о плохом. Расскажите мне лучше что-нибудь хорошенькое. Как там наши с вами дела?

Сигрем тупо уставился на кофейный столик. Как бы очнувшись, он посмотрел на зажатую в руке папку с архивными документами из Министерства обороны, и наконец сказал:

— Я понимаю, господин Президент, что вас проинформировали о состоянии наших дел на сегодняшний день.

— Да, я читал рапорт о ходе ваших исследований.

Сигрем приподнялся и протянул Президенту ксерокопию дневника Джошуа Брюстера.

— Думаю, вы не без интереса ознакомитесь с этим захватывающим рассказом начала XX века. Чего тут только нет, господин Президент! И страдания, и интрига… Первая запись датирована 8 июля 1910 года. Начинается с того момента, как Джошуа Хейз Брюстер выехал с Таймыра, это в северной части Сибири. Он там пробыл девять месяцев, добывая свинец по контракту с «Сосьете де Мин дё Лоррен». Он добывал свинец для России. Затем он продолжает, как он плыл на маленьком пароходике в Архангельск, был туман, пароход сбился с курса и вынужден был пристать к северной оконечности острова Новая Земля. К счастью, корабль не разбился о скалы, и все пассажиры много недель томились в холодной жестянке, пока месяц спустя не были спасены русским военным фрегатом. В ожидании помощи Брюстер времени понапрасну не терял и исследовал Новую Землю. Он пишет, что приблизительно на восемнадцатый день с начала изысканий он наткнулся на обломок странной скалы на склоне горы Бедная. Он обратил внимание на необычный, ранее никогда не виданный состав породы. Он захватил с собой несколько сколков породы, привез их в Соединенные Штаты. Через шестьдесят два дня после того, как отплыл с Таймыра, Брюстер был уже в Нью-Йорке.

— Значит, именно таким образом бизаний оказался в Америке? — уточнил Президент, ни к кому конкретно не обращаясь.

Сигрем утвердительно кивнул и продолжил:

— Брюстер передал своим работодателям все сколы за исключением одного. Этот последний он оставил себе, просто как сувенир на память о Новой Земле. Проходит сколько-то месяцев, все тихо. Брюстер интересуется у директора американского филиала «Сосьете де Мин» о судьбе обнаруженных на Новой Земле сколов неизвестной горной породы. Брюстеру сказали тогда, что были проведены анализы, ничего интересного не обнаружилось, и доставленную с острова породу выбросили на помойку. Его такой ответ насторожил. Засомневавшись, он взял оставшийся скол, отвез его в Вашингтонское Бюро геологии — для исследования. Брюстер был потрясен, когда ему сказали, что найденный на острове скол — самый настоящий бизаний, то есть фактически неизвестный химический элемент, отдельные крупицы которого были видны лишь в некоторых породах — да и то при огромном увеличении, в самые мощные микроскопы.

— А сообщил ли после этого Брюстер в «Сосьете», где именно он добыл экземпляры породы? — спросил Президент.

— Нет. Он предпочел отделаться неопределенным ответом. Фактически он направил французов по ложному следу, сказав, что обнаружил сколы породы на юге острова Новой Земли.

— А к чему все эти ухищрения?

— Обычное дело среди геологов-разведчиков, — ответил Доннер. — Не раскрывая настоящего местоположения обнаруженных залежей, обнаруженного месторождения, жилы, наконец, геолог получает козырь в торговле с предпринимателем. Он таким образом может себе выторговать значительно больший процент будущих прибылей.

— Да, вы правы, — негромко прокомментировал Президент. — В том, что вы говорите, есть своя логика. В этой ситуации не совсем понятным для меня остается поведение французов. Чем именно могла быть обусловлена в 1910 году строгая секретность? Иначе говоря, что могли они узнать про бизаний такое, чего до сих пор, хотя прошло уже семь десятилетий, не знаем про этот химический элемент мы с вами? Вот чего я не понимаю.

— Ну, с одной стороны, сыграло свою роль сходство бизания с радием, — сказал, немного подумав, Сигрем. — «Сосьете де Мин» переправило найденные Брюстером образцы породы в парижский радиологический институт, и там специалисты установили, что в определенных количествах бизаний обладает всеми свойствами радия.

— А поскольку в те годы производство одного грамма радия обходилось минимум в пятьдесят тысяч долларов, — добавил со своей стороны Доннер, — то французское правительство неожиданно увидело в добыче бизания реальный шанс сделаться монопольными производителями бизания, этого фантастически дорогостоящего элемента. Если бы у французов было достаточно времени, они сумели бы добыть несколько фунтов первосортного бизания, продав который, они получили бы в качестве чистой прибыли несколько сот миллионов долларов!

Цифра настолько поразила Президента; что он даже головой покрутил.

— Боже мой, ну и цены! Если только я сейчас не ошибаюсь, в нашем распоряжении сегодня находится что-то около двадцати восьми граммов этого бизания. Или унция, что, впрочем, почти одно и то же.

— Совершенно верно, сэр. А в 1910 году одна унция бизания оценивалась в миллион четыреста тысяч долларов.

Президент медленно поднялся со своего места и уставился в окно.

— Ну, а что же потом сделал этот Брюстер?

— А потом он передал свою информацию Военному министерству Соединенных Штатов. — Сигрем взял папку с шифром 371-990-Р-85 и надписью: «Меморандум секретаря по военным вопросам Президенту о выделении денежных средств на секретное финансирование», распахнул ее. — Если бы только была известна вся предыстория этого вопроса, то нынешние сотрудники ЦРУ имели бы основания гордиться своими предшественниками на ниве разведки. Потому что в тот же момент, когда генералы из Армейского Бюро Разведки поняли, какую именно информацию сообщил им Брюстер, у них появился план о двойной игре. Причем, то был наиболее грандиозный план подобного рода. Они приказали Брюстеру проинформировать «Сосьете де Мин», что он провел свои собственные исследования найденной породы и теперь, установив, что к чему, намерен образовать добывающий синдикат и собственноручно заняться добычей бизания — на свои собственные средства. К тому времени французы уже поняли, что Брюстер направил их по ложному следу и что в южной части Новой Земли никакого бизания нет и быть не может. Для них ситуация сводилась к дилемме: не хотите иметь дело с Брюстером, не видать вам никакого бизания. Вот именно так. У них не осталось других вариантов, кроме как пойти на попятный и согласиться с назначением Брюстера главным инженером за очень хорошенькое вознаграждение его труда.

— Но почему же правительство Соединенных Штатов не захотело финансировать все эти предприятия, если Добыча сулила такие огромные прибыли? — поинтересовался Президент. — Зачем вообще было подпускать французов к кормушке?

— По двум причинам, как минимум, — ответил Сигрем. — Первая. Так как залежи бизания находились на территории иностранного государства, все работы по рытью шахты надлежало производить в строжайшем секрете. Если бы русские захватили работавших на Новой Земле шахтеров, то виновником нарушения закона была бы французская сторона, но никак не Америка. И вторая. В те дни Конгресс Соединенных Штатов держал военное ведомство на таком голодном пайке, какой сегодня и представить себе невозможно. У тогдашнего Военного ведомства просто-напросто не было денег для проведения шахтерских работ в Арктике, вне зависимости от того, какую прибыль сулили эти экскавации.

— Несчастные французы!

— Брюстер зато очень счастливый, можно подумать?! Помяните мое слово, господин Президент, Брюстеру даже в голову не приходила та тривиальнейшая мысль, что если бы он и вправду открыл свое дело на склоне горы Бедная, если бы начал добывать бизаний, то первая же партия бизаниевой руды для Брюстера и его людей оказалась бы и последней. «Сосьете де Мин дё Лоррен» сумела бы нанять головорезов, чтобы они стерли в порошок всех старателей. Это более чем очевидно. Свидетельством служит та плотная завеса секретности, которой французы окружили свое предприятие. Да, еще тут была одна прелюбопытная подробность. Не Брюстер, но один француз инсценировал трагедию на «Литтл Энджел».

— Во всяком случае, мы должны признать, что свою часть замысла французы выполнили весьма профессионально, — добавил Доннер. — Спектакль с аварией на «Литтл Энджел» не только был хорошо