Трамвай качнуло. Кто-то тяжелый встал на подножку. Полный человек, прекрасно одетый, в модной мягкой шляпе, как-то странно втянув голову в плечи, прошмыгнул в вагон. При его появлении звонка не раздалось. Вероятно, он забыл опустить никель.

Двое прежде вошедших американцев переглянулись. Тот, что был помоложе, ухмыльнулся и подмигнул старику.

Трамвай наполнялся. Пришел и вожатый.

Он внимательно оглядел пассажиров. Никто не внушал ему подозрений. Пневматические двери закрылись, и трамвай двинулся.

Несмотря на бесчисленные автомобили, автобусы и линии сабвея подземки, трамвай все же остался в Нью-Йорке равноправным видом транспорта, незаменимым для пассажиров победнее. От старого трамвая он отличался только отсутствием троллелей и токосъемной дуги. Моторы питались током от трех рельсов, лежащих прямо на мостовой. Американцы считали выгодным применять низкое напряжение, отказавшись от загромождающей улицу воздушной сети.

В трамвае было уже много народу. Люди входили и выходили. Неизвестный элегантный джентльмен продолжал закрываться газетой, как будто боялся, что его могут узнать.

- А ведь я знаю, кто это, - заметил молодой своему грузному спутнику. Он наклонился и что-то прошептал.

Старик удивленно посмотрел на молодого, потом перевел глаза на красную шею со складками закрывшегося газетой человека.

- Не может быть! - ужаснулся он. - Подмостный король - и в трамвае!

Молодой презрительно пожал плечами.

- Если вы, отец, не верите, то давайте пересядем на его скамейку. Я думаю, что ему придется нас узнать.

- Пожалуй, - согласился старик.

Трамвай то весело бежал по улицам, то скучал на перекрестках у светофора.

Два американца пересели к загадочному джентльмену, которого один из них называл 'подмостным королем'.

Был момент, когда неизвестный перелистывал газету.

- Ба! Мистер Медж! Кого я вижу! - воскликнул старик.

Пассажир вздрогнул. Газета выпала из его рук. Он испуганно посмотрел на своего грузного соседа.

- Здравствуйте, здравствуйте! Как вы поживаете?- смущенно заговорил он. - Я вас узнал почти сразу, дядя Бен.

- Ха-ха! Как это вы попали в трамвай, мистер Медж?

Джемс, сидевший рядом с дядей Беном, загадочно поджав губы, ухмыльнулся.

- Понимаю, - не дождавшись ответа, качнул головой старый Бен,-биржа тоже придавила меня - я потерял на пароходных акциях все свои сбережения.

- Кажется, на этих самых акциях мистер Медж и заработал свои миллионы. Столкнув туннель, подкопавшись под Арктический мост, он получил титул 'подмостного короля'.

Мистер Медж вздохнул.

- Вы, Смиты, мои старые друзья, вам я могу сознаться... Я все-таки вылетел в эту проклятую арктическую трубу...

Бен сочувственно качнул головой.

-- О'кэй, мистер Медж! Я недавно вторично пострадал из-за этих пароходных дел. Судоверфь, на которую мне удалось было устроиться, закрылась, и я снова без работы.

- А, так... - рассеянно протянул мистер Медж, по-видимому, занятый своими мыслями.

- Мы с Джемсом опять живем на бобовом супе, который отпускают нам, как подаяние. Я искренне завидую своей дочери Мэри. Она все-таки сделала блестящую партию.

- Да? - заинтересовался Медж. - Значит, она все-таки вышла замуж за миллионера? - В глазах его блеснули огоньки.

- Нет! - рассмеялся Бен. - Она вышла замуж за своего Сэма. А он снова работает на строительстве американского плавающего туннеля.

При словах 'плавающий туннель' мистер Медж болезненно поморщился.

- А у вас, мистер Медж, дела, значит, действительно плохи? - наивно спросил дядя Бен, вспоминая, как прошмыгнул мистер Медж мимо копилки.

- Нет... что вы, мистер Смит, я еще надеюсь... надеюсь... Я еще дам им бой. Вы еще услышите о Медже. Да, да!

Мистер Медж потряс скомканной газетой.

Бен и Джемс поднялись.

- Нам здесь сходить, мистер Медж. Вы едете дальше? Передайте привет вашей милой дочери.

- Очень благодарен, очень благодарен. До свидания!

Мистер Медж облегченно вздохнул. Как неприятно было встретить этих людей!

Сходя с подножки, Джемс сказал отцу: - Я не удивлюсь, если этот 'подмостный король' через неделю будет ночевать под Бруклинским мостом.

- Нехорошо смеяться над несчастьем, мой мальник.

Джемс скривил рот.

Трамвай медленно передвигался рядом с цепью автомобилей. Движение в центре города было бы справедливее назвать стоянием.

Мистер Медж ощущал почти физическое мучение. Он не привык к такой тихой езде.

Ему до боли было горько вспоминать о своем роскошном лимузине, длинном, едва не с этот трамвай. Какой это был автомобиль! И только вчера его не стало...

Не стоит об этом вспоминать. Все еще вернется. Сейчас главное добиться поддержки на это тяжелое время. Сегодня в клубе он сделает все возможное. Можно было бы прекрасно сыграть на бирже. Он чувствовал прилив вдохновения и жажду борьбы. Ах, если бы иметь сейчас деньги, чтобы обернуться! Какихнибудь два-три миллиона! Через неделю он вернул бы их с огромными процентами и смог бы уже продолжать дело сам.

Даст ли кто-нибудь ему эти деньги?

Мистер Медж, по своей старой привычке, стал отмечать номера обгонявших. трамвай автомобилей.

Четырехзначные цифры он складывал в уме. 42 + 21-получается 63. Если сумма даст сто, то это к удаче. Хоть бы получилось сто! 38 + 49. Это 87. 74 + 32. Это уже больше.

Мистер Медж увлекся этим занятием. Недаром он ехал в 'Клуб суеверных' - самый модный, самый фешенебельный клуб ньюйоркских финансистов, членом которого он еще состоял. Не все пока знали о его разорении, виной которого был проклятый туннель, и, наконец, это эффектное появление погибшего инженера Корнева. В Америке все словно с ума сошли. Толпа! Слепая толпа! Она так любит все эффектное. Как хорошо можно было бы заработать, если бы знать, что появится тот Корнев. Это совпало как раз с последними днями грандиозного сражения. Мистер Медж, потеряв в неравной борьбе против окрепшего туннеля все, пытался балансировать на протянутом через Уолл-стрит канате. И он сорвался. Сорвался так, что не имел никеля, чтобы заплатить за проезд в трамвае.

45 + 67. Получается 112. Хотя бы встретилась эта сумма - сто! Это было бы хорошим предзнаменованием. Но не дай бог, если сумма будет равна 98,-это к неудаче.

Мистер Медж взглянул на длинный, прижавшийся к мостовой черный кар. Он так напомнил ему его собственный автомобиль! Машинально он подсчитал сумму цифр и тотчас же отвернулся... 98! Не может быть! Он ошибся. Наверное даже ошибся! Но проверить он не желает, просто не желает. Вероятно, это было 97.

Мистер Медж повернул голову к окну только тогда, когда черный кар исчез.

Однако пора сходить. Нельзя же подъехать к клубу в трамвае. Это сразу погубило бы все его надежды.

Мистер Медж вышел из трамвая и пошел по Бродвею пешком. В воздухе над крышами домов