бы нелепым оно не казалось чужакам.

— Чем мне грозит отказ? — Надо отдать девочке должное, она быстро справилась с собой и уже задает актуальные вопросы.

— Ничем. Во-первых, я не допущу, чтоб с моими гостями что-то случилось, а здесь ты и твой отец мои гости. А во-вторых, изгнание из племени без права возврата вряд ли тебе особенно повредит. Но вот отношения с агррами ты окончательно испортишь, и уговорить их нам помочь не смогу даже я. А без помощи агррами нам из этих гор живыми не выбраться.

— Я пройду обряд. — Уверенно сказала Астор

— Разумное решение, но боюсь, отец тебе этого не позволит. Он просто не поймет.

— Поймет! Я все ему объясню. Сама, в конце концов, виновата, не послушала тебя.

Я от комментариев воздержался. Поживем — увидим.

— Идем, я провожу тебя к шатру.

— Маркус. — Позвала Астор пол минуты спустя.

— Что?

— Я сама должна выбирать того, кто… любого?

— Да.

— И как это должно быть?

— Просто, назовешь имя Мудрейшей, она его известит. Никто не имеет права отказаться.

— Даже ты?

Я улыбнулся:

— Да.

— Хорошо. — Тихо промолвила Астор и мы, наконец, добрались до шатра, завершив тем самым третий круг вокруг стойбища.

Утром ко мне в шатер ворвался граф. Сказать, что он был в ярости, значит не сказать ничего. Но чего-то подобного и следовало ожидать. И того, что объяснятся, придется тоже мне, Астор благоразумно старалась не попадаться на глаза батюшке. Понимала, что гнев его праведный, но исправить уже ничего нельзя.

— Этого нельзя допустить! — Только переступив порог, взорвался де Энакер. — Это же варварство!

Ну что ж, его можно понять.

— Сядьте, — посоветовал я, протягивая ему, кубок с вином, — сядьте и послушайте. С Астор ровным счетом ничего не случится. А ваши бессмысленные предрассудки только усугубят ваше положение.

— Да как вы можете оправдывать подобную варварскую дикость?! — Набросился на меня граф.

Подобное отношение признаться задело меня за живое.

— Это традиции моего народа граф, и мне плевать, как вы к ним относитесь. Но вашу бестактность я еще могу простить. Агррами к моему великому сожалению менее терпимы. Надеюсь, вы понимаете, что ссора с ними равносильна самоубийству? Возвращаться к мосту мы не можем, нас там ждут. Остается единственный выход: тайная тропа горцев. Я, конечно, пользовался ей прежде, и не раз. Но без помощи агррами я вас там не проведу. Так что подумайте Галатон, маленькая шалость Астор уж всяко не страшнее смерти. — Уф вот это речь!

Де Энакер понял: выбора нет.

— Бес бы вас побрал Барс!

— Я ему не по зубам.

— Очевидно, — раздраженно буркнул граф и удалился.

Вслед за де Энакером пришел второй посетитель в появлении, которого сегодня я мог бы и не сомневаться. Мудрейшая — кхати, самая старая и самая мудрая женщина племени. Всего их обычно три, по числу летних стойбищ.

Как водится, меня опять кто-то выбрал. Много веков назад мне нравилось участвовать в этом обряде, сейчас я отношусь к этому философски больше как к еще одной обязанности перед племенем. И нечего сетовать на чрезмерную популярность коли сам создал такую репутацию. Делаю я это, естественно, не ради славы, а по чисто прагматическим соображениям. Бывает, я отсутствую так долго, что успевает смениться целое поколение, и вот чтоб меня не забыли, приняв в последствии за обычную легенду, при каждом посещении приходится поддерживать образ ''духа племени, того, кто всегда возвращается''. Иначе было бы очень обидно, однажды вернутся домой и обнаружить, что тебя туда не пускают. Это вообще неприятное чувство: стать чужим в месте, которое тебе дорого.

День женщины всегда более торжественен, и легкомыслен, что ли, чем день Мужчины. Может быть, это потому что юноши готовятся к своему обряду гораздо основательней и серьезней, как уже взрослые мужчины, им не к лицу детские визг и шалости.

А девушки, они цветут в свой день, веселы и беззаботны. Смеются, щебечут как воробьиная стайка, и в притворном смущении опускают ресницы, встречая на своем пути гордых после прохождения обряда парней.

Это красиво, как любой праздник жизни. Идиллия!

Сегодня все так же как было год назад, или пятьдесят, или пять сотен. Как было всегда.

Здесь, недалеко от стойбища есть пещера, очень давно вырубленная в скале специально для обряда. Она знакома мне до последней трещинки на стене, сколько поколений молодых девушек побывали здесь. Сколько раз я вот так же сидел на мягком ковре, из шкуры медведя дожидаясь очередную претендентку? Не сосчитать.

Но здесь хорошо, спокойно. Пещера маленькая, тем не менее, уютная, вход завешан тяжелым пологом, на стене чадят факелы. Тишина. Располагающая обстановка чтоб размышлять и ждать. Жду.

Снаружи послышались осторожные, едва уловимые слухом шаги, чуть нервное дыхание. Полог откинулся и в пещеру ворвался сноп солнечного света. Несколько мгновений после этого я полуослепнув, мог разобрать лишь тонкий стройный силуэт.

Девушка приближалась, робко ступая босыми ногами по ковру. И вот, наконец, она остановилась посреди пещеры и скинула покрывало.

Кажется, я моргнул, или у меня отвисла челюсть. Все демоны Бездны, давно у меня не было такой идиотской физиономии как в этот миг! Астор, ведь должен был догадаться! Кого тут кроме меня она еще знает?

Это было, наверное, довольно глупо, я смотрел на нее полный немого восхищения, а Астор отчаянно краснела под этим взглядом. Я напомнил себе, что не имею права заглядываться на клиента, я вроде должен защищать эту девочку, а не влюбляться. Но восхитительная фигурка в отсветах факельного огня неизменно притягивала взгляд. Совершенство!

Астор стала уж совсем пунцовой, я, пожалев ее, таки отвел взгляд и внезапно понял, что испытываю к этой милой и хрупкой девушке сильнейшие чувства, но, тем не менее, она вовсе не привлекает меня как женщина. Скорее я люблю ее…как сестру! Как младшую сестренку, которую хочется лелеять и оберегать всеми силами. Не сказал бы, что это открытие меня поразило, кажется, я испытывал эти чувства уже с первого мига нашего знакомства, но почему-то очень удивило, что понял это только сейчас.

— Оденься. — Наконец спохватился олух, девушка ведь ждет!

Ловким и быстрым движением она подхватила с пола покрывало, накинула на плечи и пошла к выходу. Но уже у самого полога остановилась и тихо спросила:

— Я прошла испытание?

Вообще-то отвечать на такой вопрос не положено. Даже не, потому что это тайна, просто так заведено, но я не задумываясь, утвердительно кивнул.

— Спасибо! — Астор змейкой выскользнула из пещеры.

Похоже, мое хваленое самообладание, нажитое веками, опасно трещит по швам. Впрочем, не будем себя обманывать, какое у меня ко всем демонам самообладание? Я всю жизнь подчинен импульсу и сиюминутным решениям. И все же, девочка серьезно выбила меня из колеи. Это ж надо! Похоже, стареешь приятель. Я хмыкнул. Что для ках-аа-лу тысяча лет? Детский возраст? Пожалуй, они меряют жизнь тысячелетиями, как люди годами. Я наполовину человек, меряю иначе — столетиями.