рисовало огромную толпу лакеев, которые, выстроившись в линию и опустив головы, будут встречать ее на каждой ступеньке длинной ресторанной лестницы.

Но здесь не было никаких ступенек, и ее приняли так, как будто она была самым желанным гостем. Проходя по залу, Марчелла на ходу посмотрелась в зеркало: слава Богу, это был один из тех редких дней, когда она чертовски хорошо выглядела. Она следовала за метрдотелем, поправляя на ходу каштановые волосы, которые неукротимым водопадом струились по ее, плечам. При виде приятных округлостей ее тела, большой груди и стройных бедер в ней безошибочно можно было угадать женщину, которая могла стать предметом обожания мужчин, знающих толк в действительно красивых женских фигурах. В этот день в залах ресторана находилось много гостей, которые при виде Марчеллы, прервав свой ленч, с любопытством глядели ей вслед. В этом гудящем шикарном ресторане мужчины привыкли видеть худосочных великосветских дам. В зале присутствовала разнообразная публика: блестящие, беспечные, надменные кавалеры, которые, вальяжно поглощая пищу, делали вид, что внимательно слушают своих собеседниц, а сами тем временем украдкой рыскали глазами по залу.

Дойдя до центральной части зала, метрдотель внезапно остановился, будто не желая нарушить границу строго отведенной ему территории. Кивнув официанту и перепоручив ему Марчеллу, он стоял, улыбаясь и желая приятно провести время за ленчем.

Следуя за своим новым гидом, она шла, оглядываясь по сторонам. Сидевшие за столами люди разговаривали, смеялись, обменивались взглядами, флиртовали друг с другом. По телу Марчеллы пробежала приятная дрожь: не успев поближе познакомиться с этой богемной жизнью, она уже ее полюбила. Чем дольше она находилась тут, тем больше ее захлестывали чувства. Ей очень хотелось поразить этих сдержанных, слегка занудных людей, которые могли чувствовать себя несчастными только из-за того, что их посадили не за тот столик в ресторане, который бы им хотелось занять.

— А вот и мисс Джаггер! — проходя мимо необыкновенно роскошного оформления из экзотических цветов, которые Марчелла не видела ни разу в жизни, официант подвел ее к столику, за которым сидела рыжеволосая женщина.

— Ты и есть Марчелла? — задыхаясь от волнения, спросила мисс Джаггер низким грудным голосом. Затем вскочила со стула и, обежав стол с распростертыми объятиями, направилась к Марчелле, восклицая: — Дорогая моя!

Мисс Джаггер выглядела ниже ростом, симпатичнее и старше, чем на тех фотографиях, которые Марчелле доводилось видеть на обложках. Обдав Марчеллу крепким запахом духов, мисс Джаггер в течение нескольких минут обнимала Марчеллу за плечи, поражая молодую гостью необыкновенной силой своего худенького тела. Наконец, отойдя на шаг от Марчеллы, она осмотрела ее сверху вниз.

— Обалденная женщина! — воскликнула она. Затем, внимательно разглядывая волосы Марчеллы, поинтересовалась: — Это твой натуральный цвет? У тебя такой цвет кожи, как на картинах Ренуара. Ну что же, дорогая, садись на стул, я очень хочу послушать тебя.

Густо покраснев при таком неожиданном сравнении с красавицами Ренуара, Марчелла плюхнулась на стул, который терпеливо придерживал сзади официант.

Эми тоже села, подперев кулачком подбородок и пожирая Марчеллу взглядом замечательных изумрудных глаз. Первое, что так сильно поражало окружающих, были ее глаза. Только немного позже, когда Марчелла оторвала взгляд от ее зеленых озорных глаз, она заметила вокруг них ровные полоски дугообразных морщинок. У Эми была бархатистая кожа, которая, похоже, никогда не покрывалась загаром, а легкий налет веснушек на лице делал ее похожей на простую девушку-подростка и явно не гармонировал с утонченными чертами ее лица. Вьющиеся огненно-рыжие волосы имели слишком уж красный для натурального цвета оттенок, а на худеньком теле выделялась узкая талия, которая, по-видимому, являлась объектом нередких мужских объятий.

— Вот это то, что нам предлагают поесть, — обратилась к Марчелле Эми, держа в руках меню.

Марчелла была не прочь подкрепиться. Просматривая меню, она продолжала удерживать уголком глаза свою новую учительницу. На Эми был темно-красного цвета замшевый приталенный пиджак, а на ногах — изящные, в тон, туфли-лодочки. В глаза бросались ее руки с ярко-красными ногтями. А пушистый воротник белого свитера из ангорки придавал лицу ореол какого-то таинственного великолепия. На фоне такой утонченной внешности ее грубый, с бруклинским акцентом голос прозвучал довольно неожиданно. По-видимому, для Эми Джаггер вообще не существовало никаких запретов, поэтому она не старалась звучать поделикатнее.

Официант наполнил шампанским бокалы в форме тюльпана.

— Я пью за свою новую подругу! — произнесла тост Эми. Ударившись хрустальными бокалами, Марчелла стала маленькими глотками отпивать вино.

Ле-ле-ле… Пузырьки лопались у нее во рту.

— Это французское? — поинтересовалась она, и Эми подтвердила это кивком головы. — Это первое настоящее шампанское, которое я когда-либо пила в своей жизни, — призналась Марчелла, жадно осушая бокал.

Пока официант наполнял новой порцией вина бокалы, Эми изучающе смотрела на Марчеллу.

— Да, это очень забавная вещь — привычка к изысканным вещам, — согласилась мисс Джаггер. — Но моя жизнь начиналась очень скромно, Марчелла. Мой отец был счастлив, когда в холодильнике появлялась хоть какая-нибудь банка пива. Никто тогда и думать не смел о французском шампанском! Но у меня были неплохие мозги, и еще я была очень сексуальная. Эти два качества до сих пор находятся в противоречии друг с другом.

В момент, когда Эми перешла почти на визг, Марчелла даже прыснула от смеха.

— Принесите жареной осетрины! — крикнула Официанту Эми.

— И мне тоже, — облегченно вздохнув, попросила Марчелла.

— Мне доставляет такое наслаждение знакомиться с новыми людьми! — обращаясь к Марчелле и пожимая ее руку, говорила Эми.

Бросив взгляд на третье, пустующее, за их столом место, Марчелла поинтересовалась:

— Мы еще кого-нибудь ждем?

— Скотт Макэвой, мой редактор, выразил желание пожаловать на ленч, — сказала Эми. — Но я ему разрешила присоединиться к нам только в конце нашей встречи, когда подадут десерт.

— А какова цель его прихода, Эми? — поинтересовалась Марчелла.

Подняв брови, Эми ответила:

— Любой прочитавший первую главу твоего романа человек захочет встретиться с тобой. Скотту так и не терпится посмотреть, кто выиграет пари.

— Какое пари?

Эми, усмехнувшись, пояснила:

— Мы поспорили о том, как ты выглядишь. Я была уверена, что ты хороша собой, а он утверждал, что написанные тобой романы являются для тебя своего рода компенсацией за твою неприглядную внешность. Поэтому до того, как мы начнем обсуждать твою работу, он должен будет выложить мне двадцать пять проигранных долларов.

— А каково его мнение по поводу написанной мною главы? — полюбопытствовала Марчелла.

— Ну, как тебе сказать, — растягивая слова, начала Эми. — Если у него будет мнение, сходное с моим…

Те словечки, которыми оперировала Эми, а также принятая доза шампанского очень развеселили Марчеллу. Вскоре язык у Марчеллы развязался, и наша юная писательница начала рассказывать Эми все о своей жизни.

Эми была великолепным слушателем. Она ни разу не перебила рассказчицу, и лишь ее зеленые глаза время от времени расширялись, словно выражая удивление по поводу неслыханных дотоле вещей. Марчелла взяла на вооружение этот замечательный прием, при котором рассказчик мог чувствовать себя хозяином положения. К тому моменту, когда официант принес заказанные блюда, Марчелла уже чувствовала себя искушенной в житейских вопросах женщиной.

— Итак, ты недовольна своим мужем, — начала Эми. — У меня тоже самые лучшие рассказы получаются именно в тот момент, когда мне наставляют рога.

Улыбнувшись, Марчелла попробовала объясниться: