похищал мальчиков? Его поведение не таило в себе сексуальной направленности, учитывая тот факт, что он не насиловал девочек.
Нет, он их просто убивал. Тогда с чем связан его выбор?
Мила полагала, что приблизилась к разгадке.
— Они все должны были быть женского пола из-за шестой девочки. Я почти уверена, что он похитил ее
— Потому что это могло бы привести нас прямо к нему, — заключил Горан.
Однако речь шла всего лишь о захватывающих дух и совсем бесполезных догадках.
— Разве что… — предвидя мысли остальных, произнесла Мила и повторила: — Разве что связь между нами и Альбертом была все это время.
Теперь им нечего было терять, а у Милы больше не было препятствий для того, чтобы рассказать всем о своем преследователе.
— Это имело место дважды. Впрочем, я с уверенностью могу утверждать об этом только в отношении второго случая. В то время как происшествие на площади возле мотеля было не более чем впечатление…
— И что тогда? — спросил Стерн. — При чем здесь это?
— Кто-то меня преследовал. Пожалуй, подобное могло повторяться не единожды, клясться не буду, я больше этого не замечала… Но почему? Чтобы контролировать меня? Ради чего? Я никогда не владела жизненно важной информацией и была последним звеном в вашей цепи.
— Может, чтобы пустить тебя по ложному следу, — рискнул предположить Борис.
— И такое возможно: настоящего следа никогда и не было: разве что я действительно была очень близка к чему-то и тогда, сама не ведая того, обретала значимость.
— Но что касается мотеля, тогда ты только приехала. Следовательно, это опровергает гипотезу о введении тебя в заблуждение, — сказал Горан.
— Тогда остается только одно объяснение… Мой преследователь хотел запугать меня.
— Но для чего? — спросила Роза Сара.
Мила проигнорировала ее вопрос.
— В обоих случаях мой преследователь вовсе не случайно выдал свое присутствие. Думаю, что он, наоборот, умышленно обнаружил себя.
— Хорошо, мы все поняли. Но для чего ему это понадобилось? — настаивала на своем Роза. — В этом не было никакого смысла!
Мила резко повернулась к ней, подчеркивая их разницу в росте.
— Да потому, что я, единственная среди вас, с самого начала была в состоянии отыскать шестую девочку.
Затем девушка снова обратилась к остальным:
— Не сочтите за обиду, но полученные до сегодняшнего дня результаты дают мне основание утверждать это. Вам нет равных в поисках серийных убийц. А я разыскиваю пропавших людей: я всегда этим занималась и умею это делать.
Никто не возразил ей. С этой точки зрения Мила представляла для Альберта вполне определенную угрозу. Поскольку она единственная была способна расстроить все его планы.
— Итак, подведем итог: убийца похитил шестую девочку самой первой. Если бы я сразу догадалась, кто она, весь его план рухнул бы.
— Но ты не догадалась, — парировала Роза. — Может быть, ты не такая уж и способная.
Мила не поддалась на провокацию.
— Приблизившись ко мне на площади возле мотеля, Альберт мог допустить какой-нибудь промах. Нам нужно вернуться назад в то время.
— И как же? Только не говори, пожалуйста, что в твоем распоряжении есть еще и машина времени!
Мила улыбнулась: сама того не осознавая, Роза была совсем недалека от истины. Потому что был способ вернуться назад. В очередной раз проигнорировав колкости Розы, девушка обратилась к Борису:
— Как ты ведешь допрос под гипнозом?
— А сейчас расслабься…
Борис говорил почти шепотом. Мила легла на раскладушку, вытянув руки вдоль тела и закрыв глаза. Молодой человек сел рядом.
— Теперь я хочу, чтобы ты сосчитала до ста…
Стерн накрыл светильник полотенцем, отчего вся комната погрузилась в приятный полумрак. Роза ушла к себе на кровать. Горан сидел в углу, внимательно наблюдая за происходящим.
Мила медленно считала вслух. Ее дыхание постепенно приобретало размеренный ритм. Закончив счет, она полностью расслабилась.
— А теперь я хочу, чтобы ты увидела все, что скрыто в твоем мозгу. Ты готова?
Девушка кивнула.
— Сейчас ты стоишь на большом лугу. Прекрасное солнечное утро. Ласковые лучи пригревают лицо, пахнет цветами и травой. Ты, босая, идешь по лугу: ногами ты ощущаешь прохладу земли. Тебя влечет к себе голос ручья. Ты подходишь ближе и наклоняешься к запруде. Опускаешь в воду руки, а затем подносишь их ко рту и пьешь воду. Она необыкновенно вкусна.
Выбор таких образов не случаен: Борис вызывает эти ощущения, чтобы взять под свой контроль все пять чувств Милы. Потом будет гораздо легче погрузить девушку в воспоминания того конкретного эпизода во время происшествия на площади возле мотеля.
— Теперь, когда ты утолила жажду, мне бы хотелось, чтобы ты сделала для меня еще кое-что. Вернись на несколько вечеров назад…
— Хорошо, — ответила девушка.
— На улице — ночь, ты только что подъехала на машине к мотелю…
— Холодно, — сразу же отозвалась Мила. Горану показалось, что он увидел, как дрожь пробежала по ее телу.
— А что потом?
— Полицейский, что привез меня, кивнул на прощание, а затем развернулся и поехал прочь. Я осталась одна посреди площади.
— Как она выглядит? Опиши ее.
— Она почти не освещена. Только неоновая вывеска скрипит на ветру. Впереди меня несколько бунгало. В окнах темно. В эту ночь я единственный их клиент. Позади бунгало — полоса леса с высокими раскачивающимися деревьями. Земля покрыта галькой.
— Иди дальше.
— Я слышу только свои шаги.
Казалось, будто галька шуршала под ногами.
— Где ты сейчас?
— Я направляюсь к своему бунгало и прохожу мимо будки сторожа. Внутри нее никого нет, но телевизор включен. С собой у меня два бумажных пакета с сырными тостами — это мой ужин. От холода пар валит у меня изо рта, поэтому я прибавляю шагу. Шуршание гравия под моими ногами — единственный на всю округу звук. Мое бунгало в последнем ряду.
— Пока все идет нормально.
— До домика остаются последние метры, и я о чем-то задумалась. В земле небольшая ямка, я ее не замечаю, спотыкаюсь…
Горан не понял сказанного Милой, но инстинктивно подался вперед, туда, где стояла кровать девушки,
