для него глубокую шахту.

Шахту рыли ночью, в страшной спешке.

— И зачем только этому чудаку-ученому такой глубокий колодец понадобился, да еще на холме! — пожимали плечами рабочие.

К утру шахта была готова.

Нести аккумулятор взялся силач Ганс. Собственно, особой силы для этого не требовалось, так как аккумулятор был не больше чемодана. Но у Ганса был такой вид, словно он готовился сразу ко всем двенадцати подвигам Геракла.

Кленов и Вельт лично осмотрели весь путь, по которому должен был проследовать Ганс со своей ношей. Все, что хоть отдаленно напоминало железо, постарались убрать с дороги.

С аккумулятором подмышкой, как-то по-особенному тяжело придавливая сапогами пол, Ганс отправился из зала-лаборатории.

Вдруг его ощутимо потянуло к дверной ручке. Но в массивном немце упрямства было не меньше, чем веса. Он крепко уперся ногами, не выпуская вырывающийся цилиндр.

— Придется тебе притормозить, — сказал он аккумулятору довольно нежно.

Дверь сама собой закрылась.

— Мистер Вельт, осмелюсь просить вас: откройте эту проклятую дверь! — попросил Ганс.

Вельт налег на дверь, но с тем же успехом можно было стараться сдвинуть с места Ганса.

Действительно, дверь казалась привязанной невидимой веревкой к упершемуся Гансу.

— Хелло, Ганс, надо вам отойти в другой угол, иначе здесь и троим не справиться.

Ганс отошел. Сила, с которой он невольно держал дверь, ослабла, и дверь наконец удалось открыть и привязать к стене.

Но пройти в дверь Гансу все же не удалось. Цилиндр с непреодолимой силой потянул его за собой и прилип к дверной ручке.

Ганс попробовал оторвать аккумулятор сначала деликатно, потом понатужился, крякнул, побагровел и рванул, не обращая внимания на какой-то треск. Увидев обращенные на себя взоры, Ганс смутился, опустил аккумулятор и убедился, что к нему прилипла вырванная из двери ручка. Немец виновато заулыбался.

Оторвать ручку от цилиндра пытались втроем, но безуспешно.

— Зачем же ломать улучшенную случаем конструкцию аккумулятора? — сказал, смеясь, Вельт. — Ведь теперь есть, по крайней мере, за что нести гладкий цилиндр… Ты, Джон, не предусмотрел этого.

Ганс обрадовался.

— Ах ты, умница моя! — обратился он к аккумулятору. — Сама себе ручку приделала!

Ручки на всех дверях по пути Ганса пришлось заблаговременно отвернуть. Но перед входной, обитой железом дверью остановились в нерешительности.

— Хелло, Ганс! Путь один — через окно, — сказал Вельт.

Окно открыли, и Ганс вылез в него, по дороге вырвав из подоконника несколько гвоздей.

Едва встал он на землю, как почувствовал, что тяжесть аккумулятора удесятерилась. Ганс крепко держал дверную ручку, но цилиндр оторвался от нее и упал на землю. Ганс нагнулся, пытаясь поднять аккумулятор, который словно наполнился свинцом.

—А ну-ка, на первой скорости! — сказал он, с трудом выпрямляясь вместе с цилиндром.

Но тут произошла странная вещь. Земля зашевелилась под ногами у Ганса. Не успел он отскочить в сторонy, как оттуда вырвался заржавленный меч и впился в цилиндр, немного смяв его оболочку. За мечом из земли тянулась тяжелая, видимо, бронзовая цепь.

— Ах ты, умница моя! Сама себя на цепь посадила! — закричал Ганс.

Ни меч, ни цепь оторвать не удалось. Пришлось поднимать каменную плиту.

Вельт проявлял признаки нетерпения.

Ганс с трудом отвалил плиту. Цепь тянулась дальше, в подземелье, где конец ее был прикован к человеческому скелету.

Спустившийся в подземелье Ганс притих.

Вельт рассердился и сам спрыгнул вниз. Увидев, что цепь прикована к кольцу, опоясывающему позвоночник, он одним ударом заступа разрубил кость и вырвал цепь.

— Нам надо спешить, — сказал он, отталкивая череп ногой.

Плиту опустили, оставив в покое потревоженные кости. Кленов, отвернувшись, стоял у стены.

Ганс изрядно измучился. Кроме аккумулятора, ему пришлось тащить еще и дверную ручку, и меч, и цепь, и еще целую кучу неизвестно откуда взявшихся железных предметов.

Вдруг послышался лай. Ганс, расставив ноги, обхватил обеими руками рвавшийся аккумулятор и прижал его к животу.

Из-за угла выскочил пес Герт, любимая собака Кленова. Он приближался с лаем, переходящим в испуганный вой. Не успел никто опомниться, как Герт, пролетев последние шесть шагов по воздуху, с жалобным визгом ударился в грудь Ганса.

—Ошейник! — закричал Кленов.

Он бросился к несчастной собаке и освободил ее от железного ошейника. Перепутанный пес скулил и лизал ему руки.

Ганс отер рукавом пот с лица и, взявшись за цепь, закинул аккумулятор за спину.

— Идти через ворота нельзя, — сказал Кленов, — ведь у нового моста железная ферма.

— Что же делать, — хрипло вздохнул Ганс, — придется перелезать через стену замка!

Притащили две наскоро связанные лестницы, и по ним Ганс, не обращая внимания на подозрительный треск, вместе со своим диковинным грузом поднялся вверх. Лестницы перенесли на противоположную сторону, и он сравнительно благополучно, если не считать двух сломанных ступенек, спустился.

Старательно обойдя мост, Ганс в конце концов закончил свое необыкновенное путешествие.

Аккумулятор вместе со всеми прилипшими к нему предметами опустили в шахту и вывели оттуда два провода. По проводам Кленов хотел пропустить ток, чтобы нагреть аккумулятор немного выше критической температуры. Тогда явление сверхпроводимости должно было мгновенно исчезнуть. Под влиянием тока аккумулятора катушка, вновь обретя полное сопротивление, расплавится, и вся энергия ее магнитного поля перейдет в тепло.

На эффект этого явления рассчитывал Вельт, думая продемонстрировать его членам Общества уничтожения войны.

— Ну, джентльмены, сейчас я способен выпить пива не меньше, чем кабатчик из «Гофманских кабачков» в Берлине, который пьет по кружке с каждым посетителем! — сказал Ганс, садясь к рулю автомобиля.

— Да, телосложением вы для этой роли подходите, — сказал Вельт, — и вы сможете это сделать тем скорее, чем раньше довезете нас до железнодорожной станции Вайле.

— О'кэй! — сказал Ганс по американской привычке.

Действительно, до станция Bайлe Кленова и Вельта он домчал в короткий срок.

Даже не дождавшись отправления поезда, он засел в железнодорожном буфете и надолго оставил там память о своем пребывании.

Когда его патроны достигли станции Фридериция и паровоз со всем составом въехал на паром для переправы через пролив Малый Бельт, Ганс кончил только вторую дюжину кружек.

Встревоженный буфетчик, чтобы не ударить лицом в грязь перед таким достойным посетителем, послал за пивом на соседнюю станцию, так как на свои запасы не надеялся.

Как мелькали перед глазами Кленова и Вельта километровые столбы между станциями Одензее и Лгоберге, так перед захмелевшим Гансом проходили вереницы новых пенящихся кружек.

Переправа Вельта и Кленова через пролив Большой Бельт для Ганса ознаменовалась тем, что он потребовал себе сразу дюжину кружек и пролил их, опрокинув стол.

Когда же вечером Вельт оставил Кленова в ресторане копенгагенского отеля, Ганс мирно спал под столом, сотрясая станционное здание громоподобным храпом.