позади своего брата, и в тот момент, когда Соня повернулась так, чтобы получше разглядеть младшего брата, тот тоже смотрел на нее, и глаза молодых людей встретились. Его черные, сверкающие, как угольки, глаза просто загипнотизировали девушку, и она никак не могла от них оторваться. Соня имела весьма смутное представление о том, как могут выглядеть мужчины в широких одеждах и нарядном головном уборе. Но для нее было очевидно только одно: Ашид совершенно не похож на тех мужчин, с которыми ей доводилось общаться раньше. Ему было лет двадцать пять. Высокий, с кожей, отливающей темно-желтым загаром, с огромными черными томными глазами, обрамленными длинными и густыми, как у женщин, ресницами и усами, кончики которых свисали над чувственным ртом, он каждую минуту облизывал ярко- розовым языком свои губы. Его прямые, черные, набриолиненные волосы были гладко зачесаны назад. Живя в Калифорнии, Соне никогда не приходилось видеть таких элегантных мужчин: Ашид был одет в прекрасно сшитый светло-серый костюм, белоснежную рубашку и галстук. Его начищенные легкие кожаные туфли блестели на солнце. Едва взглянув на старшего брата Гамаля, Соня заметила, что был он намного солиднее, пухлое лицо обрамляли отвисшие, как у моржа, усы, а глаза светились усталостью. Откидывая волосы назад, Гамаль постоянно вытирал носовым платком лоб.

— Это наша дочь Соня, — представила девочку гостям Лаура, решив, что будет проще создать видимость семьи.

Пожав друг другу руки, Соня одарила Ашида ослепительной прелестной улыбкой. Сначала весьма кокетливо потупив свой взор, он затем снова робко бросил на Соню застенчивый взгляд. Соня также протянула в знак приветствия свою руку Гамалю. Некоторое время вся компания, собравшись в небольшом рабочем кабинете, беседовала, сидя за столом, сервированным кофе с булочками, которые приготовила Лаура. Соня сидела, не сводя глаз с Ашида.

Стараясь выбраться из плена обворожительных Сониных глаз, Ашид, поддерживая разговор с собравшимися и глядя в глаза собеседницы, невольно возвращал обеспокоенный смущенный взгляд на Соню, как будто бы гадая, сколько лет могло быть этой девочке и будет ли у них возможность хотя бы немного побыть наедине. Впервые в жизни Соня так заинтересовалась молодым человеком, и чувство досады охватило ее при мысли, что ей всего четырнадцать лет и что наверняка Ашид смотрит на нее, как на ребенка.

Гости обошли угодья, осмотрев конюшни. Когда же Гамаль стал внимательно изучать лошадей, вычищенных до блеска руками Эдди и его помощников, все сразу примолкли, после чего, устроившись на расположенных возле бассейна плетеных креслах, начали обсуждать всевозможные тонкости, связанные с выполнением главной задачи — доставки лошадей. Гарри особенно живо интересовался, во что им обойдется транспортировка, страховка и предоставление в аренду на одно утро этих великолепных, удостоенных многих наград жеребцов.

— Это очень дорогое удовольствие, мистер Эштон, — тихо сказал Гамаль. — Очень дорогое, — повторил он, как будто подчеркивая то, что Гарри не под силу будет оплатить такие расходы. По тому небрежному тону, которым он ответил на поставленный Гарри вопрос, было ясно, что Гамаль был совершенно неудовлетворен состоянием, размерами и качеством конюшен.

При виде такой реакции Гамаля Соню охватил невиданный приступ гнева: ведь они все так старались, чтобы конюшни выглядели наилучшим образом!

С томным видом Гамаль потянулся за бокалом «Перье» и аппетитными закусочными бутербродами, приготовленными Лаурой специально для египтян. Соня так и не сводила своих фиалковых глаз с Ашида, устремив на него полный чувств взгляд. Это был один из приемов, которому она обучилась в школе искусств. Она старалась изо всех сил, чтобы хоть как-нибудь подействовать на Ашида, который в свою очередь мог убедить Гамаля привезти к ним жеребца.

Время от времени она наполняла стакан Ашида кока-колой и, едва касаясь пальцами его ладоней, насыпала ему в руки орешки, явно почувствовав сильный электрический разряд. Отец и Лаура были так заняты разговором с Гамалем, что не обращали внимание на то, что происходит вокруг. Все это время Ашид сидел, рдея, как маков цвет. Его оливкового цвета лицо с бородкой, казалось, вспотело от смущения. Отчаянно глазея по сторонам, он, несмотря ни на что, хотя бы на одно мгновение останавливал свой взгляд на Соне, после чего снова отводил его. Соня торжествовала.

Неожиданно на них обратила внимание Лаура. Игривым тоном она обратилась к брату Гамаля:

— А каково ваше мнение, Ашид? Что вы думаете по поводу всего сказанного здесь?

В ответ Ашид скромно отмахнулся:

— Пусть Гамаль решает такие вопросы. — Усмехнувшись, он добавил: — Я ведь будущий адвокат, поэтому предпочитаю держаться подальше от таких проблем.

Воспользовавшись благоприятным моментом и не дожидаясь возражений отца, Соня схватила за руку Ашида, подняла его на ноги.

— А теперь я покажу вам окрестности.

Удалившись на значительное расстояние и оказавшись вне поля зрения отца, Соня отпустила теплую и влажную ладонь Ашида. Оказавшись в апельсиновом саду, он, посматривая искоса, неожиданно спросил Соню:

— Сколько тебе лет?

Громко засмеявшись, она ответила:

— Я так и знала, что ты долго мучился над этим вопросом. — Встав в позу, она хитро сказала: — Догадайся!

Остановившись, он заглянул ей в лицо.

— Мне всегда очень трудно бывает правильно определить возраст американских девушек… — медленно сказал он.

Соне очень понравилось то, каким серьезным стало его красивое лицо, как только он принялся разгадывать эту важную для него проблему.

— Либо ты совсем юная и только стараешься выглядеть постарше, — рассуждал Ашид, — либо… — тут его черные глаза заблестели, — ты очень взрослая и выдаешь себя за молодую.

Соня громко и озорно рассмеялась в ответ. Стоя в тени апельсиновых деревьев, она, такая свежая, дразнила Ашида своим неопределенным возрастом — то ли ребенка, то ли взрослой девушки, оставаясь для него объектом непреодолимого очарования.

— Хорошо. Тебе шестнадцать, — продолжал гадать Ашид.

Поджав губы и отрицательно покачав головой, она ответила:

— Почти угадал. Четырнадцать!

— Да?.. — Грустно покачав головой, он продолжил: — Слишком молода.

— Слишком молода для тебя? — недовольным тоном спросила Соня.

— Слишком молода, чтобы уже научиться так бессовестно кокетничать с мужчинами, — засмеялся он. — Ты мне как младшая сестра.

Возобновив прогулку, они достигли теннисного корта. Остановившись возле корта, Соня, тыкая пальцами в дырочки натянутой сетки, повернула голову в сторону Ашида.

— Надо полагать, на твоего брата не произвели впечатление наши лошади? — предположила Соня.

— Очевидно, это так, — согласился Ашид, к великому разочарованию Сони. — Понимаешь, Гамаля трудно чем-либо удивить. Он считает, что у него самые лучшие в мире лошади.

Дотронувшись до его руки, Соня сказала:

— Та лошадь, которую хотят случить, принадлежит мне, Ашид. — Взглянув на него, она спросила: — Может, ты как-нибудь уговоришь своего брата? Я просто умру от радости, если моя лошадка родит мне жеребенка! Я с ума схожу от лошадей…

— Не думаю, что смогу как-то повлиять на Гамаля. Я ведь его младший брат.

— Пообещай мне, что ты что-нибудь предпримешь, — попросила она, опуская глаза на их скрещенные руки. Ее рука казалась такой белой в его бронзовой ладони. Она подошла к нему поближе, скользя своими холодными пальцами по его ладони до тех пор, пока вновь не поймала на его лице покорный взгляд.

— Ты такой красивый, — прошептала она.

— Неужели? — спросил он, оторвав свой взгляд от скрещенных рук.