встречал Павел. Он пересчитал всех, собрал документы, затем одобрительно кивнул и подал команду «за мной». Словно пленные немцы, гастарбайтеры поплелись за своим бригадиром.

Тем временем в коридоре появился скуластый. Ларин сразу обратил на него внимание. В жизни он выглядел еще более брутальным, чем на фотографии: почти двухметровый широкоплечий гигант с непропорционально маленькой головой и хищным орлиным взглядом. От него исходила невероятной силы энергия, которую Андрей почувствовал даже издалека.

И тут произошло то, чего Ларину не могло даже присниться в самом кошмарном сне. Следом за скуластым вышел Рахмон Сафаров – тот самый человек, которого они с Лорой когда-то обвели вокруг пальца, бросив на свалке. Да, это был точно он. Никакой ошибки здесь быть не могло. У Андрея была слишком хорошая память на лица.

«Бывают в жизни неожиданности. Но чтоб такие… вот же, черт, – Ларин был подавлен. – Если он меня узнает – а он может узнать, хоть на свалке было и темно, – тогда все коту под хвост. Есть лишь единственный выход – идти в полную несознанку и надеяться, что в результате поверят мне, а не ему», – решил Андрей и надел солнцезащитные очки, хотя на улице стояла пасмурная погода…

…Салон старенького «Икаруса» был под завязку набит гастарбайтерами из Средней Азии. Некоторые из них никогда не выезжали не то что за пределы родины, но даже из своих горных поселков. О России они знали лишь по рассказам соотечественников, которым посчастливилось благополучно вернуться домой с немалыми по среднеазиатским меркам суммами. Поэтому сейчас им было все в новинку. Они, будто инопланетяне, пожирали взглядами проплывающий за окном пейзаж.

…Жизнь Рахмона Сафарова за последнее время круто изменилась. Все, что он когда-то имел – прибыльную работу, собственный офис, любовницу, – ушло безвозвратно. А вот долги, огромные долги, остались. Чтобы их вернуть, ему ничего не оставалось, как податься в гастарбайтеры; стать одним из тех, кого он раньше считал людьми низшей касты, кого, сидя за своим рабочим столом с пренебрежительным видом, называл не по имени, а по порядковому номеру в списке.

«Теперь, Рахмон, ты мой раб. Будешь пахать на московских стройках годами, жрать вермишель, тесниться в вагончиках-бытовках, пока не вернешь мне все до копейки. Если попытаешься сбежать – то прежде чем сделать это, подумай о семье», – сказал ему тогда Хайдаров и указал на дверь.

Сафаров сидел в хвосте автобуса, пристально разглядывая Андрея Ларина, расположившегося рядом с водителем. Он не мог припомнить, где видел этого человека, но точно знал, что с ним уже встречался. В голове новоиспеченного гастарбайтера мелькали запавшие в память картинки из прошлой жизни: шумная чайхана с кальянами, голая любовница на скомканной простыне, прыгающий от радости сынишка… Кадр сменялся кадром, эпизод эпизодом… Но одна из очередных картинок, спроецированная его сознанием, на мгновение задержалась. В легкой дымке Рахмон увидел дорогую тачку и сексапильную блондинку в вызывающей мини-юбке, сидевшую за рулем. Мрачную свалку, покореженные остовы машин и лицо сероглазого мужчины, заносящего над головой Сафарова автомобильную рессору.

«Это он вырубил меня тем вечером и забрал все документы… – Сафаров, не сводя глаз с Ларина, мстительно стиснул зубы. – Это из-за него я потерял все, что у меня было… это из-за него Хайдаров поставил меня на счетчик… тебе не жить, сволочь».

Рахмона буквально трясло от злости: бешено пульсировали виски, подрагивали лицевые нервы, перекошенное от злобы лицо наливалось кровью, непослушные пальцы барабанили по подлокотникам. Казалось, что Сафаров сейчас сорвется с места, пробежит между рядами кресел и, вцепившись в горло Ларину, начнет того душить – очень и очень медленно, наслаждаясь каждой секундой.

– Ты чего, Рахмон? Пучит, что ли? – справился сидящий рядом земляк.

– Закрой пасть, – прошипел Сафаров.

Несмотря на пережитый шок, к Рахмону потихоньку начало возвращаться самообладание.

«Спокойно. Прикончить его ты еще успеешь, – твердил себе гастарбайтер. – А может, эта встреча – подарок судьбы, уникальный шанс вернуть себе уважение и реабилитироваться в глазах Хайдарова? Нужно срочно связаться с Тофиком и все тому рассказать. Но как? Телефона у меня нет, да и вряд ли в скором времени он у меня появится. Что же делать?»

Ответ на этот вопрос нашелся сам собой. В автобусе было всего два человека, которые имели прямую связь с Хайдаровым: Андрей Ларин и скуластый. Обращаться к первому Сафаров, естественно, не собирался. А вот ко второму – почему бы и нет? К тому же в бытность директором одного из филиалов фирмы «Гермес» Рахмону доводилось пару раз видеть этого громилу. Он даже помнил, как его звали – Тангол Алиев.

– Извините, уважаемый, можно с вами поговорить? – Набравшись смелости, Сафаров осторожно тронул за плечо сидевшего впереди Тангола.

Тот поначалу никак не отреагировал. А когда Рахмон уже собирался позвать его в очередной раз, резко обернулся. Грозный взгляд скуластого заставил Сафарова буквально влипнуть в спинку сиденья.

– Чего? – недовольно прохрипел Алиев; он не любил, когда его дергают по всяким пустякам.

Рахмон уже успел пожалеть, что обратился к этому громиле. Но обратной дороги у него не было. Как говорится, сказал «А», говори и «Б». И, заикаясь от волнения, он поведал Танголу все, что ему было известно.

Алиев, ничего не ответив, повернулся к Сафарову затылком. Информация, которую он только что получил, не внушала ему доверия. И на то были объективные причины. Одна из них – то, что Ларин работал бригадиром у Хайдарова и безукоризненно выполнял свои обязанности, отчего считался человеком благонадежным. Тем более перед самым отбытием в Москву, на вопрос Тангола: «Если возникнет форс- мажорная ситуация, то к кому в России я могу обратиться за помощью?», Тофик, недолго думая, ответил: «К Андрею. Он – один из немногих, кому я доверяю». А просто так на ветер директор «Гермеса» слов не бросал.

И все же рассказ Рахмона заставил Алиева засомневаться в благонадежности бригадира. Ведь, как известно, дыма без огня не бывает. Да и какой смысл выдумывать Сафарову всю эту историю?

– Почему я должен тебе верить? – переварив услышанное, бросил наконец через плечо Тангол.

– Аллахом клянусь, что все так и было, – тихо прошептал Сафаров.

Для восточного человека подобное признание ценнее золота. Оно и убедило Алиева присмотреться к Ларину повнимательнее.

– Так мне можно позвонить с вашего телефона? – с надеждой в голосе спросил Рахмон.

– Сиди и не дергайся. Если понадобится, сам его номер наберу, – Тангол встал с кресла и двинулся узким проходом к водительскому сидению.

Андрей сразу заметил широкоплечего гиганта, приближавшегося к нему. Однако виду не подал. Он продолжал смотреть на дорогу сквозь солнцезащитные очки, хотя все небо заволакивали беспросветные серые тучи.

– Сколько нам еще ехать? Долго, да? – спросил Алиев, присаживаясь рядом с Лариным.

– Прилично.

– Слушай, Андрей, – Тангол почесал небритый подбородок. – Тебя Тофик предупредил?

– Предупредил.

– Значит, понимаешь, что я сюда не бетон мешать приехал. У меня дела поважнее будут.

– Конечно, понимаю, – кивнул Ларин.

– Это хорошо, – криво улыбнулся Алиев. – Но сам я не справлюсь. Мне помощь твоя потребуется.

– Без проблем.

– Замечательно. Тогда потом переговорим без лишних свидетелей. Хорошо?

– Заметано, – Ларин поднял солнцезащитные очки на лоб и уставился в глаза двухметровому гиганту.

Андрей и Тангол пристально смотрели друг другу в глаза, словно забавлялись в детскую игру «гляделки». На самом же деле каждый прощупывал взглядом другого, пытаясь считать нужную ему информацию. Первым не выдержал Алиев. Моргнув, он отвел глаза в сторону и, ничего не говоря, поднялся и зашагал по узкому проходу.

Ларин, естественно, уже понимал, что происходит. Если информация от Сафарова дойдет до Тофика, то операцию по внедрению в преступный бизнес можно считать законченной. А ведь к этому все и шло. Правда, Андрей был не из тех людей, кто сдается раньше времени. Одним из его девизов было: «Попытайся