любую ситуацию повернуть в свою пользу». Пользы, конечно же, не предвиделось, оставалось только наблюдать. Но сделать это незаметно для Тангола, и тем более для Рахмона, было невозможно – стоит обернуться, и сразу же выдашь свой интерес. Поэтому Ларин с безразличным видом опустил солнцезащитные очки со лба на переносицу, вновь спрятав глаза за темными стеклами.

Работая на Хайдарова, он принципиально не держал при себе оружия, только перочинный ножик. Ведь работая с гастарбайтерами, постоянно рискуешь быть захваченным врасплох очередным рейдом милиции, когда беззастенчиво, без всяких ордеров на обыск перетряхивают буквально все – ну прямо как на зоне во время шмона. И лишь солнцезащитные очки были не просто очками, а своего рода оружием защиты, абсолютно безобидным с виду. Боковые края стекол изнутри имели зеркальное, полупрозрачное напыление, что-то вроде зеркал бокового вида в автомобиле. Сидя в них, спокойно и в деталях можно было наблюдать, что происходит у тебя за спиной. Это нехитрое приспособление, придуманное самим Андреем и доведенное до ума умельцами Дугина, уже не раз помогало Ларину.

Легкий поворот головы, и вот уже Андрей видел уменьшенное, но очень четкое отражение. Алиев, примостившись на заднем сиденье добитого автобуса, уже тыкал своими узловатыми пальцами кнопки мобильника.

«Звонит. Даже и думать не стоит кому. Конечно же, Хайдарову».

Тангол тем временем шептал в трубку:

– Тофик… Да, это я… Прибыл на место, все хорошо. Твой человек меня встретил… Но я не по этому поводу… В этом-то я не сомневался… Тут один тип среди рабочих – Рахмон Сафаров… Не такой, как все… Да-да, видишь, я не ошибся… Он мне тут кое-что интересное рассказал… Передаю для информации, а ты уж сам думай, что делать…

Андрей, конечно же, мог только видеть, но не слышать разговор. Однако суть его представлял себе довольно точно.

«И все-таки тогда, на азиатской свалке, Лора была абсолютно права. Надо было его прикончить. Жаль, что я ее не послушал», – подумал Ларин, продолжая наблюдать в свои зеркальные очи за Сафаровым.

Рахмон явно приободрился. Ведь и он видел, что Алиев заинтересовался его сумбурным рассказом и, возможно, даже поверил в него. Во всяком случае, позвонил. А это уже вселяло надежду и давало шанс на изменение судьбы Сафарова к лучшему.

«Да, надо было его прикончить. Милосердие стоит применять только к благородному противнику. В противном же случае – если имеешь дело с негодяем, то обязательно наживешь кучу неприятностей, причем неожиданных, что вдвойне хуже. Вот так всегда: из-за какой-то дряни, из-за какой-то мелочи ставишь под угрозу себя и людей, которые с тобой работают в одной связке».

Андрей, не акцентируя внимания на солнцезащитных очках, вновь поднял их на лоб. Что случилось, то случилось, и ничего исправить нельзя. Во всяком случае, в данный момент.

Определенно, нелегкую задачу поставил перед ним Дугин. Ведь приходилось не только собирать информацию да кое в чем помогать Лоре, но и на полную катушку отрабатывать деньги, которые платил ему Хайдаров. А этот человек умел выжимать из наемных работников все соки.

Чтобы как-то разрядить обстановку и показать Танголу, что он не подозревает о разговоре того с Сафаровым, Ларин перебрался на сиденье экскурсовода, расположенное рядом с водителем. Затем взял микрофон и принялся тоном гида рассказывать азиатам-иностранцам о достопримечательностях российской столицы.

Салон моментально оживился. На лицах гастарбайтеров заиграли улыбки. Послышался смех. Ведь ни одного исторического объекта за окнами не наблюдалось – «Икарус» следовал через угрюмые и безликие промышленные районы…

…Было уже около семи часов вечера, когда дребезжащий, пыхтящий черным солярным дымом ветеран венгерского автопрома подъехал к воротам стройки, на которой предстояло в ближайшее время вкалывать гастарбайтерам.

– Что-то нас не встречают, – водитель покосился сперва на большой навесной замок, соединяющий створки сетчатых ворот, а затем на Андрея и тут же добавил: – А мы, командир, между прочим, до семи вечера договаривались.

– Успеешь. Сигналь.

Ларин и сам уже чувствовал – происходит что-то «не то». Обычно прибывших встречали с распростертыми объятиями и сразу же запрягали в работу. А у этой стройки вид был абсолютно «нежилой», хотя практически каждое строительство в Москве идет в две, а то и в три смены.

Несколько раз хрипло прозвучал мощный пневматический клаксон «Икаруса». Никто так и не появился.

– Ерунда какая-то, – справедливо возмутился водитель. – Давай я твоих ребят высажу, а ты уж сам на месте разбирайся. Тебе же за это платят.

Упрек был справедлив.

– Никого высаживать не спеши. Я вопрос решу, тогда и поедешь.

Почувствовалось и легкое волнение рабочих. Оно и понятно – чужой город, большие надежды. А все начинается с каких-то непоняток. Что же тогда дальше будет? Должность же, занимаемая Лариным в фирме «Гермес», требовала от него постоянно поддерживать свой авторитет, а значит, действовать решительно, чтобы наемные работники ни на секунду не усомнились в том, что начальство все держит под контролем.

Андрей даже не стал останавливаться перед воротами. С ходу подпрыгнул, подтянулся и перемахнул на другую сторону.

– Эй! – крикнул он, сложив ладони рупором около рта. – Есть кто живой?

Только после этого дверь одного из вагончиков-бытовок со скрипом отворилась. На пороге стоял немолодой азиат, сжимавший в руках охотничью двустволку. Выглядел он испуганным, хотя Ларин ему не угрожал.

– Куда залез? – с акцентом произнес сторож; правда, слова особо не коверкал. – А ну давай назад! – пригрозил он своим оружием.

– Непорядок у вас, – начал Андрей. – Заходи, кто хочет, уноси, что надо… И ружье свое на меня не направляй, – Ларин спокойно и раскованно шел на сторожа.

Обычно на стройках сторожами никогда не ставили гастарбайтеров. Ведь ни для кого не секрет, что авторитет выходца из Средней Азии в столице ниже плинтуса. А сторожу приходится иметь дело с милицией, со шпаной всякой и мелкими ворами, так и норовящими что-нибудь «спионерить» со стройки. Славянину, в крайнем случае, дадут пару раз по голове и запрут в бытовке. А вот с «урюком», по гопницкой терминологии, церемониться не станут.

– Я людей привез, рабочих от «Гермеса». Меня бригадир встретить должен.

Сторож, наконец-то, перестал бояться Ларина, хотя все еще смотрел на него с подозрением. Двустволку, правда, опустил.

– От «Гермеса»? Тогда понятно. Ружье у меня не настоящее – игрушечное. Я им тут всяких пугаю.

– Тогда открывай ворота, принимай гостей. Вечер уже. Люди устали. Им отдохнуть надо, на ночь расположиться…

– Не получится.

– Это еще почему?

– Плохие дела. Милиция час назад приезжала. Всех забрали: и бригадира, и мастеров. И все бытовки, кроме моей, опечатали.

– Что искали?

– Наркотики. Но не нашли. Откуда им тут взяться?

– Начальству звони.

Сторож глянул на часы.

– В конторе рабочий день кончился. А я тут недавно работаю. Мобильников начальства не знаю. Завтра приезжай.

Было что-то мутное в этом стороже. Но что именно – Ларин понять не мог. Историю он рассказывал вполне реальную для наших дней. Особенно с учетом того, что в отношении фирмы Тофика продолжал лютовать майор Скворцов. Напрягало то, что Дугин не предупредил Андрея о рейде. Но ведь могла