командующий стратегическими воздушными силами США генерал Карл Спаатс, от англичан — маршал авиации Артур В. Теддер и главнокомандующий французской армией генерал Жан Делатр де Тассиньи. По чинам и по именам видно отношение, а точнее пренебрежение, желание принизить значимость предстоящего подписания общего акта о капитуляции. Полагалось бы прибыть первым лицам из командования союзников: Эйзенхауэру и Монтгомери. Только хорошо воспитанных французов представлял Главнокомандующий. Жуков поступал соответственно: он не поехал встречать гостей на аэродром Темпельгоф, прибывающие были не его ранга. Встречал их заместитель Жукова генерал армии Соколовский. С гитлеровцами было проще — генерал-фельдмаршал Кей-тель, адмирал флота фон Фридебург и генерал-полковник авиации Штумпф прилетели на тот же аэродром под конвоем английских офицеров. Говорят, Кейтсль, проезжая по улицам Берлина, сказал: — Я потрясен степенью разрушения! Наш офицер из сопровождения спросил: — Господин фельдмаршал, а вы были потрясены, когда по вашему приказу стирались с лица земли тысячи советских городов и сел, под обломками которых погибли миллионы людей, в том числе детей? Кейтель не привык к такому обращению, побледнел, пожал плечами и ничего не ответил. Пришло время, назначенное для официальной части, а из Москвы не поступали необходимые указания». Антипенко волновался, рассказывая об этом даже спустя много лет: «— Начались осложнения. К 15 часам 8 мая обед был приготовлен, а подписание акта о капитуляции откладывалось. Уже вечерело, а команды о созыве людей в зал заседания все не было. Несколько раз я обращался к маршалу Жукову, высказывая ему тревогу за качество обеда. Но не от него зависела проволочка, на то были причины высокого дипломатического порядка: Москва, Вашингтон, Лондон не могли договориться о процедуре принятия капитуляции... Поварам не было дела до этих переговоров, их беспокоило одно — как бы не ударить лицом в грязь и показать именитым европейцам во всем блеске русское поварское искусство». Раза два Антипенко заходил в домик Кейтеля. Он сидел за столом, накрытым более скромно. За спиной у него и у других немецких представителей стояли английские офицеры. Кейтель держал себя с независимым видом, к пище едва притрагивался. Ему предстояло с минуты на минуту быть вызванным в зал заседаний и там, перед лицом всего мира, подписать документ, который навеки пригвоздит к позорному столбу германских милитаристов, — акт о безоговорочной капитуляции. Он сидел напыщенный, вытянув шею, с моноклем в глазу. Жуков, союзники, Вышинский, Телегин и Соколовский ожидали в кабинете рядом с залом, где должно было состояться подписание акта. Наконец «'наверху», в Москве, все утрясли и дали «указания». В 24 часа союзники вошли в зал. Они сели за стол. За их спинами были флаги СССР, США, Англии и Франции. За столами (как говорит Антипенко, буквой 'П') сидели военные и многочисленные представители печати. Среди них были Симонов, Полевой и другие, каждый из них в своих статьях по-своему описали эти исторические минуты. Я располагаю стенограммой, которая велась в тот вечер. Она короткая, но зато точно отражает происходившее. Когда все заняли места, Жуков сказал: «— Господа! Здесь, в этом зале, собрались по уполномочию Верховного Главнокомандования Красной Армии — заместитель Верховного Главнокомандующего Красной Армии Маршал Советского Союза Жуков, по уполномочию Верховного Главного Командования экспедиционными силами союзников — заместитель Верховного Главнокомандующего экспедиционными силами союзников главный маршал авиации Теддер. Присутствуют в качестве свидетелей: Генерал-полковник американской армии Спаатс. От французской армии — Главнокомандующий французской армией генерал Делатр де Тассиньи и для принятия условий безоговорочной капитуляции от верховного главнокомандования вооруженных сил Германии прибыли уполномоченные верховного главнокомандования германской армии — фельдмаршал Кейтель, генерал- адмирал фон Фридебург, генерал-полковник Штумпф. Их полномочия на право подписи акта безоговорочной капитуляции проверены. Я предлагаю приступить к работе и пригласить сюда уполномоченных представителей от немецкого верховного главнокомандования, прибывших для принятия условий безоговорочной капитуляции». Жуков сделал паузу, дал возможность переводчикам перевести его слова. Далее Жуков велел пригласить в зал представителей немецкого главнокомандования. Их ввели. Кейтель старался быть спокойным. Картинно вскинул руку с маршальским жезлом, приветствуя присутствующих. Но Жуков тут же поставил его на место, коротко приказав: — Сядьте! В стенограмме так и зафиксировано, не «Прошу садиться» или просто «Садитесь», а именно: «Сядьте!» — Имеете ли вы на руках акт о безоговорочной капитуляции Германии, изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт? Этот же вопрос задает на английском языке главный маршал авиации Теддер. Кейтель глухо ответил: — Да, изучили и готовы подписать. Жуков встал и молвил: — Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишете акт о безоговорочной капитуляции Германии. Кейтель резко встал, глаза его горели ненавистью. Но, встретив жесткий взгляд Жукова, он опустил взор и покорно пошел к его столу. Монокль выпал и повис на шнурке. Лицо фельдмаршала покрылось красными пятнами. С Кейтелем подошли Штумпф и Фридебург. Кейтель сел на краешек стула, вставил монокль и дрожащей рукой поставил подпись на пяти экземплярах акта, Жуков четко сказал: — Немецкая делегация может быть свободна. Их вывели из зала. Жуков продолжал: — На этом, господа, позвольте заседание объявить закрытым. Поздравляю главного маршала авиации Теддера, генерал-полковника американской армии Спаатса, Главнокомандующего французской армией генерала Делатра де Тассиньи с победным завершением войны над Германией. Вот уж действительно строевик до мозга костей! На его месте какой-нибудь политик растянул бы процедуру и речи на несколько часов. Жуков уложился в сорок минут: в 24.00 начал, в 0.43 минуты 9 мая 1945 года завершил. Генерал Антипенко мне доверительно сказал: — В своем мемуарах я об этом не пишу, а вам, для истории, расскажу. Вышинский для Жукова подготовил длинную речь, на нескольких страницах, ее маршал должен был произнести при открытии иди при закрытии, точно не знаю, процедуры капитуляции. Но Жуков «забыл» текст этой речи в сейфе, в своем кабинете. Я думаю, он поступил так умышленно — не любил маршал длинных политических излияний. Текст стенограммы подтверждает предположение генерала Антипенко, в нем не сказано ни о вступительной, ни о заключительной речи Жукова, зафиксированы только те слова, которые в действительности произносил маршал. Вышинский, несомненно, доложил Сталину о самовольстве Жукова, и, кто знает, может быть, тогда зародилась у Генсека мысль: пора маршала убирать или отодвигать на второй план (что и было сделано в 1946 году). После официальной части начался банкет в этом же зале, только теперь столы поставили буквой 'Ш' (так рассказал Антипенко). Жуков словно оттаял. Обращаясь к присутствующим, он тепло поздравил всех с победой и предложил тост за советских воинов, за воинов союзных государств, за здоровье всех присутствующих. Праздновали до 6 часов утра. Мне кажется естественным и необходимым для завершения этой главы привести полный текст «Акта о капитуляции». Это последний документ войны.

Акт о военной капитуляции германских вооруженных сил8 мая 1945 г. 1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, ~ Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных Экспедиционных сил. 2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23.01 по центральноевропейскому времени 8-го мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны. 3. Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных Экспедиционных сил. 4. Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными Нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом. 5. В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных Экспедиционных сил предпримут такие карательные меры или другие действия, которые они сочтут необходимыми. 6. Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными. Подписано 8 мая 1945 года в гор. Берлине. От имени Германского Верховного Командования: КЕЙТЕЛЬ,