интереснейшей личностью, которая, будучи домохозяйкой, умудрилась продать свою первую книгу за сумму, исчисляемую семизначной цифрой. Несмотря на ее рассказы всем журналистам о том, каким долгим был ее путь к писательской карьере и как много она получила отказов со стороны большого количества редакций, они все равно представляли дело так, будто бы Марчелле далось все очень легко. Даже теперь, когда книга уже появилась в продаже, ни на минуту не умолкала шумиха, поднятая с тем, чтобы еще выше поднять престиж «Вольюмза» как основного творца нового писательского имени Марчеллы Уинтон.

Марчелла с трудом стиснула стучащие от страха зубы.

— Никогда еще в жизни я не испытывала такой сильный страх, — призналась она.

Взглянув на нее, Эми с укором отметила:

— Как ты можешь бояться? Ведь я дала тебе такую дозу успокоительных лекарств, которой можно свалить быка! Мы уже сотни раз присутствовали на подобных мероприятиях. Выглядишь ты замечательно, знаешь, о чем нужно говорить. Расслабься! Через час все закончится, и мы отправимся в ресторан. Что ты на это скажешь?

Пристально посмотрев на Эми, Марчелла ответила:

— Сейчас я могу сказать только одно: я так нервничаю, что меня, наверное, сейчас стошнит.

Пожав руку Марчеллы, Эми успокоила ее:

— Все будет хорошо!

В этот момент они услышали ворчанье проходившей мимо них в сопровождении секретаря мастера по прическам и гримера одной знаменитой артистки, известной не только своим многогранным талантом, но и скандальным поведением.

Находясь в гримерной, еще до выхода на сцену, Джонни Карсон на ходу пожал Марчелле руку.

«Некоторые читатели отозвались о книге «Во имя любви» как о грязной, — стучало в голове у Марчеллы. — А мне кажется, что это весьма романтичная книга. Книги на сексуальные темы писали и до меня. Так вот я и подумала: «Почему бы мне не написать такую же?» Что плохого в том, что мужчина с женщиной занимаются любовью, Джонни?»

Вдруг все, что она планировала сказать на сцене, показалось ей ужасно глупым и банальным.

— Я не могу произнести ни одной строчки подготовленного вами для меня выступления, — выпалила она Эми. — Скажите собравшимся, что я заболела. — Беспомощно глядя на Эми, Марчелла повторила: — Я не смогу выступать…

— Марчелла, дорогая… — обняв молодую женщину за трясущиеся от страха плечи, успокаивала Эми. — Помнишь то время, когда тебе было четырнадцать лет и твоя мать мылом промывала твой рот только за то, что ты рассказывала друзьям сексуальные истории? Ты же сама говорила мне, что готова была убить ее за эту экзекуцию! Так вот, мне страшно хочется, чтобы ты с такой же злостью смогла выступить и рассказать всем присутствующим, почему тебе доставляет такое удовольствие писать эти рассказы сейчас! Стань той же прелестной Марчеллой, с которой я так рада была познакомиться в «Ле Серке» несколько лет тому назад. Завтра женщины зайдут в книжный магазин и, увидев на прилавке твою книгу, воскликнут: «О, да это та книга, о которой рассказывали вчера вечером в «Шоу Джонни Карсона»!» Ты должна сделать все, чтобы заставить их купить эту книгу. Поэтому сейчас ты обязана выступить для того, чтобы выгодно продать ее.

— Может быть, мне выпить немного? — простонала Марчелла.

— Нет, нельзя принимать спиртное после тех транквилизаторов, которые я в тебя впихнула, — ответила Эми. — В передаче у Джонни Карсона ты должна быть живой. Пофлиртуй с ним немножко! Зрители любят такие маневры. Говори ему какие-нибудь смелые, дерзкие высказывания так, чтобы он сам начал смущаться. Я всегда вела себя с ним именно таким образом.

— Помолчи немножко, Эми, — сердито проворчала Марчелла.

Онемев от страха, она наблюдала за тем, как выступавший перед ней певец собирался появиться на сцене с песней, которая стала хитом телепередач.

Затем к ней подошла ассистент режиссера.

— Марчелла? — улыбаясь, обратилась она к молодой писательнице, прислушиваясь к звучавшим в ее наушниках командам. — Вы хорошо меня видите? Когда они начнут ему аплодировать, мы пустим на экран рекламный ролик, а затем я подам вам сигнал готовности. Вы подойдете к краешку сцены и будете ждать, когда вам предоставят слово. Затем пойдет музыка, я подам вам еще один сигнал, и вот только после этого вы выйдете на сцену.

— А если меня все-таки стошнит? — спросила Марчелла.

Ассистент режиссера, подморгнув Эми, ответила:

— Тогда нам придется вырезать этот кусок из передачи, — ободряющим тоном сказала ассистент и зашагала прочь.

У Марчеллы пересохло в горле, когда она смотрела на монитор. Она старалась не думать о том, что скоро на экране появится ее лицо, потому что, вспоминая об этом, она снова начинала нервничать. Схватив Эми за руку, Марчелла стояла, крепко вцепившись в нее, как ребенок.

На ней было платье изумрудно-зеленого цвета, на воротнике которого была прикреплена крошечная бриллиантовая брошь, позаимствованная у Эми. Над ее каштановыми волосами потрудился стилист, а в гримерной телестудии Эн-Би-Си Марчелле наложили слегка приглушенных тонов макияж для того, чтобы она выглядела менее эффектной.

— Ты должна выглядеть как средняя американская домохозяйка, — напомнила ей Эми. — Но это вовсе не значит, что ты не можешь быть сексуальной женщиной, — шипела Эми, поправляя лиф платья Марчеллы так, чтобы вырез на груди казался побольше.

Глядя на проходившего мимо осветителя, Эми усмехнулась:

— Наверное, он подумал, что мы две лесбиянки. Певец пока что дошел лишь до середины песни. Тем временем Марчелла постаралась глубоко вдохнуть воздух всей грудью, чтобы хоть немного успокоиться.

Но время продолжало свой неумолимый бег. Услышав аплодисменты и почувствовав последний подбадривающий жест Эми, в тот момент, когда ассистент махнула ей рукой, Марчелла вдруг поняла, что неотвратимый момент все-таки настал. Стоя за занавесом, Марчелла слышала, как Джонни Карсон представлял зрителям новую писательницу. Он говорил о ней!

— Как вы уже знаете, мы всегда стараемся держать вас в курсе всех литературных новинок (в зале послышался смех). Так вот, сегодня гостьей нашей передачи является женщина, которая ни разу не появлялась ни в одном нашем шоу. Ей только что удалось продать свою первую книгу за миллион долларов. Из этого можно сделать вывод, что она достаточно умна. Давайте же послушаем ее и постараемся раскрыть секрет этой женщины. Милости просим на сцену Марчеллу Балдуччи-Уинтон!

Хотя это имя многие присутствующие в зале услышали впервые в жизни, аудитория взорвалась аплодисментами. Оркестр заиграл мелодию песни «Дивным вечером», и, чувствуя огромную неловкость, Марчелла шагнула на сцену, натянуто улыбаясь. Обстановка была радушной, музыка и аплодисменты не прекращались ни на минуту. В эту секунду она почувствовала самый настоящий провал в памяти и все свое выступление пребывала в каком-то бессознательном состоянии.

— Почему вашу книгу оценили в миллион долларов? — раздался первый вопрос, на который Марчелла ответила, что эту сумму определило издательство «Вольюмз».

— У меня не было времени прочитать эту книгу, — извинился Джонни, — но я все-таки пробежал несколько страниц, и мне показалось, что вещь довольно чувственная…

— Так оно и есть на самом деле, — прокричал в ответ Эд.

Посмотрев на Эда своим лукавым взглядом, Джонни переспросил:

— С пикантными подробностями? Эд захохотал в ответ:

— Да, вроде того!

— Ну ладно, хватит шуток, — серьезным тоном продолжал Джонни. — Хватит ходить вокруг да около. Давайте доберемся до сути дела. Марчелла, вы можете назвать свою книгу непристойной?

В ответ послышался смех Марчеллы.

— Некоторые считают мою книгу именно такой. Но лично я никогда не считала секс непристойным занятием. Моя книга с необычным, романтическим сюжетом. В ней очень много страсти! — вдруг разошлась Марчелла, стараясь переиграть Джонни, который, не переставая, подбрасывал публике всевозможные