— Ал, ты где?

Ответа не последовало. Один только Ромберг, услышав человеческий голос, лениво приблизился к ограждению, понюхал мокрые волосы пловца и разочарованно фыркнул. Питт легонько шлепнул его по морде и сказал:

— Нет, старина, ты мне не нужен. Где мой напарник?

Пес виновато завилял хвостом, лег грудью и передними лапами на палубу и принялся энергично скрести задними по деревянному покрытию, как будто надеясь выкопать в нем ямку.

Джордино торчал в караулке, ерзая, как на иголках и поминутно оглядываясь на шэнтибот. Необычное поведение Ромберга, только что валявшегося на веранде в своей излюбленной позе, насторожило итальянца и пробудило в нем врожденное любопытство. Выйдя за ворота, он остановился у сходней и окликнул собаку:

— Эй, приятель, ты кого там учуял? Крысу?

— Нет, меня! — загробным голосом откликнулся Питт.

— Слава богу! — облегченно выдохнул Джордино, узрев в нескольких дюймах над палубой знакомую физиономию. — А я уж, грешным делом, подумал, что у Ромберга дар речи прорезался.

— Ты где камуфляжку и пистолет спер, клептоман? — поинтересовался Питт, снова спрятавшись за бортом плавучей хижины.

— Не спер, а позаимствовал, — невозмутимо поправил его итальянец. — Здешний охранник, с которым мы быстро скорешились, немного переутомился и прилег отдохнуть. А ваш покорный слуга, как добрый самаритянин, счел своим долгом сменить его. Но тут возникла проблема. Я долго колебался, прежде чем решился немного подраздеть парня, но не мог же я, согласись, заступить на стратегически важный пост без униформы и оружия. Да оно и к лучшему: в такую жару спать голеньким куда приятнее, чем в одежде.

— Я даже отсюда вижу, что она на три размера меньше твоего, — усмехнулся Питт.

Стараясь поменьше шевелить губами и почесывая двухдневную щетину на щеках, чтобы скрыть от возможного наблюдения движение лицевых мускулов, Джордино заговорил в пространство:

— До того как отправиться на боковую и расстаться с амуницией, охранник поведал мне немало интересного. Начнем с того, что это место, по его словам, принадлежит вовсе не «Шэнь Цинь маритайм лтд», а какой-то «Баттерфилд фрахт корпорейшн». Сам он, правда, типичный китаеза, но я готов поручиться, что в школу он ходил где-нибудь в Сан-Франциско или Лос-Анджелесе. Здесь он, похоже, не врет, хотя дальше полезла такая лапша, что у меня чуть уши не отвалились. Про старую мебель плести начал, про распродажу в Батон-Руже...

— Все вранье! — уверенно заявил Питт. — Эта «Баттерфилд фрахт», скорее всего, фирма прикрытия, принадлежащая Шэню через подставных лиц. Сторож действительно может этого не знать, но все остальное — полная лажа. Я нашел под баржей здоровенную субмарину, а в стенке причала — подводный туннель. Держу пари, что сейчас в этих кирпичных коробках на берегу полно нелегалов. Человек триста- четыреста, по моим прикидкам. Если только их не успели вывезти еще до нашего появления, — добавил он после паузы.

— Хочешь сказать, что мы наконец-то докопались до жилы? — обрадовался итальянец.

— Сначала я должен увидеть их своими глазами, — уклонился от прямого ответа Питт.

— Каким образом? — удивился Джордино. — Сойдешь на берег и постучишься в дверь?

— Рядом с туннелем я обнаружил люк старого ленточного транспортера, с помощью которого раньше переправляли на пристань мешки с сахаром, — пояснил Питт. — Там все заржавело, но мне удалось его открыть. Попробую им воспользоваться. Скорее всего, он ведет в подвал главного здания.

— С тобой все ясно, — ухмыльнулся итальянец. — Ладно, удачи, напарник! Только очень тебя прошу: смотри в оба и поскорее возвращайся. Меня могут раскусить в любую минуту, и тогда придется отвечать на весьма щекотливые вопросы. Например, есть ли у меня лицензия на ношение оружия и куда я смотрел, приобретая штаны и куртку, которые на мне не сходятся.

— Ты засек видеокамеру? — заволновался Питт.

— Целых три. И сильно подозреваю, что это далеко не все.

— Ты не мог бы незаметно передать мне мой любимый кольт? — попросил Питт. — Не хотелось бы соваться в осиное гнездо с голыми руками.

— Сейчас попробую. — Джордино поднялся по сходням на палубу, как бы невзначай зацепив при этом ногой корзинку с тряпьем, под которым лежал револьвер. Корзинка опрокинулась, и итальянец ловко отфутболил оружие к борту, за которым укрывался Питт. — Держи! Нет, чуть правее. Есть!

Высунувшаяся из воды кисть слепо зашарила по доскам и сомкнулась наконец на ребристой рукояти кольта.

— Ты настоящий друг, старина! — с чувством произнес Питт. — И я готов набить морду всякому, кто посмеет утверждать обратное.

— Если услышу выстрелы, мы с Ромбергом тут же бросимся навыручку, — пообещал Джордино. — Но ты все-таки постарайся не нарываться. Шесть пуль в барабане против автоматного рожка — это даже хуже, чем паршивая двойка против четырех тузов. С таким раскладом только блефовать и остается.

— На пару с Ромбергом вы наверняка обратите в бегство целую армию, — рассмеялся Питт. — Представляю себе это зрелище! Но будем надеяться, что до драки дело не дойдет. Я только одним глазком гляну, и тут же обратно. Если все пройдет нормально, сразу отваливаем и вызываем морскую пехоту. Мы люди не жадные, можем и поделиться лаврами.

Легкий всплеск за бортом свидетельствовал о том, что он отправился осуществлять свой рискованный замысел. А итальянец, тяжело вздохнув, повернулся и побрел назад в караульное помещение. Там он расстегнул снятую с охранника кобуру, достал из нее внушительных размеров «Магнум-357», повертел в руках, засунул обратно, сел перед телевизором и приготовился к терпеливому ожиданию.

Спрятав кольт в водонепроницаемый пластиковый мешок на поясе гидрокостюма, Питт ушел под воду и вскоре вновь приблизился к открытому люку. Движущуюся ленту давно демонтировали — вероятно, при ликвидации предприятия, — иначе он вообще не сумел бы туда пролезть. И все равно туннель оказался слишком узок для такого крупного мужчины, как Дирк, и продвигаться по нему приходилось ползком и очень медленно. Баллон со сжатым воздухом на спине тоже не добавлял комфорта. Единственный источник света остался позади, да и тот был почти полностью перекрыт его собственным телом. Впрочем, даже такого слабого освещения пока хватало, чтобы избегать препятствий в виде проржавевших стояков, к которым когда-то крепились валики транспортера.

Подземный коридор уходил в глубь возвышенного берега, поднимаясь под едва ощутимым уклоном, пока наконец не сравнялся с уровнем воды в затоне. С облегчением выбравшись на сухое место, Питт скинул мешавший баллон, снял маску и пополз дальше гораздо быстрее и увереннее, чем в начале пути. Теперь его больше беспокоило, как бы не нарваться на ядовитую змею, которые часто находят себе убежище в заброшенных шахтах, высохших колодцах и темных сырых туннелях. Не имея пространства для маневра, он мог избавиться от опасной соседки, либо пристрелив ее, либо размозжив голову рукояткой револьвера. В первом случае он рисковал привлечь внимание охраны, во втором — заработать смертельно ядовитый укус. Ни тот, ни другой вариант Питта, естественно, не устраивал. Сильнее всего, однако, тревожила его неотступная мысль о том, что в конце туннеля его ожидает такой же люк, как в стене пирса, только задраенный снаружи. Тогда придется выползать обратно ногами вперед — развернуться в столь узком проходе смог бы разве что пятилетний ребенок. Но игра стоила свеч, и он готов был рискнуть даже при минимальных шансах на выигрыш.

Запретив себе вспоминать о стертых в кровь ладонях и подушечках пальцев, Питт упорно продвигался к намеченной цели. Будь на его месте другой человек — более впечатлительный или обладающий богатым воображением, — ему могли бы померещиться в темноте какие-нибудь жуткие твари или злобные монстры, но Дирк, никогда не питавший склонности к извращенным фантазиям, замечал вокруг себя только остатки креплений, выступающих из холодного, сочащегося влагой бетона.

Коридор начал постепенно расширяться, и вскоре Питт получил возможность встать на четвереньки. Впереди замаячил тусклый свет. Еще десяток ярдов, и он вывалился из прохода на дно вместительного бункера, стены которого уходили ввысь раструбом огромной четырехугольной воронки и терялись во мраке.