О степени износа оборудования СШГЭС было хорошо известно верховной власти. Счетная палата России предупреждала об этом за два года до аварии. Руководитель Счетной палаты Сергей Степашин сказал корреспонденту агентства «Интерфакс» 8 сентября 2009 г.: «Два года назад была проверена Счетной палатой Саяно-Шушенская ГЭС, где мы указали, что там 85 % технологического износа. Было направлено представление в правительство и письмо в Генеральную прокуратуру. Ответ был следующий: это акционерное общество, вот за счет акционеров пусть они там все и восстанавливают… Это — к вопросу о реформе электроэнергетики и так называемом государственном подходе к этой теме» [19].
Председатель Комитета Госдумы по энергетике Ю. Липатов заявил: «До наступления аварии 2-й гидроагрегат СШГЭС эксплуатировался 29 лет и 10 месяцев (срок эксплуатации заводом-изготовителем определен 30 лет). Остальные гидроагрегаты станции имели такой же срок службы, гидроагрегаты Красноярской ГЭС существенно старше, и эта ситуация характерна для гидроэнергетики в целом» [11].
Он добавил, что безопасная эксплуатация гидроагрегатов, исчерпавших свой проектный ресурс, возможна «только при квалифицированной эксплуатации и своевременном и качественном проведении ремонтных и профилактических работ». Но именно это оказалось невозможно обеспечить в нынешних условиях. Прежде всего в результате развала отечественного машиностроения.
С.Г. Левченко пишет: «Проведенные реформы привели к тому, что:
— отечественная промышленность не выпускает необходимого оборудования, отвечающего современным требованиям надежного и экономичного ведения режимов… В настоящее время большой перечень оборудования и приборов для электроэнергетики у нас в стране не выпускается, и каждая из привлеченных к ремонту и модернизации организаций рассматривает одной ей известный перечень поставщиков импортного оборудования и без согласования с автором проекта и заводом-изготовителем заказывает и устанавливает оборудование;
— проектные институты, проектировавшие крупнейшие в мире электростанции, строившиеся на территории нашей страны и за рубежом, после проведенных реформ в экономике и приватизации утратили свой потенциал, а некоторые перешли в собственность иностранных компаний и утратили связь с объектами отечественной энергетики…;
— разрушена система профессионально-технических училищ, готовивших кадры для электроэнергетики» [17].
Второй фактор, который резко снизил качество эксплуатации и содержания технических систем в России, — принципиальная установка реформы на расчленение сложившейся в СССР структурно- функциональной конфигурации предприятий. Эффективным инструментом «перехода к рынку» считалась замена системы
В частности, в энергетике в отдельные предприятия были выделены ремонтные службы. Для больших машин, подобных турбинам и генераторам СШГЭС, разделение функций эксплуатации и ремонта имело крайне негативный эффект.
С.Г. Левченко пишет: «Реализация Стратегии РАО «ЕЭС России» на 2003–2008 гг. привела к выводу ремонтного персонала из штатного расписания объектов электроэнергетики и не сопровождалась внесением в договоры (на ремонт и обслуживание) требований о регулярном контроле за техническим состоянием оборудования» [17].
Эта акция сыграла настолько очевидную роль в создании предпосылок аварии, что в Акте Ростехнадзора в п. 7. «События (лица), предшествующие и способствующие возникновению аварии» сказано:
— В.Ю. Синюгин, замминистра энергетики РФ, «находясь на должности заместителя председателя правления РАО «ЕЭС России», осуществлял решения по выводу ремонтного персонала из штатного расписания ГЭС, не обеспечив внесение в договора ремонта и обслуживания требований о регулярном контроле технического состояния основного оборудования…
— В.А. Стафиевский, в 1983–2006 гг. главный инженер СШГЭС, «участвовал в выводе ремонтного персонала из штатного расписания, не обеспечив соблюдение требований о регулярном контроле технического состояния основного оборудования СШГЭС».
Этим людям вменяются в вину действия, прямо предусмотренные в Стратегии реформирования РАО «ЕЭС России». Но РАО ЕЭС — государственная корпорация. Решение о ее реформировании принималось на высшем уровне. С. Г. Левченко пишет: «Совет директоров ОАО РАО «ЕЭС России» состоял из 15 членов, 10 из которых являлись представителями государства и действовали на основе директив, выданных Правительством РФ. Следовательно, все решения по реорганизации ОАО РАО «ЕЭС России» были одобрены государством и принимались под его контролем» [17].
Очевидно, что в условиях переходного периода и тем более в кризис особую роль в техносфере приобретают государственные контролирующие органы. Рынок не может обеспечить безопасность, его идол — прибыль. Ведь это — общеизвестная истина. Как можно было именно в этих условиях упразднять Госстандарт и государственные стандарты, обладающие силой закона! Общество имеет право спросить у В. В. Путина: из каких соображений было принято такое решение? Почему решили заменить ГОСТы корпоративными регламентами, за которые никто не отвечает? Подумать только: «за время существования РАО «ЕЭС России» не велся мониторинг отказов энергетического оборудования»!
С.Г. Левченко пишет: «Установлена дата окончания переходного периода реформирования [РАО ЕЭС] — 1 июля 2008 года. Но и в настоящее время необходимый пакет технических регламентов для надежного функционирования электроэнергетики отсутствует, а с июня 2010 года перестанут действовать ГОСТы. В отсутствие общегосударственной нормативной базы отдельные субъекты электроэнергетики вынуждены создавать собственные инструкции, которые носят информационно-справочный, в лучшем случае рекомендательный характер» [17].
Теперь Акт Ростехнадзора возлагает вину на стрелочников:
«Комиссия обращает внимание на то, что переход ОАО «ГидроОГК» (ОАО «Русгидро») на Стандарты, разработанные РАО «ЕЭС России», не обеспечил на должном уровне безопасную эксплуатацию ГЭС.
Совместным приказом ОАО «ГидроОГК» и ОАО «УК ГидроОГК» от 06.09.2006… отменен ряд нормативных документов, действующих ранее и обеспечивающих безопасность работы ГЭС… Вместе с тем Стандарт РАО «ЕЭС России» «Методики оценки технического состояния основного оборудования гидроэлектростанций» не предусматривал все необходимые требования для стабильной и безопасной работы оборудования на ГЭС…
— Б.Ф. Вайнзихер (2005–2008 гг. — технический директор ОАО РАО «ЕЭС России») «отвечал за введение в действие стандартов РАО «ЕЭС»… не обеспечивших на должном уровне безопасную эксплуатацию СШГЭС».
— И.Х. Юсуфов, «находясь на посту министра энергетики РФ (в 2001–2004 гг.), не создал механизмов реального государственного контроля и надзора за безопасной эксплуатацией объектов энергетики, в том числе включенных в состав РАО «ЕЭС России»… не обеспечил разработку и принятие основ государственной политики в области безопасной эксплуатации объектов энергетики, способствовал передаче контрольных функций от государства эксплуатирующим организациям без принятия решений о повышении их ответственности за энергетическую безопасность Российской Федерации» [5].
Сегодня правительство просто обязано подвергнуть анализу прошлые решения и дать им оценку уже с учетом их последствий. Если те решения и сегодня будут признаны правильными, придется гласно отвергнуть выводы Акта Ростехнадзора.
Неприемлемое качество ремонта отмечается обеими комиссиями. В Докладе сказано: «Второй гидроагрегат проходил средний ремонт в апреле [2009 г.]. О «качестве» ремонта говорит величина вибрации основного подшипника, которая за 4 месяца после ремонта возросла в 4 раза и во столько же раз превысила допустимый уровень. Зная об этом, руководство станции не вывело агрегат в повторный ремонт» [11].
