текстильных фабрик. А сейчас перед нами не сантиметры ткани на каждого китайца, а метры, метры! Нельзя проходить мимо этого. Я согласен с мистером Игнэсом насчет выгоды.

- Как будто существует только ваша ничтожная выгода! - зло заговорил снова Рипплайн. - Мы с Бильтом и Хиллардоад достаточно весомая группа, чтобы с нами считались. На носу президентские выборы. Нам нужен крепкий парень, который продолжил бы американскую политику в традиционном духе делового использования всех ресурсов мира. Нам и дальше нужна та политика, которую мы подсказали в свое время отсюда...

- Слушайте, Джон! - перебил мистер Игнэс. - Вам нужно познакомиться с тем, что такое диалектика.

- Избавьте нас от коммунистической философии!

- У меня только одна философия, философия выгоды. Но выгоду надо понимать, джентльмены. Диалектика в том, что сейчас эта выгода не в разделений мира, а в его экономическом сплочении. Поймите, что, торгуя с коммунистами, мы скорее завоюем их своей продукцией, проникнем в их экономику, сделаем невозможным их существование без нас, найдем рычаг, с помощью которого будем поворачивать мир... Коммунисты сами согласны, что при мирном соревновании идеологическая борьба будет продолжаться. Но в мире, как я говорил, существует один только закон, закон выгоды.

- К черту всякие законы! - уже рычал Рипплайн.

- Не выдумывайте нам законов, - вторил ему Хиллард.

- Я не вдаюсь в философские тонкости, я бизнесмен, - осторожно сказал Бык-Бильт, - однако нельзя не заметить, что будь сооружение, подобное плавающему туннелю, построено, это тотчас потребовало бы увеличения сети железных дорог.

- Вот видите, - обрадовался Ипнэс.

- Отлично вижу, что минуту назад он был с нами, а теперь... заскрежетал голос Рипплайна. - Вам бы лучше помолчать, Бильт, с вашими дорогами. Вы так скаредничаете, что катастрофы у вас стали нормой. Я никогда не прощу вам гибели моей супруга в специально нанятом у вас салон-вагоне.

- Может быть, вы думаете, что я прощу вам историю с моей дочерью,огрызнулся Бык-Бильт, - которую увез на папенькиной яхте в.аш молодой оболтус.

- Не троньте моего сьша, сэр. Он будет заседать здесь вместо меня! А жену никто не вернет мне. Что же касается вашей дочери, вы ее получили в полном здоровье.

- Однако не в прежнем виде.

- Джентльмены, джентльмены! Мы сами отказались от председателя! вскочил мистер Игнэс. - Джентльмены, еще раз прошу вас. Вы только доказываете своими спорами, что Ленин прав.

- Почему прав? - возмутился Рипилайн.

- Он говорил, что разногласия между капиталистами никогда не исчезнут! Умоляю вас, ради того, чтобы доказать, что коммунистический философ не прав, придемте к соглашению.

- Вы слишком часто ссылаетесь на коммунистов, Игнэс. От вас слишком пахнет Россией, я не хочу напоминать вам о вашем происхождении, но предпочел бы слышать от вас более американские слава, - прокаркал из кресла Рипплайн.

- Выставка уже существует. С этим ничего не поделаешь. Интерес к ней во всем мире огромен. Вы все скоро почувствуете, какую выгоду нам сулит более тесное общение со всеми странами, - продолжал убеждать Игнэс.

Но другие магнаты не хотели его слушать.

Мистер Артур Брукман был растерян и несколько раз проверил, хорошо ли закрыты двери.

Адвокаты Моргана и Рокфеллера покинули заседание, не дождавшись окончания.

Воздух стал синим, члены Комитета кашляли и продолжали кричать хриплыми голосами.

Выработать выгодную для всех политику оказалось делом нелегким.

Мистер Брукман еще никогда не был в таком затруднительном положении. В особом Комитете произошел раскол.

И виной, как ему казалось, был этот коммунистический плавающий туннель, который как бы символизировал возможное сближение двух разных миров.

Тяжелое серое небо осело над городом. Отточенная вершина Эмпайретейт билдинга, зазубренная - Рокфеллерцентр глубоко вонзились в рыхлые облака. Между каменными домами-башнями небо низко прогибалось к земле, истекая мелкими каплями дождя.

К подъезду большого отеля на Седьмой авеню в Нью-Йорке один за другим подкатывали заново отлакированные водой автомобили.

Полисмен следил за тем, чтобы машины тотчас же отъезжали, уступая место новым.

Несмотря на непрекращающийся дождь, на тротуаре толпились люди. Мужчины подняли воротники пальто, женщины накрыли головы прозрачными капюшонами, напоминающими куклуксклановские, спасая шляпы и художественные прически.

На дверях отеля висела афиша, приглашавшая леди и джентльменов воспользоваться услугами отеля и его ресторана именно сегодня, так как в этот день здесь состоится столь знаменитое собрание 'Ассоциации плавающего туннеля'.

У подъезда остановился дельфинообразный, самый модный и самый шикарный автомобиль.

Из него выскочил деятельный мистер Медж.

Засверкали вспышки. Фотографы запечатлели респектабельную фигуру широко шагающего мистера Меджа. Он на бегу бросал ответы обступившим его репортерам.

.Метрдотель величественно опускался со второго этажа, еще издали низко кланяясь. Полицейские в мокрых капюшонах стали оттеснять любопытную толпу.

Подлетел низкий, словно придавленный к мостовой, спорт-кар нежно-розового цвета; изза руля выпрыгнула мисс Амелия Медж. На лице ее застыла привычная обаятелыная улыбка, а в прищуренных глазах крылось торжество.

- О! Сам мистер Каедербль прибыл на учредительное собрание. Это уже реклама!

Привезти Герберта Кандербля на заседание на глазах у публики входило в планы мисс Амелии Медж. О! Мисс Амелия Медж не только хотела, но и умела торжествовать! Но главное было еще впереди. Герберт Кандербль, сопровождаемый мисс Амелией, скрылся в подъезде, не удостоив подлетевших репортеров даже поворотом головы.

Автомобили прибыли один за другим, привозя известных инженеров, промышленников, - седые виски, безукоризненные костюмы, лакированные ботинки, палки с золотыми набалдашниками, благородные, чисто выбритые лица и энергичные складки у губ.

По толпе любопытных лронеооя легкий ропот. Взоры всех устремились вдоль улицы.

Из-за угла показалась высокая тощая фигура человека с зонтиком. Он шел неторопливо, как на деловое свидание.

К нему бросилось несколько человек, по-видимому, репортеров.

- Если президент Вашингтон ездил на шестерке лошадей, то его преемник, президент Джефферсон, пришел в Белый дом пешком,сказал один из них, стараясь во что бы то ни стало обогнать другого.

Репортеры обступили пешехода, который по-старомодному отвечал каждому на приветствие, всякий раз снимая шляпу.

- Мистер Мор...

- Ваша честь!

- Несколько слов для 'Нью-Йорк тайме'. Что вы думаете о создании 'Ассоциации плавающего туннеля'?

- Как вы думаете, ваша честь, окажет ли влияние вопрос о плавающем туннеле на президентские выборы?