патроннике. Не веришь?

– Почему же? Верю. – Тангол отбросил бесполезный пистолет в сторону. – Круто ты меня зацепил. Только и ты, Андрей, не выиграл, – хрипло хохотнул Алиев и сплюнул на песок розовой слюной, а затем неторопливо отвел руку от раны. В пальцах он сжимал гранату, выдернутая чека болталась на мизинце. – Стреляй, если хочешь. Вместе на тот свет отправимся. Я не привык проигрывать. И ты это знаешь.

Тангол стал сперва на четвереньки, потом поднялся в полный рост, кровь продолжала течь из раны. Шатаясь, он побрел прочь от Ларина.

– Ты куда? – Андрей продолжал держать его на прицеле и шел следом. – Сдохнуть захотел?

– Я и так сдохну. В ранах понимаю не хуже докторов. А рана, которую ты мне в груди сделал, по их терминологии, несовместима с жизнью. И не иди так близко; выроню – бабахнет, ты и отскочить не успеешь.

Тангол брел, пошатываясь, оступаясь, но все же упрямо продвигался вперед, словно не видел, что путь его лежит в никуда. Впереди высилась отвесная десятиметровая стенка карьера.

– А помнишь, как мы с тобой лихо тогда в деревне вместе дрались? А? – хрипло, отплевываясь кровью, произнес Алиев.

Андрей даже не знал, что ответить. Он всего ожидал от Тангола, но только не этих слов. Гигант добрался-таки до отвесной стены, повернулся и прислонился к ней спиной. Ветер сыпал на него струйками сухой песок, засыпал кровоточащую рану. Колени гиганта подогнулись, он сел.

– Не победить тебе меня, Андрей. Я чемпион. Хотя такому, как ты, и поддаться бы было не зазорно… – По скуластому лицу Тангола прошла судорога, глаза стали затуманиваться.

Тихо сыпался, стекал струйками песок с высокого откоса. Светило вечернее солнце. Алиев вздрогнул и поднял голову:

– Обидно, да? – тихо проговорил он. – Может быть, на том свете и встретимся. Хотя вряд ли. У христиан свой ад, у мусульман – свой. А хотелось бы… Понравился ты мне – не гнилой, не такой, как Тофик. Для тебя деньги не самое важное. Ты воин. Только виноват я перед тобой и Аллахом. Ты на бульваре с женщиной встречался. Так я за вами наблюдал. А потом и ее до самого дома с Тофиком проследил. Теперь Хайдаров знает, где она живет. А с женщинами воевать нельзя. Красивая она у тебя. Ребенок твой? А у меня ни жены, ни детей…

Тангол закашлялся, кровь пошла горлом, и он разжал пальцы. Граната выкатилась на залитый кровью живот. Планка предохранителя отлетела, щелкнул ударный механизм.

Отсчитывая в уме секунды, пока сработает замедлитель запала, Ларин побежал, а затем упал на песок, как и положено – ногами к взрыву, прикрыл голову руками. Осколки просвистели над ним. Когда он оглянулся через плечо, то увидел кровавое месиво. Десятиметровая стена карьера дрогнула, пошла трещинами и поползла вниз, засыпая место трагедии.

– Черт, черт, черт! – вырвалось у Ларина. Тангол был нужен Дугину только живым – а теперь ни киллера, ни его признания.

Андрей хоть и ненавидел Алиева, но все же комок подкатывал к его горлу. Он выхватил мобильник, набрал номер Лоры. И вновь зачертыхался. Ее телефон был отключен, и он не мог сообщить напарнице о грозящей опасности.

Платная стоянка для машин, обнесенная хлипким забором из проволочной сетки, раскинулась на окраине столицы, заняв несколько гектаров. В ртутном свете фонарей поблескивали, переливались лаковыми бликами разноцветные крыши машин, оставленных здесь владельцами на ночь.

Лора подошла к своему гламурненькому «жуку» и только открыла дверцу, как кто-то грубо схватил ее сзади и зажал рот. Напарница Ларина ударила нападавшего острым каблуком-шпилькой чуть ниже колена, но ее держали крепко. Еще двое здоровяков с азиатской внешностью как из-под земли выросли рядом.

– Не кричи, зарежу, – прозвучал вкрадчивый голос, и с ее рта убрали ладонь.

– Не лапай, кретин! – Лора почувствовала, что ничего не может поделать.

Тот, кто держал ее, оторвал женщину от земли и повернулся на сто восемьдесят градусов. Теперь Лора поняла, кто организовал нападение. Перед ней стоял нагло улыбающийся Тофик Хайдаров.

– Ну, что, сучка, допрыгалась? – и он ударил ее ладонью по лицу. – Это тебе за то, что Наташку мою шантажировать вздумала. А это тебе, – директор «Гермеса» вытащил нож и щелкнул лезвием, – за длинный язык. Укорочу, только не сейчас. Ты мне сперва все расскажешь: и кто тебя научил, и кто тебя подослал… Я все о тебе узнаю, даже если придется твои сиськи по одной отрезать.

Кончик лезвия скользнул в вырез блузки, и миниатюрные перламутровые пуговицы стали отскакивать одна за другой. И тут в затылок Тофику ткнулось что-то твердое.

– Ты правильно догадался, – произнес Андрей Ларин, все сильнее вжимая в затылок директору «Гермеса» холодный ствол. – Это пистолет. А теперь брось нож.

Трое громил Хайдарова вопросительно смотрели на своего босса. Двое из них были вооружены – они целились Ларину в голову.

– Живой, значит, – мрачно произнес Тофик, разжимая пальцы.

Нож звякнул, упав на асфальт.

– Зато мертв тот, кому ты приказал убить меня. – Эта фраза, конечно, предназначалась в первую очередь для Лоры, чтобы та поняла – план Дугина провален и Тангола не удалось взять живым. Ствол пистолета еще сильнее вдавился в затылок Хайдарова. – Ты лучше скажи своим людям, чтобы не дергались. Может, они меня и убьют, но нажать на спуск я успею.

– Глаз с него не сводите, – приказал Тофик. – Только не думай, что я дам тебе уйти.

Андрей обхватил Хайдарова рукой за горло и сделал шаг назад. Один из охранников директора «Гермеса» зашел к нему со спины.

– Если он сделает еще шаг, я выстрелю, – предупредил Ларин.

– Хорошо, – дрожащим голосом произнес Тофик, – оставим все как есть. Все находятся на своих местах.

Ситуация была патовая. В пистолете у Андрея всего один патрон. А охранники Хайдарова складывать оружие не собирались. Но на это Ларин и не рассчитывал. Он понимал, на что идет, когда незаметно для Тофика и его людей подобрался поближе, а потом буквально вынырнул из-под машины, впечатав ствол директору «Гермеса» в затылок. О своей судьбе Андрей старался пока не думать. Главное было спасти Лору.

– Тебе нужен я, а не она, – произнес Ларин. – Отпусти ее – останешься жить. Это я тебе обещаю.

Хайдаров задумался. Иногда он умел трезво смотреть на вещи.

– Хорошо. Пусть идет, – произнес Тофик. – Отпусти ее.

Охранник разжал руки. Первое, что сделала Лора, освободившись, – ударила его по лицу.

– Это тебе за то, что ты лапал меня, скотина!

– Ну, вот, – Тофик старался говорить спокойно, насколько это было возможно в его ситуации. – Она свободна. Пусть идет. А ты убери свою пушку от моего затылка.

– Я уберу ее только тогда, когда она доберется до метро и позвонит мне, – предупредил Ларин, – по- другому никак. А до этого времени никто из твоих людей и шага не сделает. И никаких телефонных звонков.

– Шайтан с тобой, – выругался директор «Гермеса», – пусть проваливает.

Лора колебалась всего несколько секунд, затем чуть заметно подмигнула Андрею.

– Зря ты так, я этого не стою.

– Что сделано, то сделано.

Лора кивнула, подняла оброненные на асфальт ключи, села за руль. Гламурненький «жук» выехал из ряда машин, и вскоре его крыша уже поблескивала на выезде со стоянки.

Потянулись минуты ожидания. С каким бы удовольствием Андрей разрядил пистолет в затылок директору «Гермеса»! Но Ларин еще не собирался умирать. Он надеялся пожить. Ради этого стоило сдержать эмоции. Наконец в его кармане запиликал мобильник.

– Ни одного лишнего движения. В моем пистолете очень чувствительный спуск, – предупредил Ларин, медленно снимая руку с шеи Хайдарова.

Охранники Тофика затаили дыхание, пытаясь расслышать женский голос, звучавший в трубке. Но