Не с первого раза, с неимоверным трудом, Курослепов помог патрону подняться с пола, и они вместе протиснулись в кабинет.

Мракобесов сел за свой стол, повалился, было, на него грудью, но оперся руками и, дрожа от напряжения, отжался и перевалил свою обессиленную тушу на спинку кресла. Отдышавшись, выдвинул верхний ящик стола, пошарил внутри него руками, но искомого предмета не обнаружил.

— Патрон, вы ищите свой компьютер? — подсказал Курослепов. — Он перед вами, на столе.

— На столе… — Мракобесов задвинул ящик. — На столе… мерзавцы, они и здесь успели побывать…

Он ткнул пальцем поочередно в несколько кнопок, и на экране высветился список сотрудников согласно перечню приказа номер пять.

— Внимание всем, — проговорил он по возможности твердым голосом. — Общая тревога. Срочно. Всем прибыть в Управление.

Против фамилий замелькали подтверждения.

Было восемь часов утра, здание оживало, дежурный офицер доложил по телефону о сдаче дежурства, новый — о заступлении. Ничего не ответив, Мракобесов бросил трубку. Придвинув настольную лампу, Курослепов пытался рассмотреть его раны, но это были уже не раны, а гноящиеся язвы.

— Патрон, у вас все загноилось, слышите, патрон… — бормотал секретарь, брезгливо разглядывая язвы через увеличительное стекло. — Надо чем-то помазать, иначе может быть заражение крови…

— Не надо. Ничего не надо. Ничего не поможет. Я сделал его слишком податливым для программирования. Программу один раз изменили, и этого уже не исправить.

— Как же так, патрон, совсем не исправить? Вы же умеете все…

— Там… ничего не осталось. Они уничтожили все.

— Что же теперь делать, патрон, что же теперь делать?!

— Мстить.

— Кому?..

— Всем. Этому паршивому городу. Этому паршивому миру. Поднимись наверх, в лабораторию. Принеси мне этого мальчика, гомункулуса. Он будет моим заложником. Карманный заложник, как это удобно. И кто бы еще до такого додумался… — лицо Мракобесова скривилось в улыбке.

— Уже лечу, патрон! — крикнул Курослепов на ходу.

Зазвонил телефон, и в трубке послышался взволнованный голос нового дежурного:

— Разрешите обратиться, товарищ генерал-полковник: на улицах движение, военная техника…

— Уже? — тяжело проговорил Мракобесов. — Начальники отделов прибыли?

— Так точно, прибыли все. Будут какие-то распоряжения?

— Нет…

Мракобесов положил трубку и включил изображения с внешних камер. Квартал окружала колонна бронетранспортеров. Автоматчики держали под прицелом окна и двери Управления.

— Все, — прошептал узурпатор. — Обложили.

Не отвечая на звонки и настойчивые сигналы компьютера, он нащупал в ящике стола коробку с медикаментами, вынул банку с пилюлями, которые он использовал для поддержания собственных сил во время утомительных ночных допросов, и высыпал на ладонь целую горсть, закинул в рот, тщательно переживал и проглотил.

Спустя несколько минут он был уже в состоянии самостоятельно подняться из кресла. Раскрыв чуланчик с гардеробом, он оглядел свою коллекцию. Здесь было платье на все случаи жизни: от сверкающего фрака и цилиндра до рваных нищенских лохмотьев.

Мракобесов натянул на себя грязные «треники», затасканные резиновые кеды на босу ногу и серый неприметный плащ с пуговицами, не сходящимися на животе. Взял дырявый рекламный пакет с двумя пустыми пластиковыми бутылями внутри. Теперь он был образцовым бродягой, побирающимся по помойкам, на которого никто не обращает, а чаще не хочет обращать внимания.

Таблетки заглушили боль и запитали организм искусственной химической энергией. Слегка еще пошатываясь, Мракобесов прошел по коридорам, миновал заброшенную кочегарку, пыточные подвалы, спустился еще ниже, снова прошел по коридорам, пролез в забитый ржавым хламом чулан, подобрался к одной из стен, разрезал ножом картонную перегородку, спустился по затянутой паутиной деревянной лесенке, и своим ключом открыл металлическую дверь и оказался в тоннеле метрополитена.

Это был перегон между станциями «Чернышевская» и «Финляндский вокзал».

Трусцой, по шпалам, он заспешил к «Чернышевской», через каждые две минуты сторонясь электрички и вжимаясь в бетонные ниши тоннеля.

Наконец впереди замаячил свет, беглец прибавил шагу и вскоре вылез на платформу. К нему сразу подошел как назло оказавшийся поблизости милиционер:

— Слушай ты, красавец, какого рожна лезешь под электрички? — всмотревшись в лицо бродяги, он поморщился: — Э-э, брат, да тебя надо срочно в изолятор, а не то заразишь своей проказой половину города. Пошли со мной, живо.

Мракобесов молча вдавил в бок милиционера дуло пистолета и выстрелил. Негромкий хлопок утонул в гудении набежавшей электрички. На перрон высыпали люди, и неопрятный человек с язвами на лице затерялся в толпе.

Поднявшись в лабораторию, Курослепов бросился к стеклянному шкафу, на полке которого лежал коробок, кусочек хлеба и блюдце с водой. Дверцы распахнуты настежь, мальчика-гомункулуса на полке не было. Курослепов лег на пол и, медленно перемещаясь на животе, осмотрел пол под столами, шкафами и батареями отопления:

— Эй, мальчик, где ты? Цып-цып-цып! Иди сюда, получишь конфетку! Слышишь меня? Цып-цып- цып!..

Внезапно откуда-то сверху раздалась команда:

— Курослепов, встать! Руки за голову!

Секретарь поднял бегающие водянистые глаза и сначала увидел начищенные сапоги, затем галифе с генеральскими лампасами, затем китель, перетянутый портупеей и, наконец, суровое лицо генерала Потапова. Живого, здорового и настроенного, судя по всему, очень решительно. Позади него стояли, ощетинившись автоматами, военные пехотинцы.

— Я все скажу, все-все-все, только не стреляйте, — торопливо залепетал Курослепов и заплакал. — Мракобесов, это все он, он заставил… Я все скажу, я напишу, я всех, всех выдам. Я сам, первый, чистосердечное признание. Только не бейте, я сам я все сделаю, сам…

— Молчать! — рявкнул на него Потапов. — Где мальчик?

— Мальчик? Мальчик был здесь. Вчера был здесь. Сейчас, сейчас, я найду его, цып-цып-цып… Он где-то здесь, я найду его…

Но Пети Огонькова в лаборатории уже не было.

Тринадцать бывших сотрудников Секретного отдела застрелились в своих новых кабинетах, не оказав сопротивления. Бориску, малолетнего сына губернатора, обнаружили в одном из помещений целым и невредимым. Курослепов давал подробные показания.