— Да, так что, пожалуйста, ваше сиятельство, дайте честное слово, что никому не обмолвитесь, что видели меня.

— Если бы я и захотел, мне было бы очень трудно объяснить, кого я видел. Не могу же я сказать, что встретил девушку без имени, которая была в Индии.

— Ни в коем случае не говорите ничего подобного! Все сразу догадаются, что это я!

— Даю обещание хранить секрет, если вы удовлетворите мое любопытство и все же скажете, кто вы и почему оказались здесь.

На него смотрели огромные и очень выразительные глаза, в которых герцог увидел вопрос: можно ли доверять этому человеку, способен ли он сдержать слово? Наконец, будто обнаружив в нем какие-то доказательства честности, она решительно сказала:

— Меня зовут Хиона.

— Греческое имя.

— Вы необыкновенно сообразительны.

— Не слишком. Просто я неплохо выучил греческий в Оксфорде и два года назад побывал в Греции.

— Она вас восхитила, не правда ли? И у вас было ощущение, что боги все еще обитают там и что со времен Гомера в этой стране ничего не изменилось? — безудержно защебетала девушка.

— Конечно, конечно…

— Мне кажется, вы должны были это почувствовать… — остановив себя, почти прошептала Хиона.

— А теперь расскажите, почему вы здесь и что вас связывает со Стэмфорд-Тауэрсом, — попросил герцог.

Ее глаза потемнели.

— Вы не должны меня спрашивать об этом. Я уже сказала, я — семейная тайна.

— Семьи сэра Джарвиса?

— Пожалуйста! — взмолилась она.

— Если вы нарочно интригуете меня и разжигаете мое любопытство, которое теперь не даст мне заснуть, ну что ж, Хиона, вы своего достигли.

— Вы обещали забыть о встрече со мной.

— Ничего подобного я не обещал. Я просто пообещал никому не говорить о вас и не скажу. Не нарушу данное вам слово.

Она улыбнулась:

— Я постараюсь поверить.

— Ну будьте же хоть немного откровеннее, прошу вас…

— Вы ставите меня в сложное положение… Невероятно, я сижу здесь и говорю с вами, и в то же время мне кажется, что я во сне. Когда я услышала о вашем приезде, то едва могла в это поверить…

— А вы слышали обо мне раньше?

— Да… Мой отец следил за вашими успехами на скачках, а много лет назад встречался с вашим отцом на полковом ужине.

— Значит, это отец вам рассказал обо мне?

Хиона кивнула:

— Он жил за границей, но интересовался всем, что происходило в Англии со знакомыми и близкими.

— А почему вы жили за границей?

Она не ответила. Тогда герцог попросил:

— Расскажите мне о вашем отце.

— Какой смысл? Ведь он умер… — Голос Хионы дрогнул, она едва сдержала слезы и отвернулась, пряча повлажневшие глаза.

— Ваш отец убит на войне? — с участием спросил герцог.

Она покачала головой:

— Нет. Он умер. И мама умерла в Неаполе от тифа два года назад…

— Я очень сожалею…

— И почему я тогда не умерла вместе с ними! — возглас отчаяния вырвался из груди Хионы.

— Вы не должны так говорить. — Герцог взял руку девушки. — Жизнь все равно восхитительна, хотя у каждого случаются и горе, и радости, и взлеты, и падения.

— Для меня жизнь — постоянное падение. Я на грани отчаяния и не вижу выхода…

Девушка снова замолчала.

— Ваш отец оставил вас без денег? И вам приходится самой зарабатывать на жизнь? — спросил герцог, оглядывая ее странный наряд, похожий на платье служанки или горничной.

Словно оскорбившись, Хиона с достоинством ответила:

— Папа обеспечил меня всем. Он никогда бы не оставил меня без состояния. На самом деле я очень богата.

Герцог удивленно поднял брови, не удержался и снова окинул взглядом ее серое платье, на сей раз увидев выглядывавшие из-под юбки потертые носки туфель.

— Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем, — проговорила Хиона. — Я стараюсь забыть прошлое, а не бередить душу воспоминаниями.

В ее манере говорить было что-то патетическое, и, прежде чем герцог возразил, она добавила:

— Не могу понять, почему мы вообще начали подобный разговор. И хотя с вами так необыкновенно интересно беседовать, прошу вас: пожалуйста, уйдите.

— У меня нет ни малейшего желания уходить отсюда! Мне здесь нравится, — нарочито возмущенно проговорил герцог.

— Но вы должны. Вы должны! Вас могут искать!

— Не важно. У меня есть вполне разумное объяснение, почему я ушел.

— Тогда мне придется самой покинуть это место. Пожалуйста, оставайтесь, только не смотрите мне вслед.

Ее голос звучал нерешительно, и герцог удивленно посмотрел на нее:

— Сначала все-таки объясните, почему, почему вы просите об этом. — Он ждал, что Хиона откажется говорить, и добавил: — Иначе вы снова разожжете мое любопытство, и я во все глаза буду смотреть, как вы исчезаете между деревьями.

— А вы всегда поступаете только так, как вам хочется?

— Всегда, — ответил граф.

— Это плохо. Но этого и следовало ожидать, вы ведь такой важный и умный.

— Вы мне льстите? — поинтересовался герцог.

Она покачала головой:

— Ну что ж, с желанием столь незначительного человека, как я, можно и не считаться.

Герцог рассмеялся:

— А сейчас вы намеренно провоцируете меня. Вернемся к вопросу, который вы оставили без ответа. Так почему же я не должен смотреть вам вслед?

Озорные искорки сверкнули в глазах Хионы — казалось, она развлекается, разжигая любопытство герцога.

— Ну, если хотите знать правду, слушайте. У меня расстегнуты пуговицы на спине платья, и с моей стороны было бы неприлично показывать вам голую спину….

— А зачем вы это сделали? — поинтересовался герцог.

— Вам еще хочется услышать правду?

— Конечно. И вы прекрасно понимаете, как я заинтригован.

— Моей тайной? У вашего сиятельства, я полагаю, немало более важных проблем.

— Я заинтригован всем: и этой случайной встречей, и вашими словами о семейной тайне…

Хиона рассмеялась:

— Вы любопытны, как мой отец. Может, потому мне всегда было с ним весело.