— У тебя грустный вид сегодня утром, — сказал Шо.

Он погладил ее по голове и поцеловал в шею сзади.

— Испытываешь угрызения совести в холодных лучах рассвета?

— Скорее погрузилась в приятные воспоминания.

— Когда отплываешь?

— Послезавтра.

— Значит, у нас еще есть время.

Она покачала головой.

— Я буду на вахте, пока мы не отплывем.

Шо подошел к скользящим стеклянным дверям номера отеля с видом на океан и посмотрел на него. Видимость была всего несколько сотен футов. Все побережье Санта-Барбары окутал густой туман.

— Просто ужас, — сказал с сожалением. — У нас так много общего.

Она подошла и обняла его за талию.

— Что у тебя на уме? Любовь ночью и изучение днем?

Он рассмеялся.

— Американцы и их непосредственный юмор. Хотя и не совсем плохая идея. Мы прекрасно дополняем друг друга. О чем ты пишешь в данный момент?

— Работаю над докторской диссертацией. Военно-морские силы в период администрации президента Вильсона.

— Звучит страшно скучно.

— Так и есть.

Хейди замолчала и задумалась. Затем сказала:

— Ты когда-нибудь слышал о Североамериканском договоре?

Наконец-то, вот оно. Никаких уговоров, никакой интриги, никаких мучений. Она просто сама заговорила об этом.

Шо сразу не ответил. Он тщательно продумывал ответ.

— Да, вспоминаю, что-то встречалось.

Хейди взглянула на него, открыла рот, но ничего не произнесла.

— У тебя странное выражение на лице.

— Тебе известно о договоре? — с изумлением спросила она. — Ты видел ссылки на него?

— Никогда не читал точную формулировку. Дело в том, что совершенно забыл его цель. Вспоминаю, что последствия так и не наступили. Можно найти материал по этой теме почти в каждом архиве в Лондоне.

Шо старался говорить спокойным тоном. Закурил сигарету.

— Этот договор входит в твой научно-исследовательский проект?

— Нет, — ответила Хейди. — Совершенно случайно наткнулась на краткое упоминание. Только из любопытства стала искать соответствующий материал, но не нашла ничего, что доказывало бы его истинное существование.

— Буду счастлив сделать копию и прислать ее тебе.

— Не беспокойся. Просто знание того, что это не плод моего воображения, вполне достаточно, чтобы утешить мою любознательную душу. К тому же я передала все свои записи другу в Вашингтоне.

— Я пошлю их ей.

— «Она» — это он.

— Хорошо, ему, — сказал он, стараясь подавить нетерпение в своем голосе. — Скажешь его имя и адрес?

— Дирк Питт. Его можно найти в Государственном агентстве подводных и морских научных исследований.

Шо получил то, за чем приехал. Настоящий посвященный агент должен бы быстро перебросить Хейди обратно на ее корабль и сесть на борт первого самолета, направляющегося в Вашингтон.

Шо никогда не причислял себя к этому братству. Бывали такие времена, когда это не срабатывало, а этот случай как раз и был таким.

Он крепко поцеловал Хейди в губы.

— Достаточно о научных исследованиях. Давай вернемся в постель.

И они вернулись.

В начале дня с северо-востока подул ветер. Холодный ветер, от ледяных уколов которого немела незащищенная кожа. Температура была всего три градуса по Цельсию, но Питт, стоя над водами реки Святого Лаврентия под холодным ветром, ощущал себя как при минус двадцати.

Он вдыхал запахи доков, теснящихся в небольшой бухте всего в нескольких милях от города Римуски в провинции Квебек. Он ощущал острый запах дегтя, ржавчины и дизельного топлива. Прошел вдоль стареющей ограды до сходней, ведущих к катеру, спокойно пришвартованному в водах с нефтяными пятнами. Дизайнер создал прекрасные обводы, длина около пятнадцати метров, просторные блестящие палубы, двойной винт и дизельные двигатели. Не было и намека на сверкающий хром, корпус был выкрашен в черный цвет. Катер построен функционально, идеально для рыболовства, для подводных экскурсий или для поиска нефти. Верхняя часть приведена в полный порядок, на ней не было ни пятнышка, все говорило о заботливом хозяине.

Из рулевой рубки показался человек. На голове вязаная шапочка, неспособная удержать гриву черных волос. Похоже, что его лицо выдержало сотню штормов, но глаза печально и внимательно наблюдали за тем, как Питт долго колебался, прежде чем ступить на ют.

— Меня зовут Дирк Питт. Ищу Жюля Ле Мата.

Возникла небольшая пауза, затем засверкали сильные белые зубы в широкой сердечной улыбке.

— Добро пожаловать, господин Питт. Пожалуйста, поднимайтесь на борт.

— Хороший катер.

— Возможно, не красавец, но, как хорошая жена, предан и надежен. — Рукопожатие было подобно тискам. — Вы выбрали прекрасный день для посещения. Помогает святой Лаврентий. Тумана нет, только небольшая зыбь на глубокой воде. Подайте мне руку, отдайте концы, и мы отплываем.

Ла Мат спустился вниз и завел дизели, а Питт отвязал носовые и кормовые лини от доковых кнехтов и замотал их на палубе. Зеленая вода бухты оставалась за кормой почти гладкой. Цвет реки медленно менялся на темно-синий по мере того, как они входили в главное русло. На расстоянии двадцати восьми миль на противоположном берегу блестели возвышающиеся холмы, покрытые зимним снегом. Катер оставил позади рыболовецкую лодку, направляющуюся в доки с недельным уловом, шкипер помахал рукой в ответ на звук лодочного рожка, поданный Ле Матом. За кормой под мартовским солнцем сверкали все детали шпилей живописных соборов города Римуски.

Ледяной бриз усилился, когда они вышли из-под защиты земли, и Питт нырнул в салон.

— Чашку чая? — спросил Ле Мат.

— Звучит хорошо, — с улыбкой сказал Питт.

— Чайник на камбузе.

Ле Мат говорил не оборачиваясь, держа руки на рулевом колесе и смотря вперед.

— Пожалуйста, угощайтесь. Мне нужно внимательно следить за льдинами. В это время года они довольно толстые.

Питт налил кипящий чай. Сел на высокий вращающийся стул и смотрел на реку. Ле Мат прав. Вода усеяна плавучими льдинами почти такого же размера, как катер.

— Какая погода была в ту ночь, когда утонул лайнер «Императрица Ирландии»? — спросил он, нарушая тишину.

— Ясное небо, — ответил Ле Мат. — Река спокойная, температура воды всего на несколько градусов