— В Англии мы начнем новую жизнь, скромную, но спокойную. Я поищу работу. А вы встретитесь с друзьями. Наверняка там их у вас немало.

— Я не собираюсь ехать в Англию и куда бы то ни было, пока не увижусь с бароном! — твердо провозгласила герцогиня. — Не впадай в панику, Гардения. Неужели ты не понимаешь, что этот человек меня любит? Он приедет, как только узнает, где я нахожусь.

Гардения вздохнула. Ей хотелось обладать хотя бы частью тетиного оптимизма. Но, зная барона, она сильно сомневалась в том, что он взвалит на себя ответственность за судьбу обнищавшей любовницы. Если даже от него и пришли бы какие-то деньги, их наверняка было бы слишком мало на содержание привыкшей к невиданному расточительству герцогини.

— Отправиться в Англию было бы для нас самым верным решением, тетя Лили, — сказала Гардения тихо. — А барон может навестить вас и там. Добраться до Англии ему даже удобнее. Наш корабль отплывает завтра утром. Чем раньше мы освободим этот номер, тем меньше нам придется за него платить!

Герцогиня внимательно посмотрела ей в глаза.

— Кажется, я догадалась, чего ты так боишься на самом деле: что я опять пойду в казино! Может, ты и права. Когда я приближаюсь к игорному столу, становлюсь абсолютно ненормальной. Во мне появляется уверенность, что я вот-вот выиграю. О, мое ожерелье! Мое чудесное бриллиантовое ожерелье…

Гардения не знала, что ответить. Но намеревалась продолжать уговаривать тетю согласиться с ее планом и покинуть Монте-Карло.

— Предлагаю одеться и выйти в город. Найдем какое-нибудь недорогое кафе и перекусим. Питаться в отеле теперь для нас непозволительная роскошь. Я видела сумму в счете, который вы подписали вчера. На такие деньги мы неделю могли бы жить в Англии.

— Я не хочу есть, — проворчала герцогиня.

— Мне кажется, что вам будет лучше, если вы выпьете хотя бы чашечку кофе, — сказала Гардения.

Герцогиня опять попыталась возразить, но, увидев, как напряглось лицо племянницы, сдалась.

— Хорошо, хорошо. Пойдем поищем какое-нибудь замызганное кафе. Подобными вещами мне не приходилось заниматься никогда в жизни!

Гардения промолчала. Она чувствовала, что тетя сильно страдает, и не хотела усугублять ее мучения.

Надев с помощью Гардении одно из элегантных платьев, герцогиня привела в порядок лицо и взглянула на свое отражение в зеркале.

Обе они выглядели как миллионерши, и ничто в их внешнем виде не говорило о том, какие чудовищные трудности им приходится преодолевать.

— Достань из чемоданчика брошь с бриллиантом, Гардения, — попросила герцогиня. — Попробуем сдать ее в каком-нибудь из ювелирных магазинов в центре. — Она помолчала в нерешительности. — Думаю, к мсье Жаку нам больше не стоит идти, верно?

— Вполне с вами согласна, — ответила Гардения. — Для нас важно, чтобы окружающие как можно дольше не знали, как обстоят ваши дела.

— Да. — Герцогиня задумчиво кивнула. — Несмотря на то что многие из них хорошо меня знают, и знают давно. Когда речь заходит о деньгах, в Монте-Карло забывают о сантиментах и сострадании. Просто этот город видывал слишком много людей разорившихся и обнищавших, не раз бывал свидетелем нервных срывов и самоубийств. Здесь не любят тех, кто безрассудно оставляет в казино все, что имеет.

— Мне приходило это в голову, — сказала Гардения. — Пойдемте, тетя Лили. Думаю, после того, как мы перекусим, сразу почувствуем себя лучше.

Лицо герцогини было, как обычно, искусно загримировано, косметика искусно скрывала следы переживаний, страданий и несчастья.

Гардения с восхищением наблюдала за тем, как, выйдя из номера, тетя взяла себя в руки и бодро и жизнерадостно зашагала по коридору. Она улыбалась горничным, попадавшимся им навстречу и желавшим доброго дня, обменялась парой любезностей с управляющим, столкнувшись с ним в холле, и грациозно выплыла на улицу.

— Все они — шакалы, — пробормотала она. — Если бы им стало известно, что мы в беде, они тут же приготовились бы разорвать нас на части.

— Понимаю, — грустно ответила Гардения. Ей страстно хотелось очнуться и понять, что происходящее — дурной сон.

Они прошли по саду, утопавшему в ярких цветах, по аллее с высокими стройными пальмами по обе стороны и приблизились к главной улице города. Было очень тепло, и дыхание герцогини участилось.

Зайдя в небольшое кафе, они выпили по чашке кофе со свежими круассанами. На полках за стойкой красовались бутылки со спиртными напитками. Герцогиня то и дело бросала на них косые взгляды, но ничего не говорила.

— Надо найти кого-нибудь из друзей, которые пригласили бы нас на ужин, — сказала она. — В «Отеле де Пари» в данный момент нет никого подходящего. А вот в «Сплендиде» таковые могут оказаться. Попрошу консьержа, чтобы выяснил по телефону, кто сейчас здесь. Скажу, что планирую организовать вечеринку. И он не станет задавать лишних вопросов.

— Полагаю, нам все же лучше уехать отсюда, тетя Лили, — устало произнесла Гардения.

А увидев, что тетя поджимает губы, поспешно добавила:

— Наверняка судно не выйдет в море до самого завтрашнего полудня. Давайте договоримся, что, если утром барон не приедет или не даст о себе знать, мы направимся в Англию?

Герцогиня поднялась из-за стола.

— Я подумаю, — холодно ответила она. — А что, если он приедет как раз в тот момент, когда мы отплывем? А о своих друзьях в Париже ты забыла? Лорд Харткорт и мистер Каннингхэм наверняка уже связались с правительством Англии и сообщили им обо всем, что произошло.

Гардения испуганно расширила глаза.

— Об этом я даже не подумала!

— Франция и Англия действуют заодно и по отношению к Германии обе настроены враждебно, — заявила герцогиня резко. — Секретами дипломатического характера они наверняка тут же обмениваются. Поэтому торопиться в Англию нам отнюдь не следует.

— Но куда же мы можем поехать?

— Пока останемся здесь.

— Но жить в «Отеле де Пари» нам нельзя, неужели вы не понимаете этого, тетя Лили? — спросила Гардения. — На те деньги, которые нам придется заплатить за номер, в Англии мы могли бы жить полмесяца, а то и целый месяц!

— Милое дитя, ты точно такая же, как твоя мать! — бросила герцогиня, недовольно сдвигая брови. — Раздуваешь трагедию из пустяков! Пошли в отель, попросим консьержа выяснить, кто здесь есть. Интересно, жив ли тот старик, владелец виллы? Он жил где-то недалеко от итальянской границы.

Она грациозно вышла из-за стола и направилась к выходу.

Гардения поплелась за ней, а, выйдя на улицу, спросила:

— А к ювелиру мы не пойдем?

Герцогиня приостановилась и задумалась.

— Поступим вот как: вернемся вместе в отель, а потом ты выйдешь опять и сходишь к нему одна. Надеюсь, ты понимаешь, моя дорогая, что мне неудобно заниматься подобными вещами.

Гардения все прекрасно понимала. Ее тетя не желала принимать участие в самых неприятных мероприятиях. Спорить было бессмысленно, поэтому она не произнесла ни слова, даже когда герцогиня наняла экипаж и велела везти их к «Отелю де Пари».

— У меня болят ноги, Гардения. Опять идти пешком я просто не смогла бы, — пояснила тетя. — А все из-за тебя! Это ты заставила меня топать в гору!

— Но за экипаж нам придется платить, — осторожно произнесла Гардения.

— Это сделают служащие отеля. А потом впишут соответствующую сумму в наш счет.

Гардения ничего больше не сказала. Она смотрела сквозь окно на синеву моря, на дворец принцессы