делаете?..

В трубке послышался незнакомый мужской голос:

— Спартак Васильевич? Хорошо, что вы позвонили. Надеюсь, вы уже понимаете, что все слишком серьезно. И если вы хотите, чтобы вашего дражайшего сыночка вернули матери целым и невредимым…

Губернатор перебил его:

— Слушай ты, передай всем своим: я не веду никаких переговоров с преступниками, даже если дело касается жизни моих родных. Запомни это и передай другим. Я просто найду вас и раздавлю как насекомых.

И он решительно дал «отбой».

— Яблочкин и Мушкина, — заговорил Славик, облизав сухие от волнения губы, — они сегодня прилетели с какого-то важного задания…

— Да, я знаю.

— Мне кажется, они собираются сами, вдвоем расправиться с Мракобесовым. Этой ночью. Уже утром они обещали забрать нас отсюда.

— Герои-одиночки, — грустно улыбнулся Спартак Васильевич. — Если только они знают, что именно следует делать…

— Они знают, наверняка знают!

— Мама!.. Бориска!.. — крепившаяся в течении нескольких минут Катя все-таки разрыдалась.

Этой ночью город жил своей обычной жизнью, не зная, что решается его судьба, а может быть, судьба всей страны и всего мира.

Лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина знали, что именно следует делать.

Прежде всего, они разъехались по своим домам и разослали по электронной почте заявление в крупнейшие мировые информационные агентства. Это был подробный отчет о случившемся за последнее время — об уменьшенном в сорок раз неведомыми силами мальчике, о «Пятом Рейхе», расположенном в недрах непроходимой части Кордильер и, наконец, о злодейском перевороте, совершенном майором Мракобесовым и его Секретным отделом минувшей ночью в Санкт-Петербурге.

Послание было запрограммировано таким образом, что могло появиться на экранах только завтра в полдень. Если же до этого времени все удастся уладить своими силами, последует сигнал отмены, и сор не придется выносить из избы.

Затем они встретились с полковником Громыхайло и попытались разъяснить ему суть происходящего, тщательно избегая мистических элементов в своем рассказе, но даже скупые факты не произвели на Ивана Сидоровича должного впечатления.

— Фантазеры вы, молодые люди, ох какие фантазеры, — говорил он добродушно. — Ну приболел немножко Михал Михалыч, с кем не бывает. Доживете до его возраста, я еще на вас посмотрю. Мракобесова этого никто не любит, я его сам не люблю, только по уставу он замещает Потапова в случаях, предусмотренных и так далее. Он, а не вы и не я, нам бы нам того не хотелось. Такие вот дела. Выздоровеет командир и опять вернется на работу. А Мракобесов, стало быть, ему нужен, коли он его держит. У меня к вам одна просьба, дети мои: не болтайте больше никому о том, что вы мне рассказали. Фантазия у вас богатая, а город иностранцами битком набит; вся эта гадость разнесется в одно мгновение. Если губернатор узнает, не сносить нам головы.

Яблочкин и Мушкина отдали честь и вышли.

Теперь им следовало действовать, полагаясь только на себя.

Далеко заполночь, когда в здании Управления остались только новые начальники отделов, дежурному офицеру показалось, что одно из окон первого этажа с легким скрипом растворилось настежь. Пробежал сквозняк, хлопнула рама и снова сделалось тихо. С недовольным ворчанием поминая нерадивую уборщицу, офицер задвинул шпингалеты и снова занял свое место за перегородкой.

Однако не успел он развернуть газету «Хроника Олимпиады», как в двух шагах от него два раза скрипнула одна и та же половица, а газета в руках всколыхнулась. Дежурный офицер был готов поклясться, что в эту секунду до него донесся чуть заметный запах мужского лосьона для бритья и женского дезодоранта.

В некотором напряжении прошла минута, другая, и болтовня начинавших покидать здание новых начальников отделов отвлекла дежурного от неясного ощущения. Он расслабился и уже не обратил внимания на гудение спустившегося на «минусовые» этажи лифта; новые начальники то и дело спускались в Секретный отдел за своими вещами и документами.

Обладавшие уже кое-каким шпионским опытом, невидимки спустились на шестой подземный этаж и вышли из лифта. В коридорах и кабинетах было пусто; работавшие здесь сотрудники, согласно перечню приказа номер пять, заняли кабинеты верхних этажей. Пусто было и в кабинете Мракобесова.

Мушкина села за стол и начала просматривать содержимое выдвижных ящиков. Стол был большой, антикварный, обтянутый зеленым сукном. На столе допотопная мраморная чернильница и перья в рабочем состоянии. Вполне возможно, что кое-какие соглашения подписывали здесь кровью.

— В столе ничего нет, — сказала Мушкина. — Только официальные бумаги. Возможно, что-нибудь есть в компьютере?

— Вряд ли, — сказал Яблочкин. — Хранить секреты в компьютере — все равно как в витрине Елисеевского магазина. За шкафом есть еще одна комната.

— Но как туда попасть?

— Должен быть какой-то скрытый механизм, кнопка… Надо пошарить.

— Вы шарьте, а я тем временем попробую подключиться к кабинету Потапова. Наверняка этот жук все подслушивал…

Последующие несколько минут Яблочкин безуспешно искал кнопку в пыльном шкафу, забитом обветшалыми тесемочными папками, а Мушкина колдовала над извлеченным из верхнего ящика стола портативным компьютером. Наконец в динамике послышался голос Мракобесова, который разговаривал с женщиной:

— Дорогая, уважаемая Мария Федоровна, — плачущим голосом говорил Мракобесов, — обещаю, клянусь, что ваш ребенок отыщется в ближайшее же время. Ну гуляет он с девочкой, дело молодое, погуляет и вернется. Что вы с ума сходите?

— Что?! Ты что за выражения себе позволяешь, хамло! Кто с ума сошел? Вы чем тут занимаетесь? Сначала Огоньков, а теперь все дети по очереди пропадать начали!

— Послушайте, Мария Федоровна, мне нужно работать. — слабо отбивался Мракобесов. (Как это ни странно, он ужасно робел перед женщинами.)

— А что вы здесь называете работой? Я вообще не уйду отсюда до тех пор…

Мушкина убавила звук.

— Какой мерзавец… — прошептала она. — Ведь он сейчас разговаривает с матерью ребенка, которого еще сегодня велел убить… Он сейчас уверен, что Слава и Маринка мертвые, а мамашу убеждает насчет того, что «дело молодое». Послушайте, Алексей, я сейчас же пойду наверх, возьму палку от швабры и буду колотить его до тех пор, пока весь дух из него не вышибу.

— Знаете, Валя, я почти согласен. Вот здесь не могу понять…. неровность… сучек или…

— Дайте-ка я…

Яблочкин и Мушкина начали вместе искать потайную кнопку, но вдруг услышали в коридоре шаги и характерный скрип сапог.

— Идет!! — зашептали они друг на друга. — Прячемся!!

И оба замерли в темном углу кабинета, обнявшись изо всех сил.