Питт привел в действие тяговые двигатели и таким образом выровнял субмарину сообразно наклону дна. Остановив погружение, он двинул лодку вдоль поверхности, которая в этом районе была покрыта неяркой красноватого отлива глиной, похожей на выцветший ковер.

Океанскую неподвижную тишину наполнил звук работающих на «Си-Слаг» электромоторов. Сначала Питту было непросто адаптироваться к донному рельефу, где за подъемами следовали провалы, а весь ландшафт как бы копировал водную поверхность. Океанское дно напоминало двухмерную, плоскостную картину: ничто не указывало на наличие третьего измерения. Насколько хватало мощности прожекторов, тянулась одна только разноокрашенная плоскость.

Никакой жизни в иллюминатор нельзя было увидеть. Хотя внимательный наблюдатель без труда замечал ее признаки, указывающие, что и здесь есть жизнь. По всему обозримому участку дна зигзагами, каракулями и вообще черт знает как расходились следы, оставленные здешними обитателями. Могло показаться, что эти следы оставлены недавно, только что, однако в таких вопросах взгляду доверять было ни в коем случае нельзя. Море обманчиво, океан обманчив вдвойне. Тем более на таких глубинах. Следы, оставленные глубоководными морскими пауками, морскими огурцами и звездами в равной степени могли выглядеть свеженькими независимо от того, были ли оставлены только что или сотни лет тому назад. Специфика отложений на таких глубинах заключается в том, что при незначительности флоры и фауны за тысячу лет не всегда скапливается какой-нибудь сантиметр остаточного грунта, образуемый умершими организмами.

— Смотри, какая тут красавица! — сказал Джиордино, указывая пальцем.

Питт проследил за рукой коллеги и разглядел в толще воды некое странное черно-синее существо, этакий гибрид цветка и осьминога. У него были восемь своего рода щупальцев, напоминавших перепончатые лапы утки. Двумя огромными глазищами, которые составляли едва не треть всего тела, существо уставилось на «Си-Слаг» идиотическим тяжелым взглядом.

— Эта штуковина называется глубоководным вампиром, — голосом конферансье объявил Ганн.

— Спроси, она родом случайно не из Трансильвании, — Джиордино усмехнулся собственной, как ему представлялось, шутке.

— Честно говоря, — сказал ему Питт, — эта штука за стеклом очень напоминает твою подружку.

— Ту, которая плоская, как селедка, что ли? — уточнил Ганн.

— Ты ее тоже видел?

— Если уж завидно, так хоть не показывайте вида, — огрызнулся Джиордино. — Она от меня без ума, ее папаша торгует спиртным.

— Чем торгует-то?! — с явной издевкой сказал Питт. — «Олд Кресспул бурбон», джином «Аттила» водкой «Тихуана»… Кто-нибудь о таких сортах слышал?

К явной радости коллег Джиордино попытался оправ. дать своего потенциального родственника, что лишь привело к граду шуток, шуточек и потокам ерничанья. Подтрунивая над Джиордино, подводники не заметили как пролетел час, затем другой, третий… Не только и даже не столько причиной был насмешливый характер Ганна или Питта — сработали подсознательные механизмы, заставляющие людей использовать разговоры и шутки для того, чтобы справляться с чудовищной монотонностью работы на глубине. В отличие от того, что пишут в книжках про затонувшие корабли и искателей кладов, в отличие от того, что показывают в фильмах про подводные поисковые операции, работа, связанная с исследованием больших глубин, отличалась чертовской изнурительностью и была очень и очень монотонной. Добавьте к этому дискомфорт, возникающий от необходимости все время сидеть, согнувшись в три погибели, добавьте сюда же высокую влажность воздуха и более чем прохладную температуру на борту — и вы получите слагаемые не только возможных ошибок в работе подводников, но слагаемые просчетов, которые могут оказаться дорогостоящими и даже фатальными.

Питт не убирал рук с рычагов управления. Ему все время приходилось быть начеку, следить, чтобы лодка двигалась на высоте четырех футов над поверхностью дна. Внимание Джиордино было приковано к системам жизнеобеспечения. Ганн следил за показаниями магнитометра и вслушивался в сигналы сонара, прощупывавшего слепое пространство вокруг лодки.

Все прежние споры, предложения, проекты и гипотезы остались над водой. Теперь успех экспедиции целиком зависел от терпения подводников, их настойчивости, помноженных на врожденный оптимизм и любовь к неизвестному, которая во все времена двигала искателей сокровищ.

— Прямо по курсу что-то похожее на скалу, — объявил Питт.

Джиордино приблизил лицо к иллюминатору.

— Прямо из грязи скала вырастает. Я всегда хотел узнать, откуда на дне появляются скалы, вроде этой?

— Может, с какого-нибудь парусника в прошлые века балласт сбросили?

— Или с айсберга какого-нибудь камни насыпались… — раздумчиво сказал Ганн. — Мало кто знает, что почти все айсберги несут множество камней, осколков горных пород, а когда лед тает, все, условно говоря, содержимое вываливается в океан…

— Эй, вы… — прервал сам себя Ганн и даже рукой досадливо махнул, как будто не он сам, а кто-нибудь еще разговаривал в эту секунду. — Слышу отчетливый сигнал сонара… Вот, и на магнитомере стрелка поползла… Смотрите!!!

— Направление? — спросил Питт.

— Прямо по курсу, один-три-семь.

— Один-три-семь, принял, — четко отреагировал Питт. Он плавно пустил свою «Си-Слаг» в спокойно уводящий с курса вираж, словно то была не подводная лодка, а спортивный самолет. Субмарина легла на новую траекторию.

Джиордино изо всех сил тянул шею, пытаясь через плечо Питта заглянуть в круглый экран сонарскопа, на котором появлялись и гасли концентрические круги. Появлявшаяся и мягко пульсировавшая на экране яркая точка означала, что за пределами видимости, на расстоянии трехсот ярдов от лодки находится какой- то твердый объект.

— Только не радуйтесь раньше времени, — успокоил Ганн своих коллег. — Это может быть что угодно, только не «Титаник». Судя по импульсу, объект не очень велик.

— Как бы ты его сейчас оценил?

— Трудно сказать… Не больше двадцати — двадцати пяти футов длиной… Это может быть все что угодно, еще Раз говорю.

— Может, это один из паровых котлов «Титаника»? — встрял в разговор Питт. — Здесь этих котлов должно быть до чертиков…

— Умный како-ой… — протянул Ганн, хотя, судя по выражению лица, он подумал о том же самом. — Возьми с полки пирожок и садись на место. У меня еще одна аналогичная цель, направление по курсу один- один-пять… И еще один, направление один-шесть-ноль… По-следний в длину около семидесяти футов.

— Может, одна из дымовых труб «Титаника»? — подсказал Питт.

— Боже! — воскликнул Ганн, сделав такое движение словно собирался с головой забраться в сонарскоп. — Вы только поглядите, тут настоящая свалка металлолома!!!

Внезапно из мутной темноты по ту сторону иллюминатора проступили очертания круглого объекта, вокруг которого при направленном свете мощного прожектора появилось что-то наподобие венчика или ореола. Объект напоминал богатое, основательно сработанное надгробие. Вскоре три пары взволнованных глаз, прилипшие к стеклу иллюминатора, смогли различить решетку топки большого котла, множество рядов аккуратных заклепок вдоль металлических швов скрепления, острые большие заусенцы того, что в прошлом представляло собой систему отводных труб.

— Живи вы в то время, вот бы попыхтели, работая истопниками на таких вот котлах! — восхищенно прошептал Джиордино. — Это сколько же нужно было топлива, чтобы загрузить такую вот штуку?!

— На сонаре еще один котел, по курсу… Нет, погодите! Сигнал сильнее! Показания длины объекта: сто футов… двести футов… триста…

— Господи, сделай так, чтобы это оказался «Титаник», — подняв глаза к потолку, внятно сказал Питт.

— Пятьсот, — с округлившимися глазами произнес Ганн. — Семьсот… восемьсот футов. Мы нашли его! Мы нашли его!