имеются «инвесторы» и тд. Здесь не было помех, чтобы приватизация показала свой магический эффект в производительности труда. Результаты таковы: в 1988 г. на одного работника, занятого в нефтедобыче, приходилось 4,3 тыс. т добытой нефти, а в 1998 г. — 1,05 тыс. т. Приватизация привела к падению эффективности более чем в 4 раза! Как же можно об этом молчать!

В России быстро сокращается добыча нефти и растет ее экспорт. В 1998 г. добыто 294 млн. т нефти, а продано вне СНГ 112 млн. т сырой нефти и 58 млн. т нефтепродуктов, изготовленных из 90 млн. т сырой нефти. То есть, экспорт нефти составил 201 млн. т, а это 69% добычи (в СССР экспорт не превышал 20% при уровне добычи вдвое большем, чем сегодня). Для нужд России остается очень немного нефти. В 1985 г. в РСФСР оставалось 2,51 т нефти на жителя, в 2001 г. в РФ остается 0,76 т. Перспектив роста добычи нет, т.к. с конца 80-х годов глубокое разведочное бурение на нефть и газ сократилось более чем в 5 раз (а бурение на другие минеральные ресурсы — в 30 раз).

Кроме того, в РФ произошел отток нефтепродуктов из сферы производства из-за резкого роста числа личных автомобилей (в три раза с 1985 г.). Затраты энергии на перемещение одного человека в автомобиле в 3,4 раза выше, чем в автобусе. Что означает дальнейший резкий рост числа автомобилей в России? Еще спад производства из-за нехватки топлива.

Где взять энергоресурсы для оживления хозяйства в России при рыночной экономике?

Энергия — фактор производства абсолютный. От экономистов же слышим, что путь выхода из кризиса — внесение мелких изменений (увеличение денежной массы, снижение налогов, затруднение вывоза валюты и тд.). Государство все с большим трудом изыскивает средства даже для покрытия самых неотложных расходов. Тем не менее, политики наперебой указывают на волшебные источники средств, которые бы могли решить все проблемы. При этом не дается ясного сравнения масштаба этих источников и тех потерь, что понесло хозяйство за годы реформы. А их надо возместить. Здесь возникла острая несоизмеримость, и это очень плохой признак.

Подсчеты показывают, что по сравнению с теми средствами, которые Россия потеряла из-за разрушения производства, все эти источники — крохи. Подорваны основы производственной базы. Так, в последние годы капиталовложения в село примерно раз в 100 меньше, чем были в 1988 г., а ведь то, что вкладывалось тогда, лишь поддерживало производство с небольшим ростом. Утрачивает плодородие почва без удобрений, добита техника, вырезана половина крупного рогатого скота.

За годы реформы село недополучило почти миллион тракторов. Значит, только чтобы восстановить уровень 80-х годов, нужно порядка 20 млрд. долларов — весь госбюджет 1999 г. Только тракторы! И ведь тогда восстановится база, на которой стояли колхозы, а фермерам нужно в десять раз больше. Значит, 200 млрд. долларов только на создание тракторного парка. А удобрения? А комбайны и грузовики? А морской флот? А трубопроводы, которые десять лет не ремонтировались? А промышленность и электростанции? Огромные средства надо вложить, чтобы восстановить качество рабочей силы, довести питание людей до минимального уровня.

Почему политики не представят обществу расчет средств, необходимых для того, чтобы в рамках рыночной экономики вывести Россию хотя бы на стартовую позицию для экономического роста?

Такой расчет, пусть упрощенный и грубый, необходим для того, чтобы мы могли разумно судить о политических программах и обдумывать альтернативы. Не зная того положения, в котором находится страна, а также средств, которыми она располагает, мы остаемся объектом манипуляции. Я лично из всех реальных данных вижу, что при рыночной экономике никаких шансов подняться у нас нет. Но кто об этом хочет слышать?

Март 2000 г.

На днях я встречался с моими друзьями из Испании. Они, бездетная пара, усыновили ребенка из детского дома в Челябинске. Три года оформляли и вот — привезли в Москву и уезжали домой. Позвали в гостиницу, проститься и посмотреть на их сына. Мальчику полтора года, умный взрослый взгляд. Легкий, как пушинка, ребрышки наружу. Счастлив, что около него любящие люди, просто вцепился в них.

Я знаю, что есть патриоты, которые шипят: «Увозят наших детей!». Они бы, дай им волю, уморили этого мальчика здесь, на Родине. Кормить надо наших детей — не знают они этого? Пусть они посмотрят на финансовый отчет президентской программы «Дети России» и особенно ее раздела — федеральной программы «Дети-сироты». Вдумайтесь в такой абзац отчета Минздрава: «Федеральные программы являются одним из основных механизмов реализации стратегии охраны материнства и детства. На реализацию медицинских разделов федеральной целевой программы «Дети-сироты» в 1999 г. было выделено 0,05 млн. рублей». Пятьдесят тысяч рублей! Менее двух тысяч долларов. Цена одного обеда компании «новых русских» на Лазурном берегу.

Во время гражданской войны моя мать работала учительницей, в 16 лет. Там, в Семиречье, война была тяжелой, сирот было много. Без всяких программ их собирали и кормили. Чей бы отряд ни проходил через станицу, к командиру или атаману, или главарю шли и требовали продуктов. Все выделяли из своих скудных запасов. В 1921 г. мать училась в Ташкентском университете, и привезли в Ташкент детей из Поволжья. Каждый член ВКП(б) и каждый комсомолец был обязан на свой паек кормить одного ребенка — выделять, как совесть велит. Совесть велела так, что на фотографии их курса видно — почти у всех студентов лица одутловатые от голода.

Давайте же протрем глаза — сегодня в России происходит нечто более страшное, чем гражданская война. Власти празднуют хануку с лояльными олигархами — а за стенами голодают дети России. Причем голод этот массовый, устойчивый, стабильный, прекрасно изученный и занесенный как норма во все бюджеты и программы. Православную Русь он не беспокоит.

Недавно вышел Государственный доклад 2000 г. «О состоянии здоровья населения Российской федерации в 1999 г.». Будь я политиком от патриотов, не тратил бы бумагу на всякие программы и воззвания, а издал бы этот отчет массовым тиражом и сунул бы под нос каждому гражданину. Читай и не говори потом, что ты не знал! Ты, ты лично это устроил, когда сидел у телевизора 4 октября 1993 г. И продолжаешь это устраивать ежедневно, хотя тебе же это и отливается. А главное, твоим детям.

Итак, 8 лет реформы. Из-за излишка смертей за это время народ потерял 5,9 млн. жизней. Цитирую: «При этом только в 1999 г. превышение умерших над родившимися составило 929,6 тыс. человек». Вот чем Россия платит Чубайсу и Грефу. Для примера, в Псковской, Ивановской и Тульской областях на одно рождение — три смерти. Но ведь это типичные русские области. В 1990 г. в РСФСР не было ни одной области, где родилось бы менее 10 детей на 1000 человек населения. В 1999 г. таких областей было 66. Это — все регионы с преобладающим русским населением. Продолжительность жизни в России за 1999 г. сократилась еще на год, а у мужчин — на полтора года. Наконец-то одна из целей реформаторов достигнута — мужчины в России в среднем не доживают до пенсии, срок их жизни в 1999 г. составил 59,8 лет.

Отчего же мрут русские люди? Доклад туманно называет причины «объективными». Вот они: «Долговременное массовое накопление неблагоприятных изменений в общественном здоровье населения в сочетании с воздействием хронически высокого уровня стресса, снижения качества жизни в условиях неудовлетворительного состояния социальной сферы и базовой медицины, недоступности высокоэффективных средств лечения для подавляющей части населения, криминализация общества и рост преступности».

Полно, господа, что же «объективного» в этих причинах? Разве это явления природы? Они созданы на нашей земле людьми — планомерно и систематически, под охраной телевидения и ОМОНа. Эти причины — следствие изменения общественного строя, следствие ограбления большинства населения и лишения людей минимальных средств к существованию. Известны и идеологи, и исполнители, и пособники этого смертельного для нас проекта. Другое дело, что мы пока не можем собраться для сопротивления, но ведь