Однако для него самого, да и для его жены отъезд из дома означал нарушение того счастливого размеренного существования, которым оба они наслаждались в своем поместье.

Поэтому лорд Мэнсфорд с большим облегчением узнал о представившейся Алоиз возможности выступить в роли дебютантки под покровительством своей крестной матери.

К концу сезона стало очевидно, что Алоиз своим появлением затмила всех других девушек, впервые появившихся на светских балах в этом году.

Именно тогда она и объявила о своем решении выйти замуж за лорда Барнхэма.

Мене все казалось очень заманчивым и восхитительным, пока она не увидела предполагаемого жениха.

Лорд Барнхэм на ее взгляд был совсем старым и слишком напыщенным.

Весьма осторожно она спросила сестру:

— Ты и вправду влюблена в него, Алоиз?

Алоиз, разглядывающая в этот момент свое отражение в зеркале, ответила:

— Он очень богат и занимает весьма высокое положение при дворе, а диадема, которую я буду надевать как супруга пэра Англии на церемонии открытия Парламента, просто ослепительна.

Мена так и не получила ответа на свой вопрос.

Но она поняла, что Алоиз твердо решила выйти замуж за лорда Барнхэма и ее теперь мало интересовало мнение семьи на этот счет.

Перед тем как навсегда покинуть родной дом, Алоиз сказала домашним, что только теперь она поняла, в какой ужасной глуши они живут.

Она же намерена выйти замуж только за человека, занимающего высокий пост.

В отличие от сестры все мысли Мены были заполнены романтическими историями о любви, навеянными сказаниями о «Рыцаре в Сверкающих Доспехах», который бился с драконом и побеждал его, чтобы спасти Прекрасную Принцессу.

Или о бесстрашных кавалерах, карабкающихся по стене дома, чтобы взобраться на балкон прекрасной дамы и сорвать с ее уст волшебный поцелуй.

Однако лорда Барнхэма даже вообразить нельзя было в роли героя, способного на подобную отвагу ради любви.

Вот если бы он хоть немного походил на кого-нибудь из таких рыцарей, она бы поняла сестру.

Церемония бракосочетания Алоиз проходила в Лондоне, и это было великолепное зрелище.

— Я всегда думала, что свадьба должна была быть отпразднована здесь, — сказала Мена отцу. — Наш сад так прекрасен летом, да и миссис Джонсон страшно разочарована, что не она испечет свадебный пирог.

Что ж, они отправились в Лондон к леди Винтертон.

К тому времени крестная Алоиз уже заказала церемонию в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер и сделала все приготовления для приема, который должен был состояться в ее доме.

Это было одно из наиболее значительных бракосочетаний в том году.

Все места в церкви отводились исключительно важным и влиятельным персонам, имеющим бесспорный вес в обществе.

Когда отец вел Алоиз к алтарю, Мена подумала, что платье сестры стоило безумных денег и ни одна из присутствовавших на церемонии женщин не могла бы остаться к этому равнодушной, критикуя или завидуя наряду невесты.

Вернувшись в поместье, отец сказал:

— Наконец-то мы можем вернуться к нашим занятиям. Никогда еще я не участвовал в таких пустых беседах и не выслушивал столько скучнейших банальностей, как за последние несколько дней!

Мена рассмеялась:

— Ты слишком строго судишь, папа!

— И не без основания. Я нахожу весьма странным, что одна из моих дочерей в состоянии выносить столь утомительное времяпрепровождение.

Мена промолчала в ответ.

Она подумала, что ее сестре как раз наоборот все это вполне нравится и соответствует ее душевному настрою.

Вечером перед свадьбой, когда она зашла в спальню к сестре, чтобы пожелать доброй ночи, Алоиз сказала:

— Ты только подумай, какой важной персоной я становлюсь, ведь Джордж богат и знатен. Я смогу иметь самые шикарные наряды во всем Лондоне, а когда нам придется жить в поместье, я буду заполнять дом друзьями Джорджа, а все они играют столь же значительную роль в обществе, как и он!

— А ты не считаешь всех их… несколько… староватыми? — нерешительно спросила Мена.

— Я считаю, что значение его положения в обществе нельзя переоценить — остальное не имеет для меня никакого значения!

Провожая сестру и лорда Барнхэма, она почувствовала, что вздрагивает от одного взгляда на его сиятельство.

Как случилось, что Алоиз, такая юная и прекрасная, могла полюбить человека, который по возрасту годился ей разве что в отцы?

Он даже уже начинал лысеть.

Мена не могла не задумываться, а не начнет ли Алоиз испытывать совершенно иные чувства к своему супругу по окончании медового месяца.

Но ей так и не представился случай спросить сестру об этом.

Может показаться невероятным, но с тех пор она больше не видела ни сестру, ни ее мужа, сразу после свадьбы они попросту исчезли из ее поля зрения.

К Рождеству Алоиз присылала подарки отцу и матери, а также что-нибудь небольшое и совсем простенькое для Мены.

Сама она писала им очень редко, а отвечала едва ли на одно из дюжины посланных ей писем.

Потом, неожиданно для всех, скоропостижно скончался лорд Мэнсфорд. Он умер от пневмонии холодной безрадостной зимой.

Мене казалось, что по крайней мере на похоронах Алоиз должна была появиться обязательно.

Но вместо этого она прислала очень большой и дорогой венок. С ним доставили и письмо, в котором объяснялось, что лорд Барнхэм с супругой получили приглашение на охоту в Сандрингхэм.

Алоиз не сомневалась, что мать сможет понять, что им невозможно отказаться от чести быть гостями принца Уэльского.

Это было весьма нежное письмо.

При этом Мена не могла отделаться от мысли, что Алоиз просто воспользовалась удобным оправданием, чтобы не приезжать домой.

А сейчас, неожиданно для всех, тогда, когда ее меньше всего ожидали увидеть, она появилась.

Мена никогда раньше не видела ее такой ослепительной, как сейчас.

Вообще между сестрами было очень мало сходства.

Алоиз походила больше на отцовскую родню.

Волосы у нее были темными, а глаза — на удивление голубые, как и у матери. Такой контраст поражал и привлекал внимание каждого, кто встречал ее, и любой мужчина, раз взглянув на нее, уже не мог не посмотреть снова.

Превосходно сложенная, более высокая, чем Мена, своей грациозностью Алоиз напоминала гречанок.

Кроме того, как будто бы в ней нашли отражение все отцовские чаяния, ее черты лица абсолютно соответствовали классическим канонам красоты.

Мена не могла отвести глаз от сестры, одетой по последней моде, со сверкающими украшениям на шее и в ушах.

Она с трудом поверила, что это не прекрасное видение.

— Если я просто выросла, Алоиз, то ты стала еще красивее, чем прежде!

Алоиз улыбнулся в ответ: