Полезно вспомнить, что, согласно международной «Конвенции о правах ребенка», «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста».

В годы Гражданской войны российские школы (в основном, сельские) сыграли огромную роль в социальной и психологической защите многих миллионов детей от ужасов хаоса и разрухи. Значение этого труда учительства было столь очевидно, что школам часто помогали все воюющие стороны.

В России оценку знания школьников по методике PISA проводит российский Центр оценки качества образования. Подробные данные о результатах можно получить на его сайте: www.centeroko.ru.

Это особенно проявилось в общинной крестьянской деревне и предопределило важную роль поколений в ритме русской революции. Но затем, в советское время эта особенность социализации детей и подростков укрепилась в результате почти всеобщей занятости обоих родителей и большого участия старших поколений в воспитании внуков.

Обсудив результаты экспериментов, 13 октября 2003 года Ученый совет МГУ сделал Заявление, в котором, в частности, говорится: «ЕГЭ представляет собой пока еще несовершенный способ контроля, который в конечном счете ведет к доминированию принципов стандартизации и переориентации средней школы от задач развивающего обучения, основанного на фундаментальном научном знании, к механическому заучиванию тестовых заданий с целью сдачи ЕГЭ… Это приведет к снижению качества школьного образования, которое и так подвергается в последние годы серьезному испытанию реформами».

Сам руководитель Центра тестирования, который разрабатывал КИМы, Владимир Хлебников, признает: «Я могу отвечать за наши тесты, мы выжали из существующих технологий максимум. Но даже при этом невозможно обеспечить объективность и надежность результатов».

Массовые эксперименты позволяют утверждать, что введение ЕГЭ завершит социальное расслоение внутри школы, разделит детей по двум «коридорам» вне зависимости от знаний и способностей. Хорошие ответы на тесты обеспечены тем, кто оплатит дорогого репетитора, даст достаточную взятку и купит ребенку хороший пейджер для получения подсказок.

Можно, например, допустить, что после эпохальной победы Запада над СССР в холодной войне началась раздача премий и бонусов героям. И кое-кто из высшей номенклатуры КПСС здраво рассудил, что раз уж СССР рухнул и его не вернуть, то почему бы не получить премию и не выглядеть у победителей героем вместо того, чтобы признать себя никчемным политиком. Брань «совка» на вороту не виснет, а мы часть премии инвестируем в России, поддержим гуманитарную науку. Такое предположение имеет право на рассмотрение, но оно менее правдоподобно, чем признания Горбачева и Яковлева. Не могут коммунисты так ловко врать! Поэтому мы его откладываем в папочку «версия 2».

Любопытно, что об этой прямо-таки сенсационной истории в стиле Хичкока демократическая свободная пресса России, кажется, не обмолвилась ни словом.

Красноречивые примеры недооценки роли новых (или латентных) социокультурных групп дает история развития кризиса советской системы — «стиляг» в 50-е годы, «диссидентов» в 60-е годы, «протосепаратистов» в начале 80-х годов.

Толкнуть человека с обрыва в реку — действие. Наблюдать, как тонет человек и не оказать ему помощь — бездействие. Оба класса субъектов важны.

Рассуждая в духе Грамши, социолог Г.С. Батыгин пишет: «Интеллектуалы и публицисты обеспечивают трансмиссию «социального мифа»: идеологий, норм морали и права, картин прошлого и будущего. Они устанавливают критерии селекции справедливого и несправедливого, достойного и недостойного,