основном приходилось общаться с молодыми поклонниками или старшими братьями своих подруг по пансиону.

Те засыпали ее комплиментами. Однако Трина всегда держала их на расстоянии, смеясь над их красноречием и никогда не воспринимая всерьез то, что они говорили.

Сегодня же она получила опыт, которого у нее раньше не было, несмотря на то, что, когда она была в Испании, успела достаточно узнать об отношениях мужчин и женщин.

Маркиз сильно отличался от всех других мужчин, с которыми Трине довелось общаться. Наверное, это было вызвано тем, что он англичанин, может быть, и из-за того, что он был гораздо старше всех ее предыдущих знакомых. Девушка подумала, что маркизу двадцать девять или тридцать лет.

Хотя у Трины и не было повода так считать, она предположила, что маркиз готов всегда приударить за слабым полом и наверняка так же разбивает женщинам сердца, как это прежде делал герцог де Жирон до встречи с ее матерью.

Когда Трина дошла до замка, то сказала себе, что, каким бы маркиз ни был, она наверняка больше его не увидит. Мысль об этом почему-то подействовала на нее удручающе.

Трина впервые задумалась о том, так ли уж необходимо разыгрывать доверчивую маркизу, с тем чтобы вытянуть из нее десять тысяч фунтов стерлингов.

Вернувшись в замок, Трина решила сразу же отправиться в постель.

Когда она проходила мимо музыкального салона, то услышала голоса матери и герцога. Девушка на цыпочках прошла мимо двери, не желая им мешать.

Когда она раздевалась, то снова подумала о странности того, что герцог умолчал о пребывании маркиза в замке. Они, конечно же, сегодня встречались и разговаривали друг с другом, и было бы естественно, если б Жан де Жирон во время ужина упомянул о том, что маркиза приехала не одна.

Единственное подходящее объяснение, которое пришло ей в голову, заключалось в том, что герцог, скорее всего, не хотел, чтобы циничный маркиз с его скептическим отношением ко всему вокруг встретился с Сузи.

«Он наверняка понял, — подумала Трина, — что мама легко теряется в присутствии подобных типов, и я думаю, что она не смогла бы так уверенно разговаривать с маркизом, как я сегодня вечером. Очень удачно, что завтра утром он уезжает. А как только мы получим десять тысяч фунтов, то и сами тут же уедем».

У нее возникло ощущение, что как бы легко ни было ввести в заблуждение маркизу, сделать это в присутствии ее сына будет гораздо труднее.

Потом девушка попыталась внушить себе, что тревожиться об этом не имеет смысла.

Ну кто сможет вообразить, даже в самых буйных фантазиях, что существуют две женщины, мать и дочь, которые так похожи друг на друга, как Трина с леди Сузи?

В то же время Трина беспокоилась, что, несмотря на схожесть волос, кожи и глаз, любой внимательный наблюдатель неизбежно обнаружит между ними разницу при более тщательном рассмотрении.

Сузи, как бы молодо ни выглядела, все же родила ребенка, и материнство оставило свои следы — у нее была чуть более полная грудь и не такая тонкая талия. Ее движения были не такими порывистыми, как у восемнадцатилетней девушки. Опять же, контуры ее лица были чуть грубее, чем у Трины.

Трина была достаточно сообразительна, чтобы понять, что поодиночке им было бы нетрудно выдавать себя друг за друга. Однако если поставить их рядом, такой искушенный человек, как маркиз, без колебаний обнаружит, что перед ним две разные женщины.

«Мы должны уехать из Прованса, — вновь про себя повторила девушка, — однако это не означает, что нам придется сразу же вернуться в Англию».

Они могли бы оставаться некоторое время в Париже, где герцогиня Д'Оберг была бы только рада принять их у себя.

— Вы так мало у меня гостили, Сузи, дорогая, — сказала герцогиня во время их отъезда. — Я, конечно, понимаю, что вы хотите посмотреть на замок Жана, но, когда вы устанете от сельской жизни, возвращайтесь в Париж. Я обещаю, что вы с Триной станете здесь самыми популярными женщинами; общества которых все будут искать.

Герцогиня говорила об этом с такой сердечностью, и Трина тогда подумала, что с удовольствием приняла бы ее радушное предложение.

«Было бы совсем неплохо, если бы мама блистала в парижских салонах, — подумала девушка. — Вся молодость ее прошла в самоотречении. Ее всегда подавляли и унижали ужасные сестры отца. Ей пришлось посвятить капризному инвалиду свои лучшие годы, но ни от него, ни от его родных она не дождалась даже доброго слова».

Когда Трина легла в кровать, она снова подумала о том, как несправедлив был отец в своем завещании, и твердо решила вознаградить самоотверженность матери, когда ей исполнится двадцать один год.

«А пока, — решила она, — я могу оплачивать ее наряды, как будто я покупаю их для себя, и если поверенные будут жаловаться на мою расточительность, я буду так с ними спорить, что они предпочтут дать мне те деньги, которые я у них попрошу».

Она не заметила, как ее мысли вернулись к разговору с маркизом.

«Если быть честной, то он наиболее привлекательный мужчина из всех, кого я до сих пор встречала», — успела сказать она себе, прежде чем заснула.

Вместе с утром пришли и первые проблемы: как сохранить в тайне от маркизы и ее многочисленной прислуги существование Трины.

— Прежде всего, мы теперь не сможем вместе ездить верхом, — сказал герцог. — Извините меня, Трина, но, когда мы с таким воодушевлением составляли наши планы, я не предполагал, что это будет связано с какими-то ограничениями для вас.

— Я согласна перетерпеть кое-какие мелкие неудобства, только бы вы получили десять тысяч фунтов, — улыбнулась Трина. — Лучше всего вам с мамой кататься верхом, пока я буду работать в кладовой. Когда я тайком прогуливалась перед завтраком, то видела в саду большие заросли розмарина.

— В парке замка также есть чабер и фенхель, — сказал герцог, — кроме того, я сказал садовникам, чтобы они принесли сюда еще некоторые растения, которые здесь растут и которые, я уверен, будут вам полезны. Это окопник и французский эстрагон, которые, думаю, надо добавить в эликсир.

— Конечно, они будут полезны! — согласилась Трина. — И если еще не отцвели майские ландыши, я хотела бы, чтобы их тоже принесли.

— Вы получите все, что хотите, — сказал Жан де Жирон. — Как долго вы будете готовить этот магический напиток?

— Мне хотелось бы приготовить его как можно быстрее, чтобы покончить со всем этим, — ответила Трина, — но определенного срока назвать не могу. Вы же понимаете, что, пока этот спектакль не будет сыгран, мама будет очень волноваться! Если мы с этим провозимся слишком долго, она и в самом деле так постареет, что ей самой понадобится такой же обман, как мы затеяли!

— Позвольте мне позаботиться о вашей матери, — попросил герцог.

У нее было такое чувство, хотя де Жирон ничего и не говорил, что он тоже думает о том, что все должно быть проделано до возвращения маркиза из Монте-Карло.

Девушка отправилась в кладовую, которой, к счастью, не пользовалась прислуга маркизы, и начала, постоянно сверяясь со старинными манускриптами и книгами, растирать отобранные травы. Она собирала их сок, аккуратно смешивала, добавляя компоненты по капле, и добилась того, что полученная жидкость испускала очень приятный аромат.

Сами по себе многие лекарственные растения содержали горечь, поэтому Трина решила добавить в свою смесь немного меда, чтобы слегка ее подсластить.

Еще когда она была ребенком, няня часто говорила ей, что мед обладает чудодейственными свойствами. Трина также вспомнила, что свежий мед всегда можно было найти в трапезной у монахинь- долгожительниц близлежащего женского монастыря.

Во время обеда Трина спросила герцога, есть ли возможность найти в Провансе определенные сорта меда.

— Конечно, — ответил тот, — и достаточно редкие. Например, мед с цветков чабера, лавандовый мед и