сделать распоряжения, которыми вы, мисс Уинн, надеюсь, останетесь довольны.

На этот раз в его голосе звучал такой неприкрытый сарказм, что Тамаре показалось — он ударил ее хлыстом.

Она решила перехватить инициативу.

— Первым делом я должна просить вашу светлость отправить Шандора в школу.

Мальчику скоро будет двенадцать лет.

— А он хоть чему-нибудь уже учился?

— Думаю, что когда вы с ним побеседуете, то увидите, что он подготовлен гораздо лучше большинства своих сверстников.

— А его учительницей, несомненно, были вы сами.

Снова на лице герцога появилась язвительная усмешка, которая не ускользнула от внимания Тамары.

— Я занималась с Шандором языками, — ответила она, решив не опускаться до обмена колкостями. — Он превосходно говорит по-французски и неплохо — по-итальянски. Латынью он занимался с нашим викарием, крупным знатоком античности.

— И это все?

— Нет. Еще я учила его арифметике, географии и английской литературе, ваша светлость.

— Но вы не похожи на англичанку.

— Мой отец был англичанином.

— А мать?

— Венгеркой.

— Так вот чем объясняется необычный цвет ваших волос!

Тамара промолчала, лишь удивленно приподняв брови.

— Ну что же, — подытожил герцог после паузы, — остается надеяться, что моего племянника не будут дразнить в школе за его вычурное — вернее, как я выразился ранее, театральное — имя.

— К сожалению, ваша светлость ошибается, — дерзко возразила Тамара. — «Шандор»— имя вовсе не театральное. Оно принадлежит к числу самых старинных и уважаемых венгерских имен. Граф Шандор Андраши, например, был национальным героем, и большинству людей, знакомых с историей, это, без сомнения, хорошо известно.

Тамара рассчитывала уязвить самолюбие герцога, и это ей, по всей вероятности, удалось. Она заметила удивленное выражение его глаз, и прежде чем он сумел вставить хоть слово, добавила:

— Собственно говоря, граф Шандор Андраши приходился дедом леди Рональд!

— Так она была венгеркой! — удивленно воскликнул герцог. — Я понятия об этом не имел…

И затем как бы про себя добавил, не в силах сдержаться:

— И все же она была в первую очередь актрисой…

— Вовсе нет! — резко возразила Тамара. — Леди Рональд была певицей. У нее был редкой красоты голос, и в течение двух лет она пела в оперном театре. В то время тяжело болела мать леди Рональд, и если бы не заработки дочери, нечем было бы платить докторам.

Заметив, что герцог снова удивленно поднял брови, Тамара продолжала свою взволнованную речь:

— А недавно та оперная труппа, в составе которой выступала леди Рональд, перешла под патронаж графини Рокингемской. От нее ваша светлость может получить более точные сведения, если вас, конечно, они интересуют! Герцог был явно поражен.

— Вы говорите — графиня Рокингемская? Да она моя родственница, — сказал он. — Я что-то такое слышал об оперной труппе, которой она покровительствует.

Однажды я даже сам внес на их счет некоторую сумму…

— Тогда вы понимаете, что леди Рональд не была актрисой в общепринятом смысле этого слова!

— Похоже, что вам известно об этой женщине значительно больше, чем мне, мисс Уинн.

Сказано это было таким искренним тоном, что Тамара тоже решила сменить гнев на милость и произнесла уже гораздо дружелюбнее:

— Я была не только гувернанткой детей леди Рональд. Мне выпала большая честь быть ее подругой…

— Наверное, потому, что и вы, и она — венгерки.

— Я ведь уже говорила вашей светлости, что мой отец был англичанином.

— Неужели вы всерьез полагаете, что, будучи наполовину иностранкой, можете преподавать английскую литературу моим племянницам, а тем более — племяннику?

На этот выпад Тамара, не скрывая своего торжества, с достоинством ответила:

— Мой отец, ваша светлость, был профессором в Оксфорде, прекрасным знатоком античности и имел мировую известность. Он — автор восьми книг по классической филологии. Его труды были весьма высоко оценены специалистами!

Если Тамара рассчитывала своей тирадой сбить герцога с толку, то ей это, без сомнения, удалось.

В то же время она немного опасалась, что переусердствовала, и герцог, раздосадованный ее напором, просто-напросто закончит разговор.

Однако этого не случилось. После некоторой паузы он произнес:

— Должен заметить, мисс Уинн, что вы снабдили меня весьма ценной информацией. А теперь давайте вернемся к нашим насущным проблемам, если вы не возражаете. Я уверен, что у вас есть немало предложений по улучшению положения детей в моем замке, — Первым делом я хотела бы просить разрешения у вашей светлости переехать в какое-нибудь другое помещение, — с готовностью начала перечислять Тамара. — У себя дома дети привыкли жить вместе с родителями и всегда занимали лучшие комнаты. Обещаю вам, что никакого беспокойства они вам не доставят. А душные и тесные детские совсем для них не пригодны.

— Я уже понял вас, мисс Уинн, — холодно заметил герцог.

— Еще мне кажется, что было бы разумнее выделить нам небольшую столовую поближе к кухне. Тогда пища не будет остывать, — продолжала Тамара. — Мне также хотелось бы участвовать в составлении меню для детского стола. Дети должны получать не только вкусную, но и здоровую пищу, я настаиваю на этом.

— Что-нибудь еще? — осведомился герцог. Тамара набрала в грудь побольше воздуха и приступила к самому щекотливому пункту.

— Вы уже знаете, что детям очень хотелось бы заниматься верховой ездой. Вы ведь сами превосходный наездник, поэтому вам, без сомнения, знакомо то чувство досады, которое охватывает человека, любящего конные прогулки, но обреченного лишь на роль стороннего наблюдателя.

— У меня такое ощущение, мисс Уинн, что вы хлопочете не только ради детей, но и ради себя самой.

— Но я ведь… учу Ваву ездить верхом, — пролепетала Тамара.

— У меня в конюшнях масса лошадей, — проговорил герцог, — и мне кажется, что вы и Шандор могли бы объезжать их ничуть не хуже любого из моих конюхов. Я постараюсь также раздобыть пони для своих маленьких племянниц.

У Тамары от восторга зажглись глаза.

— Неужели это правда? Я просто не могу поверить!.. Вы даже не представляете себе, как это много значит для детей! Ваша щедрость поможет им побыстрее заглушить боль той утраты, которая их постигла…

Голос девушки прервался. Ее переполняли теплые чувства — впервые за время знакомства с герцогом.

— Надеюсь, мисс Уинн, что теперь вы наконец будете удовлетворены, — раздался насмешливый голос.

Она поняла, что герцог снова иронизирует, но решила не показывать виду и как ни в чем не бывало сказала:

— Есть еще кое-что, ваша светлость.

— Что же?