после того как чурку прихватим!

– Этого «потом» может и не быть… – Оболенский аккуратно «притер» джип к обочине и остановился. Заметив недоумевающий взгляд Скопцова, пояснил: – Автомат у него, Вася. Начнет сдуру стрелять – тогда точно накроется все медным тазом. Пуля, сам знаешь, – дура. Лучше пару минут потерять… Все равно в этой стране ничего и никогда не делается вовремя. Значит, есть шанс, что и самолет с вылетом запоздает…

Между тем гаишник перешел с бега на шаг. Уже не спеша, вразвалочку, даже вальяжно, приблизился к джипу, небрежно взмахнул ладонью у виска и представился:

– Старший инспектор дорожно-патрульной службы, старший лейтенант…

Закончить он не успел – Максим выставил в окно развернутое удостоверение и, в свою очередь, назвался:

– Майор Оболенский, Управление уголовного розыска области. Мы – в аэропорт, на задержание убийцы.

Гаишник, чуть подавшись вперед, пристально всматривался в ксиву. И с каждой секундой лицо его менялось, на нем проявлялось выражение обиды, по-детски бесхитростной и простодушной. Нет, ну надо же! Так все хорошо начиналось… Такой солидный «букет» нарушений… Тут тебе и то, и это – выбирай по вкусу. И ведь все нарушения не легонькие, а солидные, дорогостоящие, да и сама машина не из последних, не «жучка» какая-нибудь. Владелец явно не бедствует и мог бы поддержать автоинспектора в его беспросветной нищете тысчонкой-другой. Останавливая джип, автоинспектор уже явственно слышал шелест купюр, переходящих из рук «борзого» автовладельца в его собственные натруженные ладони. И такой облом… Предъявленное удостоверение разом лишало гайца его «законного» заработка. Разумеется, обидишься тут!

– Знаем мы эти ваши задержания… – недовольно пробормотал гаишник, все еще надеясь на чудо.

Максим убрал удостоверение и, чуть подавшись вперед, сдвинул солнцезащитные очки на самый кончик носа. В упор взглянув поверх зеркальных стекол в глаза гайца, сказал:

– Ты еще ничего не знаешь, старлей. Но если мы опоздаем к отправлению «борта»… тогда тебе многое придется узнать. И я тебе не завидую.

И хотя говорил Оболенский ровным, совершенно спокойным тоном, гаишник невольно отступил на шаг. Что-то такое увидел он в глазах майора… Что-то, заставившее «стража дорог» сразу и безоговорочно поверить – задержи он эту машину еще хоть на минуту, и придется ему огребать неприятностей по самое не могу.

– Езжайте, господин майор! – На этот раз гаишник откозырял более браво, и голос его теперь звучал немного иначе: не уверенно и значительно, а почти что подобострастно. – Счастливого пути!

– Если дальше ваши стоят, крикни им по рации, чтобы не тормозили без дела, – возвращая очки на место и включая передачу, распорядился Максим, даже не глядя в сторону вытянувшегося струной «стража дорог».

– Есть! – опять козырнул тот и тяжеловесной трусцой заспешил к притаившейся в придорожных кустах «патрульке». А джип Оболенского, как пришпоренный конь, сорвался с места.

– Козел… – глядя в стремительно удаляющуюся спину гаишника, поделился своим мнением о его личности Скопцов.

Максим промолчал, полностью сосредоточившись на управлении.

…И все же они опоздали.

Когда джип, проскочив шлагбаум у въезда на площадь перед аэровокзалом, затормозил у ступеней, к нему метнулся толкавшийся неподалеку патрульный полицейский сержант.

– Нельзя! Не положено! – отчаянно замахал он руками, вроде как муху надоедливую отгонял.

Не обращая внимания на младшего коллегу, Максим заглушил двигатель и вышел из машины. Следом за ним покинул салон и Скопцов.

– Не положено здесь! – подбежал запыхавшийся сержант.

– Майор Оболенский, областной розыск! – Максим сунул сержанту под нос раскрытое удостоверение и, не позволяя опомниться, тут же спросил: – «Борт» на Душанбе…

– Минутку, господин майор… – потянулся к рации присмиревший сержант.

Надо отдать ему должное – он действительно уложился в заявленную минутку.

– Господин майор, а рейс на Душанбе того… Уже в воздухе… – виновато проговорил сержант. Можно было подумать, что он сам подталкивал самолет на взлете, чтобы досадить незнакомому майору.

– Давно?

– Да минут двадцать…

Максим резко рубанул воздух ладонью и негромко, себе под нос, пробормотал что-то очень нелестное и про «борт», и про какую-то «его маму», не забыв добавить пару слов и про сам славный город Душанбе.

Скопцов во все глаза смотрел на приятеля, даже рот приоткрыл от удивления. Не то чтобы он никогда таких слов раньше не слышал, просто за то время, что знал Максима, тот впервые позволил себе столь явное проявление эмоций.

– Господин майор… – осторожно напомнил о себе патрульный. – Машину бы вашу… Того… Не положено здесь…

Сосредоточенно думающий о чем-то Максим остановил его резким коротким жестом. И вдруг спросил:

– Где мне найти начальника службы безопасности?

– У себя в кабинете, – простодушно ответил сержант.

– А кабинет?…

– Как зайдете – прямо, потом – налево, потом опять налево. – Полицейский активно помогал себе жестами. – Ну а потом – по коридору. Там табличка на двери.

Удовлетворенно кивнув, Максим бросил сержанту, указав на свою машину:

– Присмотри! – И махнул рукой стоящему в стороне Скопцову: – Вперед, Вася! Думаю, у нас еще не все потеряно…

Сержант попытался было что-то сказать, но визитеры, двигаясь стремительно и целеустремленно, уже исчезли внутри здания аэровокзала.

Начальником службы безопасности аэропорта оказался дядечка лет шестидесяти, обладатель внешности добродушного гнома из мультфильмов. Розовые щечки, розовая плешь в венчике седых волос, розовые маленькие ручки. Вот только взгляд у «гнома» был не совсем соответствующий. Умный, цепкий, острый, слегка насмешливый. Внимательно, вплоть до самых мелких строчек, в которых разрешалось «ношение и хранение», изучив переданное ему в руки служебное удостоверение Оболенского и сверив фотографию с оригиналом, вернул его в руки владельца. Бросил вопросительный взгляд в сторону Скопцова.

– Это со мной… – не стал полностью представлять приятеля Максим. Впрочем, начальник СБ на этом и не настаивал. Кивнул, принимая сказанное Максимом, и, ткнув себя в грудь коротким толстеньким пальцем, сообщил:

– Семен Геннадьевич. Чем могу быть полезен доблестной полиции?

– На «борту» в Душанбе в настоящий момент находится группа преступников, совершившая здесь, в Красногорске, умышленное убийство, – не стал тянуть время Оболенский.

Семен Геннадьевич заметно напрягся.

– Они вооружены?

– Не исключено, – почти честно ответил Максим.

– Наличие взрывных устройств? – уверенно продолжал своеобразный блиц-допрос «безопасник».

На мгновение Максим задумался. Если у него не было уверенности в части наличия оружия, то по поводу взрывных устройств он знал совершенно точно – их нет. Бобошеров садился в этот самолет никак не для того, чтобы, пожертвовав собой, совершить теракт во славу Аллаха, он всего лишь хотел укрыться на своей родине от российского правосудия, не более того.

– Не думаю… – Максим все же постарался избежать категоричных формулировок. – Хотя и исключать полностью не могу…