более тесного и взаимовыгодного сотрудничества наших стран и народов.

— Премьер Кунь, без сомнения, будет счастлив, услышав ваши слова, господин президент, из моих недостойных уст, — церемонно склонил голову магнат.

Мортон Лэрд мысленно усмехнулся. Он расположился в кресле чуть поодаль и в разговор пока не вмешивался, но от его обостренного внимания не ускользнула двусмысленность, прозвучавшая в последней фразе Шэня. Главе президентской администрации было хорошо известно, какой огромный закулисный политический вес у себя на родине набрал за последнее время гонконгский судовладелец. На финансовую иглу его персональных субсидий давно подсели не только большинство министров и других высших военных и гражданских чинов, но, по слухам, даже Председатель КНР Люань Линь и премьер Госсовета Кунь By. И, конечно же, они выслушают из его уст все, что угодно, и будут только кивать и поддакивать, даже если тот сморозит очевидную глупость.

— Итак, чем я могу быть вам полезен, дорогой Шэнь? — осведомился Уоллес, окончательно переводя беседу в чисто деловое русло.

— Я хотел бы обсудить с вами один довольно щекотливый вопрос, господин президент, — сразу взял быка за рога китайский магнат. — Как вам, должно быть, известно, некоторые члены Конгресса в открытую называют мою страну рабовладельческим государством, в котором повсеместно нарушаются так называемые права человека. И даже собираются внести на рассмотрение Палаты представителей законопроект, отменяющий для Китая режим наибольшего благоприятствования в торговле. Премьер Кунь всерьез опасается, что им удастся собрать достаточно голосов, чтобы его провести.

— Вам не о чем волноваться, — улыбнулся Уоллес — Я незамедлительно наложу президентское вето на любой законодательный акт Конгресса, ставящий препоны на пути всемерного развития и расширения торговых отношений между нашими странами. Я уже неоднократно заявлял публично и готов повторить перед любой аудиторией, что взаимовыгодная торговля и культурный обмен — лучший и наиболее действенный способ решения вопроса о правах человека.

— Могу ли я в таком случае дать от вашего имени премьеру Кунь By гарантию в том, что вы никогда не допустите, чтобы такой законопроект вступил в силу, даже если он получит одобрение большинства в Палате представителей и Сенате? — вкрадчиво осведомился Шэнь.

— Можете, — твердо заявил президент, правда, чуть замешкавшись с ответом.

Лэрд нахмурился. Ему очень не понравилась формулировка вопроса, по сути вынудившая Уоллеса дать честное слово главе другого государства. Разумеется, в наше сложное время никто не верит честному слову политиков — слишком часто те нарушали его в уходящем столетии, — но нельзя отрицать и тот факт, что ни один политик ни за что не возьмет на себя конкретных обязательств, если существует хоть малейшая возможность этого избежать. Между тем диалог американца с китайцем начинал все больше походить на беззастенчивое выкручивание рук со стороны последнего. Уоллес, видимо, тоже это почувствовал. Тон его сделался заметно суше, и он перестал называть Шэня «дорогим», ограничившись нейтральным «уважаемый».

— Теперь позвольте обратить ваше благосклонное внимание господин президент, — снова заговорил Шэнь, подобно опытному полководцу, торопясь развить успех после удачного первого прорыва, — на небольшую проблему, возникшую всего несколько месяцев тому назад и затрагивающую лично меня и моих деловых партнеров. Речь пойдет о неслыханной дискриминации, которой подвергаются в американских водах суда «Шэнь Цинь маритайм лтд». Сначала их задерживают и досматривают моряки Береговой охраны, затем, уже в порту, обыскивают по очереди сотрудники Службы иммиграции и натурализации, таможенники, пожарные, санитарные инспектора и бог весть кто еще. Причем досматривают и обыскивают столь тщательно только суда принадлежащих мне компаний, в то время как ко всем прочим проявляют завидную снисходительность. Все это отнимает массу времени, нервирует команду, затягивает погрузку и разгрузку и приводит к солидным финансовым потерям. Очень хотелось бы как можно скорее прекратить подобное безобразие.

— Я понимаю вашу озабоченность, уважаемый Шэнь, — сказал президент, едва заметно поморщившись, — но и вы постарайтесь войти в мое положение. Согласно данным, представленным аналитиками Службы иммиграции и натурализации, в настоящее время в США нелегально проживает свыше шести миллионов ваших соотечественников. А оперативники утверждают, что двадцать пять — тридцать процентов от их числа прибыли в Америку именно на ваших судах, и у меня нет оснований ставить под сомнение приведенные цифры. Между прочим, вы сами виноваты в ужесточении иммиграционного и таможенного режима. Мне стоило колоссальных усилий замять скандал, чуть не разразившийся вокруг событий на озере Орион. Откровенно говоря, мне следовало бы прямо сейчас отдать приказ о вашем аресте по подозрению в причастности к массовым убийствам людей.

Мортон Лэрд с интересом ожидал, как отреагирует хитроумный китаец на чудовищные обвинения, брошенные ему в лицо человеком, считающимся самым могущественным политическим деятелем планеты, и не очень удивился, когда Шэнь спокойно выслушал собеседника, не дрогнув ни единой жилкой, и мгновенно перешел в контрнаступление, как только тот выдохся и умолк.

— Я знаю, господин президент, что по вашим законам вы имеете полное право поступить со мной так, как сочтете нужным. Но не стоит забывать и о том, что в прессу может просочиться весьма деликатная информация, проливающая свет на ваши тайные и очень тесные связи с правительством Китайской Народной Республики при посредничестве «Шэнь Цинь маритайм лтд».

— Вы что же, угрожаете шантажом президенту Соединенных Штатов Америки?! — грозно нахмурил брови Уоллес — По-моему, вы забываетесь, мистер Шэнь!

Проницательный Лэрд не преминул отметить, что его босс серьезно обеспокоен и далеко не так уверен в себе, как пытается показать. Но и Шэнь понял, что перегнул палку, и тут же пошел на попятную.

— Нижайше прошу простить вашего покорного слугу, господин президент, если что-то в моем безобидном высказывании показалось вам оскорбительным, — залебезил он, расплывшись в угодливой улыбке. — Уверяю вас, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Вы меня просто неправильно поняли. Я всего лишь хотел подчеркнуть, что необдуманные поступки часто приводят к непредсказуемым последствиям.

— Предупреждаю, что не потерплю больше массовых убийств, и покрывать убийц тоже не стану! — многозначительно произнес Уоллес, постепенно успокаиваясь.

— Клянусь всеми богами моего народа, я не имею к ним никакого отношения! — Глаза китайца лучились детской невинностью, а голос звучал так искренне, что даже скептичный Лэрд, прекрасно осведомленный о том, что из всех богов на свете Шэнь поклоняется одному Маммоне[41], на мгновение поверил ему. — Опытные детективы из частного сыскного агентства провели независимое расследование и пришли к выводу, что в упомянутых вами убийствах замешаны криминальные структуры, орудующие на Западном побережье. Если господин президент пожелает, я могу показать представленный ими доклад.

— В том докладе, который представили мне, содержатся несколько иные выводы, — не без ехидства заметил Уоллес.

— Со всей ответственностью обещаю вам, господин президент, — торжественно произнес Шэнь, — что случившееся на озере Орион никогда больше не повторится.

— А взамен вы, конечно, попросите, чтобы ваши суда оставили в покое, не так ли? — иронически усмехнулся Уоллес.

— Я был бы весьма признателен, — кивнул магнат.

Президент бросил быстрый взгляд на Лэрда. Тот вопросительно приподнял бровь.

— Слушай, Мортон, тут вот какое дело, — смущенно заговорил Уоллес, запинаясь чуть ли не на каждом слове. — Мне как-то несподручно... Позвони сам адмиралу Фергюсону и Дункану Монро и передай им от моего имени, что суда «Шэнь Цинь маритайм лтд» должны в дальнейшем подвергаться обычной процедуре досмотра.

Столь возмутительное проявление слабости со стороны президента, равнозначное безоговорочной капитуляции, так сильно поразило видавшего виды Лэрда, что он впервые за свою политическую карьеру потерял дар речи и не нашелся с ответом.

— От всей души благодарю вас, господин президент! — обрадовался Шэнь, явно не ожидавший такой