послушать.

ОБСЕ пригласила от Госдумы РФ докладчика по первому вопросу: «Советская система: теория и реальность». Так вышло, что послали меня. Я не политик, сделал доклад научный, за советскую власть не агитировал, и канделябрами меня бить не было явных оснований. Но теорию и реальность изложил наглядно. Приехавшая из Женевы как оппонент по моему докладу почетный советолог Юдит Шапиро пыталась, правда, доказать, что в СССР лекарства в аптеках выдавались только номенклатуре, но даже самые крутые демократы посмотрели на нее с жалостью.

За доклад я получил самую большую похвалу в моей жизни. От Станислава Шушкевича, героя Беловежской пущи! Он сказал, что если бы он прослушал такой доклад десять лет назад, то он не сделал бы того, что сделал после 1989 года. Он, оказывается, не знал, что СССР относился к цивилизациям общинного типа. После такого откровения Шушкевича другие лидеры оппозиции (бывший председатель Верховного Совета Шарецкий, бывший управляющий Центральным банком Богданкевич и др.) начали говорить самое, на их взгляд, главное. Поскольку я, как докладчик, после каждого цикла выступлений имел слово для ответа (тут я снимаю шляпу перед западными порядками), получился диалог. Вот мои главные впечатления.

Похоже, демократы действительно настолько уверовали в догмы монетаризма и черт знает чего еще, что рассуждать в понятиях здравого смысла просто не в состоянии. Вот некоторые их тезисы и смысл моих ответов.

«Да, при советском строе люди были сыты и в безопасности, но это надо было поломать, потому что хозяйство было нерентабельным, низка была экономическая эффективность!». Что за чушь! При чем здесь рентабельность, если хозяйство было нерыночным и его цель — не прибыль, а чтобы все были сыты? Ведь мы только что об этом договорились. Зачем же к нерыночному хозяйству прилагать мерку, которая имеет смысл только для рыночного? Само понятие «эффективность» придумали недавно, а до этого тысячи лет вели хозяйство и следовали простым, житейским меркам.

Но допустим, вы испытываете к «эффективности» почтение. Как, спрашиваю, вы определили, что наше хозяйство было неэффективным? Почему финский фермер, которого нам ставят в пример, эффективный, а колхозник — нет? Ведь колхозник на 1000 га имел в 10 раз меньше тракторов, чем европейские фермеры, и давал всю последнюю советскую пятилетку пшеницу с себестоимостью 92-95 руб. за тонну. А у финского фермера себестоимость 482 доллара за тонну. Объясните, говорю, почему же производить один и тот же продукт вдесятеро дороже — это эффективно? Молчат. Ну хоть бы что-нибудь ответили.

«При советском строе жить было невозможно из-за дефицита. А сейчас в России хотя бы дефицита нет». Ну что тут скажешь. Ведь только что на экране я показал динамику производства продуктов по годам. Как же так, спрашиваю? Было много молока — это вы называете дефицит. Стало вдвое меньше — нет дефицита. А слово дефицит означает «нехватка». Ведь, получается, для вас важнее образ молока на витрине, чем само молоко на обеденном столе. Но не удалось договориться — образ продукта для них важнее, чем реальный хлеб и молоко.

«Самое главное в реформе — выполнить требование МВФ о снижении дефицита госбюджета, не считаясь ни с какими жертвами. А иначе не дадут займов». Как это «не считаясь с жертвами», спрашиваю? Вы что, людоеды? Да и что это за идол такой, бездефицитный бюджет? Ведь в трудные моменты разумно «взять в долг у будущего года», у себя самого. Почему же займы МВФ, которые затягивают на шее долговую петлю, лучше?

Ответа на такие простые вопросы получить невозможно. Их как бы не слышат. Интересно, что тут даже пример США не помогает. Ведь Рузвельт, когда приперло в годы Великой депрессии, послал куда подальше всех своих монетаристов и заявил, что в условиях кризиса сводить бюджет без дефицита — преступление против народа.

Вот еще один тезис, который повторяется в разных вариациях: «То-то и то-то в советской системе надо было сломать, потому что на Западе это устроено лучше». Этот тезис мы и в России слышали, но теперь о нем наши демократы стараются не вспоминать — все мы видим, что получилось, когда «сломали то-то и то-то». А в Белоруссии реакционеры во главе с Лукашенко многое успели спасти, и там идея слома в мозгу демократа до сих пор жива. На том семинаре особенно часто говорили, что надо сломать «предприятия-монстры, унаследованные от советской системы» — Минский тракторный завод, МАЗ и тд. Зачем же, спрашиваю, ломать, ведь там люди работают, на этих заводах хозяйство держится. Нет, надо сломать — на Западе заводы лучше.

Вообще-то, какой завод лучше — это дело вкуса (на наших заводах люди почему-то меньше уставали, хотя работали с более отсталой техникой). Но я не стал спорить о вкусах, меня больше волновала логика. Допустим, говорю, западные учреждения лучше, но дальше-то ваши рассуждения нелогичны. Предположим, тебе не нравится твоя жена, а нравится Софи Лорен. Ну, убей свою жену — ведь Софи Лорен от этого у тебя в постели не появится. А вы хотите поступить с белорусскими заводами именно так. Похихикали, и опять за свое. Выступает другой знаток Запада, известный в Белоруссии экономист: «Тот, кто побывал у западного зубного врача, никогда (!) не пойдет к советскому зубному врачу!». Каков уровень мышления. Ради бога, ходи к немецкому врачу, если есть у тебя двести долларов на пломбу. Но зачем губить советского врача? Ведь в действительности нам вовсе не предложили выбор: плохой советский врач или прекрасный западный. Пока что мы лечимся, худо-бедно, в недобитой советской системе. А дальше что? В богатейших США 35 млн. человек не имеют доступа ни к какой медицинской помощи. Ни к какой! А у нас сколько таких людей будет, если дело и дальше так пойдет?

Я сказал белорусским демократам, что мы говорим на разных языках. Причем разница не в мелочах, а в самом отношении к жизни. Трудно дать определение их языку и их мышлению. Не желая никого обидеть, я бы сказал, что это — язык и мышление фанатика. Для него не важна земная жизнь, счастье и страдания людей. Это — мелочь по сравнению с той истиной, которая, как он думает, ему открылась.

Вот, выступает тот же экономист. Он признает, что Белоруссия при Лукашенко, восстановив то, что демократы не успели сломать в «семейном» (советском) хозяйстве, добилась удивительных успехов. Даже по их, западным показателям. Быстрый рост производства, зарплату платят вовремя, налоги собирают исправно, дефицита госбюджета нет и т.д. «Всему этому можно было бы порадоваться, — сказал экономист, — но»… все неправильно — слишком много денег вкладывают в жилищное строительство, спасают Минский тракторный, не разгоняют колхозы.

Я опять подал голос. Смотрите, говорю, как ненормальна ваша логика. В Белоруссии удалось остановить разруху, пусть с точки зрения вашей теории не вполне правильно. Это и вы, и Запад признаете. Людям дали отдышаться, они успокоились, накапливаются средства. Казалось бы, надо именно радоваться — а затем уже выражать сомнения относительно следующих шагов. Но вы не радуетесь! Для вас теория важнее очевидных и жизненно важных для простого человека успехов.

Но этим я только подлил масла в огонь. Г-н Богданкевич выступил еще радикальнее. Известно, что Россия поставляет Белоруссии газ на 35% дешевле, чем на Запад — как союзному государству. Так вот, говорит главный экономист оппозиции, это для Белоруссии вредно. Я, мол, требую, чтобы проклятые москали брали с нас за газ не 51 доллар, а 80. Ну как тут не ахнуть? Вы представляете человека, которому по дружбе делают скидку, а он готов за это в морду дать и желает заплатить побольше. Что-то стряслось у всех нас с головой. Ведь даже сторонник Лукашенко тут же заявил, что он «уважает точку зрения Богданкевича». Да как ее можно уважать? Налицо явная утрата связности мышления, патология сознания. Политика политикой, но надо же сказать и об этой нашей общей беде.

Как это и бывает у фанатиков, несвязность мышления сопровождается у этих людей сильнейшим эмоциональным подъемом. Уж как они проклинали Лукашенко за то, что «остановил реформы». Никогда в России, даже в страшные дня октября 1993 г. не было у нас к Ельцину такой ненависти, как к Лукашенко в среде отодвинутых от руля демократов. И это не потому, что отогнали от кормушки (хотя и эта обида есть). Главное, ненависть иррациональная. Лукашенко говорит на языке простых житейских понятий. Он остановил движение к «светлому будущему» и устраивает жизнь в Белоруссии неправильно. Г-н Шарецкий так и объяснил: Лукашенко восстанавливает «хозяйство семейного типа» (то есть такое, какое бывает у обществах, устроенных по типу семьи, а не рынка). А западной экономики так не построишь.

Я предложил взглянуть на дело с уровня простого человека. Ведь всегда и везде, когда страна переживает бедствие, люди сдвигаются к хозяйству «семейного» типа. Это сокращает страдания людей, и дело не в идеологии, тут начинает работать здравый смысл. Люди переживают реформу как бедствие и, конечно, пытаются спастись. В Белоруссии сумели восстановить кое-что из разрушенного хозяйства. Вы,