индийской границе. Это составит уже десять дивизий, вполне достаточно сил для вторжения.
Президент с жадностью ел вареную картошку.
— Парни в Кремле уже обожгли себе пальчики, оккупировав Афганистан. И теперь у них на руках развивающееся восстание мусульман, которое охватит всю Россию. Мне бы очень хотелось, чтобы они вторглись в Индию. Это даже больше того, на что мы могли надеяться.
— Мы не могли сидеть сложа руки и остаться в стороне от этого.
— О, мы бряцали своими саблями и произносили страстные речи в Организации Объединенных Наций, осуждая еще один пример коммунистической агрессии. Послать несколько авианосцев в Индийский океан. Организовать новое эмбарго на торговлю.
Мерсьер занялся салатом.
— Другими словами, та же самая реакция, как обычно. Стоять и выжидать.
— Советы роют себе могилу сами, — прервал президент. — Напасть на семисотмиллионное население, живущее в нищете, — безумие. Поверь мне, Россия проиграет, одержав победу.
Мерсьер не был согласен с мнением президента, но где-то глубоко внутри он знал, что, вероятно, глава государства прав. Он оставил эту тему и перешел к проблеме, которая была ближе к дому.
— На следующей неделе состоится референдум за полную независимость Квебека. Кажется, эта попытка окажется удачной.
Президент не обратил внимания на это заявление, так как подцепил полную вилку горошка.
— Если французы думают, что полная суверенность приведет к благоденствию, то их ждет горькое разочарование, когда они очнутся.
Мерсьер выпустил пробный шар.
— Мы можем остановить это, продемонстрировав силу.
— Ты никогда не сдаешься, Ален, правда?
— Медовый месяц закончился, господин президент. Это всего лишь вопрос времени, скоро оппозиция в конгрессе и новостные средства массовой информации начнут называть вас нерешительным лидером. Абсолютная противоположность тому, что вы обещали во время избирательной кампании.
— И только потому, что я не вступил в войну на Среднем Востоке или не послал войска в Канаду?
— Существуют и другие средства продемонстрировать решительность, менее резкие.
— Нет причин терять жизнь даже одного американца, вызывая истощение нефтяных месторождений в пустыне. Что же касается Канады, то всё урегулируется само по себе.
Мерсьер коснулся непосредственно этого вопроса.
— Почему ты хочешь видеть Канаду разделенной, господин президент?
Тот холодно посмотрел на него через стол.
— Именно так ты думаешь? Что я хочу увидеть, как соседняя страна разорвана на части и в ней начинается хаос?
— А чему еще я должен верить?
— Верь мне, Ален, — выражение на лице президента было дружественным. — Верь в то, что я собираюсь сделать.
— Разве я могу? — спросил сконфуженный Мерсьер. — Я даже не знаю, о чем ты говоришь.
— Ответ простой, — отвечал президент с печальной ноткой в голосе. — Я веду отчаянную игру для спасения опасно больных Соединенных Штатов.
Это, должно быть, очень плохие новости. По кислому выражению лица Гаррисона Муна президент понял, что они не могут быть другими. Он отложил речь, редактированием которой занимался, и откинулся на спинку кресла.
— У тебя такой вид, словно возникли проблемы, Гаррисон.
Мун положил папку на стол.
— Боюсь, британцы вступили в игру.
Президент открыл папку и стал пристально разглядывать глянцевый фотоснимок человека, который оглядывался на камеру.
— Это только что доставили с борта «Оушен венчерера», — объяснил Мун. — Аппарат подводного наблюдения зондировал обломки корабля, когда его похитили два неопознанных водолаза. Перед тем как связь прекратилась, на мониторах появилось это лицо.
— Кто это?
— В течение последних двадцати лет жил под именем Брайан Шо. Как следует из доклада, бывший британский тайный агент. Его послужной список очень интересный. Получил известность в пятидесятых. Стал слишком хорошо известен, чтобы продолжать свою деятельность. Над ним нависла угроза быть убитым советским агентом из контрразведки СМЕРШ. Вынужден был уйти в отставку и вести уединенный образ жизни. Секретная служба причислила его к убитым при исполнении служебных обязанностей в Вест- Индии.
— Каким образом удалось так быстро установить всё это?
— Коммандер Миллиган находится на борту «Оушен венчерера». Она узнала его на мониторах. ЦРУ нашло истинные данные о нем в своей картотеке.
— Она знает Шо? — с любопытством спросил президент.
Мун кивнул.
— Познакомилась с ним на званом вечере в Лос-Анджелесе месяц назад.
— Я полагал, что она в море.
— Заблуждение. Никому и в голову не приходило проверить тот факт, что ее кораблю приказали зайти на три дня в Лонг-Бич. В дополнение к этому, ничего не было сказано о том, чтобы запретить ей выходить на берег.
— Их встреча? Не была ли она подстроена?
— Кажется, что именно так и есть. ФБР сразу выследило Шо после его прибытия из Британии. Обычная процедура, когда представители посольства встречают заморских гостей. Шо эскортировали до самолета, летевшего в Лос-Анджелес. Там он встретился с Грэмом Хамберли, хорошо известным доносчиком на содержании британской разведки, который и устроил их встречу.
— Следовательно, коммандер Миллиган разболтала то, что знала о договоре.
Мун пожал плечами.
— У нее не было инструкций держать рот на замке.
— Как они пронюхали о том, что нам известно о договоре?
— Мы не знаем, — сказал Мун.
Президент прочитал доклад о Шо.
— Странно, что британцы могли доверить назначение такого масштаба человеку, возраст которого приближается к семидесяти.
— С первого взгляда может показаться, что «МИ-6» присваивает низкий приоритет нашим поискам договора. Но если подумать, то Шо является прекрасным выбором для секретной работы. Если коммандер Миллиган не узнала бы его, сомневаюсь, что мы смогли бы связать его с британской разведкой.
— С тех пор, как Шо был в списке действующих агентов, времена изменились. Возможно, он чувствует себя, как рыба, вынутая из воды, выполняя это задание.
— Я бы не сказал, что это так, — возразил Мун. — Парень не сентиментальный чудак. Он следил за каждым нашим шагом.
Какое-то время президент сидел молча.
— Возможно и то, что наша тщательно спланированная тайная концепция раскрыта.
— Да, сэр, — Мун мрачно кивнул. — Через несколько дней или даже часов кораблю «Оушен венчерер» прикажут покинуть реку Святого Лаврентия. Ставки слишком велики, чтобы британцы могли оставить нас в покое, не найдя договора.
— Тогда мы спишем «Императрицу Ирландии» как гиблое дело.
— Если, — произнес Мун, словно размышляя вслух, — Дирк Питт не найдет договор за оставшееся время.
