Она крепко прижалась к нему:

— Ты упросил его? Ради меня?

Он смущенно опустил глаза, посмотрел на ее руки, зажатые у себя в ладонях.

— Да, — согласился он. — Ради тебя. Я поступил очень глупо, нет? Но теперь я не могу больше просить его об одолжении. Я просто сопровождаю его, как когда-то сказала ты.

Соня не отрываясь смотрела на него. — Где все остальные?

— В конюшне. Гамаль считает, что этим делом должна заняться полиция. Твой отец пытается уладить все между ними…

— А… мертвый скакун все еще там?

— Вызвали бригаду, чтобы забрать его, — сказал он. — У Гамаля есть все основания быть печальным. Он сделал это ради меня, и посмотри, как все обернулось. О, Соня, мне очень жаль, что все так произошло.

Она выпрыгнула из кровати, схватила свитер и повязала его вокруг талии. Взглянув в зеркало, проверила макияж, добавила немного губной помады. Повернувшись, она взяла Ашида за руку.

— Можем мы поехать покататься? — Спросила она. Он посмотрел на нее большими серьезными черными глазами.

— Прокатиться куда?

— Куда угодно! — Она пожала плечами и потащила его за собой из комнаты. — Я просто хочу выбраться отсюда!

Они выбежали из дома, как два школьника, играющие в салочки. Соня сразу же направилась к его «поршу». Он сел рядом с ней, быстро развернулся и направился к выезду из ранчо. Выехав на дорогу, он повел машину в сторону океана.

Пристегнув ремень безопасности, она повернулась и стала наблюдать, как он ведет машину. Сильный запах мужского одеколона наполнял салон автомобиля.

— Поедем до самого конца света! — воскликнула Соня.

Ашид рассмеялся:

— Хорошо!

— Он резко повернул, чтобы избежать столкновения со встречной машиной, которая чуть не врезалась в них и, отчаянно сигналя, описала дугу.

— Прекрати, пожалуйста, вести машину, как сумасшедший, — попросила она. — Мне страшно. Нам некуда спешить!

— Это моя обычная скорость, — вновь рассмеялся он. Они проезжали лесные массивы, мимо проносились площадки для гольфа. Остался позади элегантный торговый центр, в котором продавались изделия из натурального красного дерева. Пролетели мимо лагеря колледжа, в котором днем никого не было. Наконец, когда показалась голубая лента океана, он остановил машину. Они остановились на площадке для отдыха, где стояли столики для пикника и грибки. Вокруг не было ни души.

— Почему здесь? — спросила она, поднимая брови. Он привлек ее к себе и поцеловал, крепко закрыв глаза.

Его язык проник к ней в рот; она с любопытством заметила белую линию белков глаз в щелочку между закрытыми веками, как у человека, погруженного в мечтательный транс. Она оттолкнула его от себя и взялась за ручку двери.

— Давай побродим! — предложила она. Она попыталась открыть дверцу, но та была заперта.

Он вновь привлек ее к себе, на этот раз сильнее, зарывшись лицом в ее волосах, целуя шею.

— Соня… — простонал он. — Я не переставал мечтать о тебе с нашей первой встречи. Какие чары ты напустила на меня? О, дорогая!

Выпрямившись, она села в кресле, настороженно глядя на него. Взяв ее руку в свою большую ладонь, он стал нежно ласкать ее, затем неожиданно нажал на рычаг, и спинки кресел откинулись. Он склонился над ней, положив руку на ее бедро. Она была немного возбуждена, но одновременно напугана; он был гораздо больше ее.

— Будь добр, подними мое кресло, как было, — проговорила она, пытаясь сесть прямо.

— Зачем? — спросил он. — Разве так плохо? Дыхание его сделалось судорожным, глаза вновь закрылись, руки опустились на нее, накрыв груди.

— Не надо… — проговорила она. Чтобы двое мужчин лапали ее, пожалуй, для одного дня это слишком много. — Прекрати!

Его рука скользнула ей под свитер, мягко прокралась под бюстгальтер и, поймав сосок между пальцами, сжала его. У нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как сосок увеличился в размере и сделался твердым, при этом ее охватило любопытное чувство стыда. Если она позволит ему продолжать дальше и сделать то, что он желает, то тогда сегодня она станет взрослой.

Ашид поднял вверх ее свитер и припал губами сначала к одному, затем к другому соску, нежно посасывая. Нельзя сказать, чтобы ощущение было неприятным, но все это было удивительно глупым. Нерешительно она провела рукой по его мощной шее. Он застонал.

— О, Соня, у тебя такое красивое тело, — проговорил он, потираясь об него носом, — как у мальчишки…

Она изумленно подняла брови: это комплимент? Она надеялась, что на этом все и закончится, но он расстегнул брюки и вместе с трусами спустил их до колен. Его напряженное копье было устремлено на нее. Она отодвинулась на самый край кожаного сиденья.

— Нет… — пробормотала она.

Он протянул обе руки к ее бедрам, расстегнул на ней джинсы и спустил их, затем снял трусики.

— Нет! Я не хочу! — закричала она.

Он пожирал ее тело глазами, а затем зарылся лицом между ее ног. Она почувствовала, как его язык нажимал на ее тело, стараясь проникнуть внутрь. Противясь этому вторжению, она изо всех сил сдвинула ноги. Он вцепился в ее джинсы, стараясь спустить их еще ниже, яростно впиваясь в ее бедра и колени. Когда ее туфли упали на пол и она оказалась лежащей на кожаном сиденье совершенно голой, она не знала, что и думать. Все, что она могла — это повторять снова и снова: «Я не хочу, Ашид», — надеясь, что он наконец внемлет ее словам.

Сняв свою одежду, он бросил ее на заднее сиденье. Его обнаженное тело склонилось над ней, восставшее мужское естество упиралось ей в живот, язык касался горла. Она догадалась, что он собирается проделать с ней то же, что сегодняшним утром жеребец проделал с Рэд, насадить ее на эту штуку, которая, дрожа, торчала перед ним. Он улегся поверх нее, раздвигая колени в стороны и опускаясь вниз, чтобы направить член ей между ног. Она чуть не рассмеялась над невозможностью подобного.

— Ты думаешь, что сумеешь засунуть это в меня? Он слишком большой! — воскликнула она. — Ашид, я не могу! Мне больно!

Внезапно она вспомнила, как девочки в школе хихикали, когда Джемма говорила им:

— Он проникает внутрь женщины, и таким образом получаются дети… но только, если они женаты!

Внезапно ей стало страшно. Он проталкивал эту штуку ей внутрь, а она слишком молода, чтобы иметь ребенка; происходило то же самое, чем утром занимались лошади.

— Прекрати! Пожалуйста! — воскликнула она.

— Не останавливай меня сейчас, Соня, — простонал он ей в ухо. — Не могу остановиться. Я должен овладеть тобой! Я должен!

Ее руки шарили по машине, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы сдержать его натиск. Под руку попались кожаные ремни, свисавшие по обе стороны салона, за которые могли держаться пассажиры. Ашид просунул ее руки в петли ремней, крепко затянул их на запястьях и притянул к скобам, привинченным у крыши автомобиля. Она попыталась вырваться, но кожаные ремни крепко держали. В панике она начала бить ногами, ударив одной по стеклу. Он прижал ее ногу рукой, одновременно ища что-то в кармане на дверце. В конце концов он снял у нее с шеи шарф и привязал один его конец за лодыжку, а другой к педали тормоза. Из отделения для перчаток он вынул кусок веревки и, обвязав его вокруг второй лодыжки, привязал к рукоятке дверцы со своей стороны. Его сопение было единственным звуком, раздававшимся теперь в машине. Она была распластана, совершенно беспомощна. Когда он склонился над ней, касаясь