важно использование этой объективной аморальности как средства воздействия на сознание. Эта безнравственность возводилась средствами массовой информации в норму. Вот самый поверхностный слой морали — нормы приличия в человеческих отношениях. Вряд ли кто-то не согласится, что тот стиль политической «критики», который был принят на телевидении во время выборов в Госдуму в 1999 г., означал разрыв с общепринятыми ранее нормами приличия. Наиболее полно этот разрыв выразил С.Доренко в своих издевательствах над Е.М.Примаковым и Ю.М.Лужковым. Это совершенно не связано с проблемой обоснованности критики, речь именно о приличиях. В начале 90-х годов нарастающее хамство еще воспринималось как выражение страсти реформаторов, их клокочущей ненависти к коммунистам (и, как ни странно, казалось поэтому объяснимым и чуть ли не оправданным). Но теперь это было хамство по отношению к своим. Иными словами, хамство как моральный принцип.

Стандарты, впрочем, задала сама власть. Выставляемая напоказ аморальность стала ее символом веры. Это сильно ударяет по сознанию, просто ставит людей в тупик. Чубайс, чуть ли не второе лицо в государстве, прямо говорит, что власть обязана врать. О чем после этого спорить! Управделами президента П.Бородин с хохотом комментирует выданный в Швейцарии ордер на его арест — и тут же назначается большим начальником нового союзного государства. Уголовные дела на высших чиновников типа В.Шумейко закрываются по указанию Кремля, немыслимые документы о воровстве и коррупции приближенных к вершине власти людей публикуются в книгах — без всяких для них последствий, кроме их глумливого смеха. Сама эта наглость — инструмент воздействия на сознание.

Много связано и с кровью. Делами демократов был возмущен даже известный антисоветчик В.Буковский. Он сказал в выступлении летом 1993 г.: «Вот небольшой, но, на мой взгляд, очень показательный пример. Это интервью популярной английской газете известного всем человека, бывшего генерала КГБ, а ныне большого героя российской демократии Олега Калугина, под броским заголовком „Я организовал убийство Маркова“. Для тех из вас, кто не знаком с деталями этого дела, напомню вкратце, что Георгий Марков, болгарский диссидент, был убит в 1978 г. в Лондоне отравленным шариком, выстреленным из специально сделанного зонтика… И вот сегодня генерал Калугин не без гордости рассказывает нам, как он это убийство организовал по просьбе болгарских товарищей. За усилия он был награжден подарком — охотничьим ружьем. Сам по себе пример, может быть, и неинтересен и о нем можно было бы не упоминать, если бы не полное отсутствие раскаяния в этом интервью, какого-либо угрызения совести».

Диапазон таких инъекций безнравственности был очень широк — от похвальбы убийством до мельчайших, но очень частых уколов. Первая передача телепрограммы «Ступени» в 1988 г. была посвящена детскому дому. Директор была «сталинисткой» (и даже имела дома портретик Сталина), и требовалось показать, что и она, и не восставшие против нее педагоги — изверги. И вот, дама с ТВ вытягивает, как клещами, у 10-12-летних мальчиков нелепые и неприличные сплетни о преподавателях и воспитателях. Совершив свой удар по хрупкой структуре детского дома, демократы с ТВ отбыли к своим семьям. Аморальное, с точки зрения «отцовской культуры» дело было совершено хладнокровно, как технологическая операция.

Важное место в перестройке сознания заняла сексуальная революция. Чего стоят своей возведенной в принцип половой распущенностью книги — и автобиографический роман М.Арбатовой, и восторженная книге о Лиле Брик А.Ваксберга. Чем-то потусторонним кажется и совсем недавняя (17 июля 1999 г.) статья в «Независимой газете» о II Международной эротической выставке в Петербурге. Автор — Бесик Пипия (скорее всего, псевдоним). Вот пассажи из восторженной статьи: «Наибольший интерес у посетителей выставки вызывали живые „экспонаты“ — русские красотки с величаво грациозными, обезоруживающими фигурами, божественно роскошными телами, вкусными, зовущими губами. Мужчины всегда собирались там, где красавицы демонстрировали груди… Сияющие глаза женщин можно было видеть у стенда, где были выставлены около 200 видов заменителей мужчин, которые „всегда могут“… Корреспондент „НГ“ задал несколько вопросов главному идеологу выставки, заведующему кафедрой сексологии и сексопатологии Государственной еврейской академии имени Маймонида, секретарю ассоциации сексологов РФ, профессору Льву Щеглову: „Какова цель выставки?“ — „Формирование у населения эротической культуры, которая блокирует тоталитарность“.

Здесь все интересно — и «Государственный» характер еврейской академии, взявшей на себя роль идеолога сексуальной революции, и ее место в борьбе с «тоталитаризмом», и упомянутая вскользь национальная принадлежность «женского мяса» на международной выставке. Это — 1991 год. Но началось все сразу после смены власти в КПСС.

Поначалу вызывал шок непонятный и неожиданный поворот молодежной прессы. В 1986-87 гг. «Московский комсомолец», массовая газета, вдруг начал печатать большую серию статей, пропагандирующих оральный секс. Это казалось полным абсурдом. Потом пошли «письма читателей» (скорее всего фальшивые), в которых девочки жаловались на мам, отнимающих у них и рвущих в клочки их любимую газету. СМИ стали узаконивать аморальное и асоциальное поведение подростков — совсем как поступали с подростками фашисты в период прихода к власти (я не провожу аналогий в политических целях между нашими демократами и фашистами, но технологии манипуляции у них во многом схожи). Юристы и психологи пишут в 1991 г.: «Подростки потеряли интерес к привычным общественным ценностям и институтам, традиционным формам проведения досуга. Они больше не доверяют миру взрослых. Не случайно стремительно растет армия ничем не занятых подростков (с 1984 г. она увеличилась в шесть раз). В пресловутых молодежных „тусовках“ неминуемо наступает сексуальная деморализация несовершеннолетних девушек».

К концу перестройки началась прямая пропаганда проституции. Идеологические работники перестройки не просто оправдывали ее как якобы неизбежное социальное зло, они представляли проституцию чуть ли не благородным делом, формой общественного протеста против несправедливостей советского строя. Актриса Е.Яковлева (исполнительница главной роли в фильме П.Тодоровского «Интердевочка») так объяснила, что такое проституция: «Это следствие неприятия того, что приходится „исхитряться“, чтобы прилично одеваться, вечно толкаться в очередях и еле дотягивать до получки или стипендии, жить в долгах… Проституция часто была для девочек формой протеста против демагогии и несправедливости, с которыми они сталкивались в жизни». Проституция как форма протеста девочек против демагогии! Браво, деятели культуры!

Сейте разумное, доброе, вечное.

Сейте, спасибо вам скажет сердечное русский народ…

Кто-то из писателей сказал, что до Тургенева «тургеневских барышень» в России не было. Но по силе воздействия на массовую публику Тургенев не идет в сравнение с телевидением. Например, в последние годы ТВ сыграло большую роль в становлении проституции не только как формы протеста, но и как организованного бизнеса. Как говорят, оно «институционализировало» проституцию в Москве: дало информацию об условиях работы, ее организации, ставках и т.д. Специалисты из Академии МВД пишут в 1992 г.: «Росту проституции, наряду с социально-экономическими, по нашему глубокому убеждению, способствовали и другие факторы, в частности, воздействие средств массовой информации. На начальном этапе содержание их материалов носило сенсационный характер. Отдельные авторы взахлеб, с определенной долей зависти и даже восхищения, взяв за объект своих сочинений наиболее элитарную часть — валютных проституток, живописали их доходы, наряды, косметику и парфюмерию, украшения и драгоценности, квартиры и автомобили и пр… Массированный натиск подобной рекламы не мог остаться без последствий. Она непосредственным образом воздействовала на несовершеннолетних девочек и молодых женщин. Примечательны в этом отношении результаты опросов школьниц в Ленинграде и Риге в 1988 г., согласно которым профессия валютной проститутки попала в десятку наиболее престижных».

Разрушая отрицательное отношение к проституции, ставшее в советском обществе устойчивым стереотипом, демократическая пресса никогда не напоминала о социальной цене этого явления. Между тем, к концу перестройки от проституток венерическими болезнями ежегодно заражались свыше 350 тыс. мужчин. В 90-е годы наблюдается экспоненциальный рост числа зараженных (в 1996-97 гг. заболеваемость сифилисом среди подростков была в 100 раз выше, чем в 1988 г.; не на 30%, не в два раза больше — в сто раз!).

Недавно вопрос о нравственности был поднят на принципиальную высоту, и представители оппозиции имели возможность сказать важное слово, но оказались к этому не готовы. В 1999 г. Госдума приняла, а