— В следующий раз ты будешь отмахиваться, — проворчал, остывая, Питт. — Ладно, давай сворачиваться.

— Что с Шэнем?

Питт покосился на субмарину. Тело магната опустилось за кресло, и видна была только его левая нога, зацепившаяся за подлокотник.

— Готов.

Галогенные светильники в полностью залитой водой кабине в последний раз мигнули и погасли.

— Как у тебя с воздухом? — озабоченно спросил Джордино.

— Минут на двадцать хватит.

— Тогда пора сваливать. Стой спокойно, сейчас я тебя подцеплю за шкирку и отбуксирую на поверхность.

— Подожди минутку, — попросил Питт. — Мне еще нужно заглянуть в одно место.

Он включил двигатели, и скафандр послушно повлек его вдоль верхней палубы. У рулевой рубки Питт притормозил и сверился с запаянной в пластик схемой внутренних помещений «Принцессы», которую сам же и прикрепил час назад к двери.

Уточнив маршрут, он нырнул в открытый люк, ведущий на нижний уровень, где находились каюты офицеров экипажа. Отсчитав третью после капитанской, он проплыл над сорванной с петель дверью и проник внутрь. Долго он там не задержался — только забрал кое-что с отлично сохранившейся кровати, бережно уложил в резиновый мешочек и привязал его к поясу.

— Тебя только за смертью посылать! — буркнул итальянец. — Цепляйся скорей, не то отправишься вслед за Шэнем.

— Уже цепляюсь, — кротко ответил Питт.

Когда «Сапфо-IV» вынырнула на поверхность и была поднята на палубу «Ретривера», воздуха в баллонах скафандра оставалось всего на три минуты.

С палубы открывался замечательный вид на озеро и пришвартованный к поплавкам «Нефритового всадника» катер Береговой охраны. Люди в форме расхаживали по китайскому судну, производя детальный досмотр, а командир катера, уединившись в рулевой рубке с капитаном Янь Ченем, в нескольких недвусмысленных фразах обрисоваk тому ситуацию и вручил предписание немедленно покинуть территориальные воды Соединенных Штатов.

Скинув надоевший скафандр, Питт поднялся на мостик. Минуту спустя сзади неслышно подошла Джулия.

— Я беспокоилась за тебя, — тихо сказала она, прижавшись к его спине и положив руки на плечи.

— Напрасно. Ал и Руди еще никогда меня не подводили.

— Шэнь мертв? — спросила она, заранее зная ответ.

Питт повернулся, привлек ее к себе, крепко обнял и прижал к груди.

— Забудь о нем, как о дурном сне, и никогда больше не вспоминай, — прошептал он ей на ухо.

— Когда станет известно, что это твоя работа, кое-кто из высокопоставленных правительственных чиновников может попытаться создать тебе кучу проблем, — предостерегающе проговорила девушка.

— Высокопоставленные правительственные чиновники всю жизнь пытаются создать мне кучу проблем, — ухмыльнулся Питт, — но я, как видишь, все еще жив, а многие из тех, кто пытались, служат теперь истопниками в ведомстве Вельзевула.

75 мая 2000 года. Вашингтон, округ Колумбия

Президент Дин Купер Уоллес привык засиживаться допоздна в своем кабинете в секретной резиденции Форт-Макнэйр, не задумываясь о том, что такой режим работы не вызывает восторга ни у сотрудников его администрации, ни у высокопоставленных правительственных чиновников, зачастую вызываемых на совещание или «на ковер» посреди ночи. Свысока относясь ко всем, кого он считал ниже себя, — а считал он таковыми всех, кроме себя, — Уоллес даже не соизволил встать из-за стола, когда в кабинет вошли выдернутые из постелей в три часа утра Дункан Монро, Питер Харпер и адмирал Сэндекер, сопровождаемые новым главой администрации Гарольдом Пекорелли. Сесть он им, кстати говоря, тоже не предложил.

Президент чувствовал себя глубоко несчастным и несправедливо обиженным.

СМИ на все голоса обвиняли его в преступных связях с Шэнь Цинем и продолжали вскрывать все новые обстоятельства и подробности трагических событий на озере Орион и в Луизиане. Китайские лидеры подложили своему американскому коллеге огромную свинью, публично открестившись от Шэья и отрицая даже шапочное знакомство с гонконгским магнатом. Сам же глава «Шэнь Цинь маритайм лтд» пропал без вести, и даже его самые приближенные и доверенные сотрудники терялись в догадках, куда он мог подеваться. «Нефритовый всадник» еще не вернулся в Китай, а его капитан, и без того молчаливый, наотрез отказывался от каких-либо комментариев. Янь Ченю меньше всего на свете хотелось оказаться тем человеком, который поведает миру о безвременной кончине Шэнь Циня на дне озера Мичиган при весьма загадочных обстоятельствах.

В то же время Уоллесу доставляло немалое удовольствие выступать перед прессой и телекамерами в роли спасителя национального достояния китайского народа. Как только новость о находке распространилась, Пекин прислал представительную делегацию для ведения переговоров о возвращении вновь обретенных сокровищ их законному владельцу. Газеты, журналы, телевидение не уставали восхищаться невероятным количеством потрясающих шедевров и наперебой публиковали снимки и вели репортажи из музеев, которым они были переданы на временное хранение. А второе пришествие считавшихся навеки утраченными останков Пекинского человека произвело необыкновенную сенсацию в научном мире.

Проконсультировавшись в узком кругу приближенных и получив совет не вмешиваться, президент не без злорадства наблюдал со стороны за беспрецедентной совместной операцией ФБР и Службы иммиграции и натурализации, в ходе которой были арестованы свыше трехсот лидеров и активных членов китайских триад и освобождены десятки тысяч нелегальных иммигрантов, влачивших рабское существование в ужасающих условиях. Теперь их ждала депортация на родину. Приток беженцев из Китая, хотя и не иссяк совсем, сократился все же до более или менее приемлемых масштабов, так же как контрабандные перевозки оружия и наркотиков.

Те же ближайшие соратники посоветовали Уоллесу соглашаться с тем, что были допущены некоторые ошибки, но ни в коем случае не брать ответственность за них на себя. А если все-таки уличат и докажут, ссылаться на то, что хотел, как лучше, и действовал в интересах нации.

Окинув вошедших сумрачным взором, президент начал с разноса.

— Вы вышли за рамки ваших служебных полномочий, комиссар, — обрушился он на Монро, избрав его первой и основной мишенью для критики. — И при этом не поставили в известность о ваших намерениях ни меня, ни других чиновников моей администрации.

— Прошу прощения, мистер президент, — не моргнув глазом, выдержал удар глава Службы иммиграции и натурализации, — но я не могу признать справедливыми ваши обвинения. Я всегда действовал в строгом соответствии с уставом и задачами возглавляемой мною структуры и честно выполнял свой долг.

— Китай — это необъятный рынок, там самая благодатная почва для инвестиций и развития