Страх и благоговение перед смертью глубоко укоренились в сознании людей. Эти чувства, окрашенные переходящими из рода в род мифологическими представлениями, проникают в наш мозг по темным каналам наследственного восприятия. Они определяют поведение человека, и даже христианское богословие не осталось вне сферы их влияния.

Во все времена и у всех рас смерть мерцает вдали как грандиозная тайна и последняя неизбежная необходимость, с которой должна встретиться лицом к лицу неведомая судьба человека. Поэтому столь патетическими были усилия человека пролить свет на мрак, окутывающий его будущее. Вся его жизнь и все искусство когда-то сосредоточивались в основном на этой неразрешимой проблеме.

Человеческий рассудок постоянно старался успокоить свойственный людям страх: сознание людей, активно стремящееся вперед, инстинктивно пытается найти утешение в вере - добиться какой-то защиты от опасно­стей, наполняющих мрачную пучину неведомого. Правда, осязаемый луч надежды постоянно мерцает во мраке. На пороге смерти человек стал искать утешения в любви и преданности, надеясь, что они привяжут его к жизни, - вполне естественное стремление, сказавшееся в древних по­гребальных ритуалах.

Однако с древнейших времен средства, применяемые для того, чтобы обрести утешение в великой проблеме смерти, изменялись, хотя основы традиции сохранялись. В долине Нила простая неглубокая могила превратилась в огромную усыпальницу, пирамиду и погребальный храм.

Со времен этих наиболее грандиозных и внушительных усилий сохранить путем погребения воспоминание о мертвом обычаи шаг за шагом изменялись, пока не дошли до такого упрощения, что от многочисленных древних обрядов остались лишь короткая эпитафия и венок цветов.

Впрочем, из всех разнообразных, создающих эпоху перемен нас интересует лишь одна, характеризующая Новое царство в Египте.

Многие погребальные обычаи древнейших периодов египетской истории в широких масштабах еще бытовали в фиванском Новом царстве. Если некоторые из них исчезли, то только для того, чтобы уступить место более разработанным концепциям, целью которых было создание наилучших условий для умершего. Одним из нововведений было увеличение числа предметов домашнего обихода и личного имущества, которые клались в гробницу. Другое новшество заключалось в том, что вместо царской усыпальницы, воздвигаемой с заупокойным храмом, мумии фараонов Нового царства хоронились в подземных гробницах, высеченных в скалах, в отдалении от их заупокойных храмов. Эти скальные гробницы были так же пышно украшены, как и храмы. Однако в эпоху XVIII ди­настии стали украшать только погребальную комнату, покрывая стены текстами, считавшимися особенно необходимыми для покойника; позднее, при XIX и XX династиях, ведущие в гробницу коридоры, проходы и комнаты, расположенные перед погребальным покоем - «Золотым залом», покрывались снизу доверху тщательно выполненными текстами и сценами, заимствованными главным образом из священных книг, таких, как «Амдуат» («Книга о том, что в подземном царстве»), «Врата», «Пещеры» и «Гимн солнечному богу».

Большинство этих скальных гробниц - до двадцати восьми - высечено в безлюдной Долине царей, в то время как их погребальные храмы, многие из которых достигали больших размеров, сооружены в пустыне у самой границы обрабатываемой земли. Здесь происходили церемонии и приносились жертвенные дары умершим монархам, в то время как сам Осирис, то есть покойный, оставался в одиночестве, далеко в глубине Долины, запечатанный в «Обители молчания» - гробнице.

В погребальных храмах, расположенных на равнине, мы находим наряду с религиозными изображениями сообщения о правлении соответствующих царей; но подземные гробницы Долины содержат лишь тексты, относящиеся к царству мертвых, и гостеприимные пожелания богов Запада [24]. Эти высеченные в скалах гробницы с эпохи Нового царства развиваются. Постепенно, особенно при Тутмосе IV, они становятся все более значительными. Происходит некоторое расширение гробниц, правда, ненадолго. Со временем они изменяются, обнаруживая признаки упадка.

Исключение составляют гробницы так называемых царей-еретиков, придерживавшихся культа Атона, или монотеистической религии. В этих гробницах не заметно обычных черт Нового царства. Поэтому мы ничуть не удивились, что гробница Тутанхамона отнюдь не была ортодоксальной, хотя этот царь и вернулся к старой религии - культу Амона.

В противоположность Тутанхамону и следующему за ним царю Эйе Хоремхеб, узурпировавший трон и основавший XIX династию, сооружая свою гробницу в Долине, вновь стал придерживаться ортодоксального плана со всеми его составными элементами. Но в гробнице Хоремхеба определенно заметен переход от асимметричного расположения, свойственного XVIII династии, к прямолинейному плану, характерному и для новой и для последующих династий.

Гробница Тутанхамона вместо целой серии коридоров, ведущих вниз лестниц, предохранительного колодца и вестибюля, а затем понижающихся галерей, передней комнаты, погребального покоя и четырех кладовых, - то есть всего, что было свойственно ортодоксальному фиванскому плану, состоит лишь из ведущей вниз входной лестницы, понижающегося прохода, передней комнаты с боковой кладовой, погребальной комнаты и сокровищницы - все это в меньшем масштабе и более простой формы (см. план гробницы). Действительно, по своей ориентации она приближается к фиванскому типу гробниц Нового царства; сходство усиливается и тем, что один лишь погребальный покой расписан золотом по образцу «Золотого зала»; последняя черта сходства - стенные ниши для магических фигур, расположенные соответственно четырем сторонам света.

Сюжеты стенной росписи погребального покоя, хотя и напоминают во многом росписи в гробнице преемника Тутанхамона - Эйе, отличаются от найденных в каком-либо другом погребальном покое Долины. Стиль росписи также не фиванский, ему свойственны отличительные черты Амарнской школы. В противоположность этому художественное убранство гробницы Хоремхеба имеет явное сходство с произведениями искусства из других гробниц Долины и притом в такой степени, что это привело покойного Гастона Масперо к ошибочному заключению, будто мы имеем здесь дело с работами тех же самых художников, которые расписывали гробницу Сети, сооруженную примерно на двадцать пять лет позже. Как самый погребальный покой, так и четыре внешних саркофага-ковчега, внутренний саркофаг, гробы и мумия ориентированы с астрономической точностью до четырех градусов с востока на запад (ноябрь 1925 года).

Дверцы внешних саркофагов-ковчегов, как видно по имеющимся на них пометкам, должны были быть обращены к западу, но по мотивам, не совсем ясным для нас, оказались установленными наружной стороной к востоку. Возможно, что, если бы дверцы были расположены соответственно первоначальному замыслу, подступ к ним оказался бы весьма затруднительным. В тесноте этой маленькой комнаты было бы, пожалуй, невозможно оперировать с предметами вроде тех, которые были найдены между первым и вторым саркофагами- ковчегами. В следующей главе будут приведены другие возможные причины этого неправильного положения саркофагов.

Погребальный покой имеет прямоугольную форму, и продольная ось его «восток-запад» перпендикулярна соответствующей оси передней комнаты. Передняя комната и погребальный покой первоначально состав­ляли одно целое, правда, есть различие в уровне пола примерно в один метр. Позднее их разделили простенком, в котором был оставлен проход, охраняемый уже описанными статуями стражей.

Стены погребального покоя покрыты слоем гипса и расписаны желтой краской, кроме верхней полосы, окрашенной в белый цвет. Потолок, грубо высеченный в скале, был оставлен в своем первоначальном состоянии, без какой-либо дальнейшей обработки. Интересно отметить, что в северо-восточном углу на потолке видны следы копоти, точно от лампочки или факела.

Простенок, отделивший переднюю комнату от погребального покоя, был сделан уже после погребения царя. Когда внутренний саркофаг закрыли и установили четыре наружных саркофага-ковчега, комнату оштукатурили и окрасили. Такая последовательность не вызывает сомнений: невозможно было внести саркофаг, совершить погребение и установить наружные саркофаги после сооружения простенка, так как проделанный в нем ход недостаточно широк для этого. В то же время штукатурка и роспись внутренней стороны простенка совершенно однородны с остальной росписью, украшавшей погребальный покой. Следовательно, стены комнаты неизбежно должны были быть оштукатурены и расписаны после установки ковчега в исключительно трудных условиях и в ужасной тесноте, чем и объясняется грубая работа художников. Поверхность стен покрыта маленькими коричневыми грибообразными наростами, зародыши которых, возможно, были занесены вместе со штукатуркой или с краской. Питательную среду для них создавала господствовавшая здесь сырость, выделявшаяся из штукатурки после того, как комната была запечатана.

Роспись на стенах изображает религиозные и погребальные сцены. Одна из последних совершенно необычна: правящий царь Эйе на похоронах своего предшественника и соправителя.

На восточной стене представлена похоронная процессия - придворные тянут к гробнице погребальные дроги с мумией Тутанхамона. Мумия лежит в саркофаге, установленном на ладье, которая в свою очередь покоится на салазках. Дроги оформлены в виде фигуры льва и напоминают настоящие, которые были найдены в саркофаге под гробами. Наружный ковчег на этой же фреске вполне сходен с тем, что найден в сокровищнице гробницы и содержит канопы. Над мертвым царем протянуты гирлянды цветов. На ладье перед саркофагом в геральдической позе лежит сфинкс; спереди и сзади симметрично расположены фигуры богинь-хранительниц Нефтиды и Исиды. Привязанные к носу и корме судна, а также по обе стороны саркофага, пестреют красные и белые вымпелы. Траурное шествие придворных и высших сановников открывает группа из пяти вельмож; далее следуют две группы по двое вельмож в каждой, двое сановников в одежде везиров и, наконец, еще один придворный. На голове каждого из них белая полотняная повязка, подобная тем, которые мы видим на фресках погребальных процессий в погребальных храмах частных лиц; такие повязки и поныне употребляются египтянами при аналогичных обстоятельствах, чтобы отличить родственников и домочадцев покойного.

Надпись над этой процессией гласит: «Придворные царского дома, шествующие в процессии с Осирисом, царем Тутанхамоном, на Запад. Они возглашают: «О царь! Добро пожаловать в мир. О бог! Защитник страны!»». Здесь хочется напомнить об одном обычае, все еще распространенном в долине Нила. Покойника несколько раз обносят вокруг могилы с тем, чтобы выразить ему особое участие. И еще одна сцена живо возникает в памяти - погребение Иосифом своего отца Иакова, описанное в первой книге Пятикнижия.

Большой интерес с точки зрения истории имеет сцена, изображенная в восточном углу северной стены. Здесь представлен Эйе в облике фараона с царскими регалиями, одетый в шкуру леопарда, то есть облачение жреца «сем».

Он совершает погребальную церемонию «отверзания уст» умершего Тутанхамона, представленного в виде Осириса. Между живым и мертвым монархами находится жертвенник, на который возложены предметы, необходимые для церемониала: кирка, человеческий палец, задняя нога быка, опахало, состоящее из единственного страусового пера, и какой-то предмет, напоминающий дна пера. Надо всем этим возвышается пять золотых и серебряных чаш, подобных тем, которые мы нашли в передней комнате, наполненных, должно быть, шарообразными комками ладана.

На фреске в центре северной стены мы видим Тутанхамона в парике, с повязкой на голове и в белом переднике, стоящим перед богиней Нут - «госпожей неба, владычицей богов, которая дарует благополучие и жизнь его ноздрям». На третьей сцене в западном углу той же стены показан Тутанхамон в сопровождении своего Ка (духа-двойника), обнимающего Осириса.