону, — продолжал Ганн, — на территории порта должны находиться офисы таможенной и иммиграционной служб.

— Есть и такие, — усмехнулся генерал, — только я не завидую тем парням, которые в них сидят. Удивляюсь, как они там до сих пор от скуки не передохли.

— Проклятье! — снова сорвался Руди. — Хоть бы одну маленькую зацепочку раскопать, хоть за кончик ниточки ухватиться. Я душу дьяволу готов заложить, что Шэнь построил Сангари с преступными намерениями!

— Будь я на его месте, — заметил Монтень, — ни за что не стал бы придерживаться столь вызывающего архитектурного стиля. Все эти дурацкие золоченые пирамиды мозолят глаза, как реклама казино в Лас-Вегасе.

— Да, пожалуй, — согласился Ганн. — А больше вам ничего не кажется странным или не совсем соответствующим предполагаемому назначению порта?

Генерал надолго задумался, а потом вдруг просиял:

— Вспомнил, коммандер! Есть тут одна деталь, которая в свое время вызвала изрядное недоумение у моих инспекторов.

— Какая деталь? — сразу навострил уши Руди.

— Вы не гидростроитель, поэтому не обратили внимания, хотя любой эксперт сразу ее заметит, — снисходительно улыбнулся Монтень. — Дело в том, что все причальные сооружения Сангари возвышаются над водой футов на тридцать выше общепринятых стандартов. Как правило, трап с палубы большого судна или корабля опускают на пирс. Здесь же все наоборот: трап приходится опускать с пирса на палубу.

— Возможно, такая особенность всего лишь служит страховкой против гигантских приливных волн типа цунами или катастрофических паводков, случающихся раз в столетие?

— Само собой, — кивнул генерал, — но в данном случае они явно переусердствовали. Подъем воды до такого уровня во время разливов Миссисипи действительно был зафиксирован несколько раз за последние двести пятьдесят лет, но Атчафалайя не Миссисипи, на ней никогда ничего подобного не случалось.

— Шэнь Цинь не из тех, кто доверяется стихиям, — заметил Ганн.

— Но и денег на ветер, насколько мне известно, выкидывать понапрасну не будет, — парировал Монтень. — Хотя факты, следует признать, говорят об обратном. Посмотрите туда, — махнул он рукой в сторону Сангари. — Два судна на весь порт, рассчитанный на прием сотни! Разве уважающий себя предприниматель станет вести дела подобным образом?

— Не станет, — уныло согласился Руди.

Генерал допил виски, смачно крякнул и поднялся на ноги.

— Мне пора возвращаться, коммандер. Скоро совсем стемнеет. Думаю, дотянуть до Морган-Сити мы еще успеем, а с утречка пораньше отправимся в Новый Орлеан.

— Большое спасибо за консультацию, сэр, — сказал Ганн, тепло пожимая протянутую на прощанье руку. — Счастливого пути. Заглядывайте как-нибудь еще, буду рад снова видеть вас на борту.

— Ловлю на слове, — рассмеялся Монтень. — Никогда не забываю, где можно пропустить на дармовщинку стаканчик-другой отличного виски, так что можете не сомневаться, мы еще не раз с вами встретимся. Желаю удачи в расследовании. Если потребуется помощь Инженерного корпуса, звоните прямо мне на мобильный. Так быстрее и проще.

— Еще раз спасибо, сэр, обязательно позвоню.

«Джордж Б. Ларсон» с вернувшимся на борт генералом давно растаял в сгущающихся сумерках, а Руди Ганн по-прежнему стоял у стола, уставившись на голографическое изображение Сангари с таким сосредоточенным вниманием, словно надеялся отыскать где-нибудь в глубине картинки ответы на не дающие ему покоя вопросы.

— Если тебя беспокоит слишком докучливое внимание со стороны службы безопасности порта, мы можем перебраться ближе к середине, — предложил Фрэнк Стюарт, капитан «Голотурии». — Постройки и земля под ними могут принадлежать Шэню, но речной фарватер от побережья до Морган-Сити по морским законам свободен для прохождения и стоянки любых гражданских судов.

Стюарт был моряком старой закваски и до сих пор предпочитал замерять высоту солнца над горизонтом с помощью секстанта, а широту и долготу определять по таблицам, хотя мог спокойно узнавать местонахождение своего судна с точностью до нескольких ярдов, нажав пару клавиш на компьютере, связанном с системой геофизического позиционирования. Высокий, подтянутый, с глубоко посаженными васильковыми глазами и коротко подстриженной седеющей шевелюрой, он всю жизнь посвятил морю и на старости лет так и остался холостяком.

Руди Ганн стоял рядом со шкипером, с интересом разглядывая сквозь иллюминаторы рулевой рубки кажущийся вымершим Сангари.

— Не говори глупостей, старина, — рассмеялся он, похлопав Стюарта по плечу. — Если мы бросим якорь посреди реки, то привлечем к себе еще больше внимания, чем бородавка, внезапно появившаяся на носу кинозвезды в момент церемонии вручения «Оскара». Генерал Монтень рассказывал, что местные служащие дружелюбны и с готовностью принимают гостей. Так что не стоит нам ломиться в открытую дверь. Мы поступим как вполне добропорядочные граждане: свяжемся с администрацией, уведомим, что у нас забарахлил движок, и попросим выделить на пару деньков свободное местечко в доке для мелкого ремонта. По-моему, идеальное прикрытие, как ты считаешь?

Капитан молча кивнул и, не теряя времени, позвонил диспетчеру порта по своему мобильному, давно вытеснившему прежние средства связи, куда более громоздкие и менее удобные для пользователя.

— Исследовательское судно НУМА «Голотурия» вызывает Сангари, — сухо произнес он в трубку. — Капитан Фрэнк Стюарт на связи. Нуждаемся в текущем ремонте. Неполадки с рулевым управлением. Найдется у вас место в доке?

Диспетчер, представившийся как мистер Генри Пэнь, отнесся к нежданным клиентам с чисто восточной любезностью и откровенно поведал, что свободных мест у них больше, чем мух в открытой банке с вареньем.

— Я сейчас отправлю лоцмана, капитан, — пообещал он, — который отведет вас в семнадцатый док. Если нужны механики, только скажите — пришлем хоть целую бригаду.

— Спасибо за предложение, мистер Пэнь, — поблагодарил Стюарт, — но мы постараемся обойтись своими силами.

— А вы вообще чем занимаетесь, парни? Каких-нибудь редких рыбок ловите? — полюбопытствовал диспетчер, похоже отчаянно соскучившийся по живому человеческому общению.

— Нет, изучаем течения Мексиканского залива, — ответил шкипер. — Вчера наткнулись на банку, не отмеченную в лоции, и повредили рулевое перо. Оно действует, но временами заклинивает.

— Надеюсь, вы быстро исправите поломку, капитан. Но если что-то понадобится или возникнут проблемы, сразу звоните мне. Буду счастлив оказать любую помощь.

— Непременно. Еще раз спасибо, мистер Пэнь. Жду лоцмана. Конец связи.

— Генерал оказался прав, — с облегчением выдохнул Руди. — С безопасностью у них полный ажур!