сословии не допускается. Пятый документ – присяга кадета, которая приносится при наличии четырех предыдущих документов; это еще не присяга опричника – у них вообще нет присяги, а ее место занимают обеты (см. далее).

Начальная военная служба. На пятый или шестой день после того, как человек пришел в пункт, он, уже став кадетом, отправляется на так называемую начальную военную службу. Впрочем, военной ее назвать можно лишь условно, поскольку готовят там из кадетов не солдат или офицеров, а вообще опричников. Тем не менее у русских она называется военной – начальной же она называется потому, что опричник служит всю жизнь. По сути, это вообще не служба, а нечто вроде нашей военной или полицейской академии, только восьмилетней и с особой спецификой, о которой я сейчас и расскажу. Там кадетам преподают общефизическую подготовку, с упором на выносливость (на уровне наших коммандос); рукопашный бой, владение всеми видами оружия, включая основную военную технику (на уровне наших коммандос); специальную физическую подготовку типа снятия боли, мобилизации всех ресурсов организма, умения замедлять или, наоборот, усиливать его функции (на уровне самых элитных подразделений коммандос); ментальные техники, такие как внушение и сопротивление чужому внушению, ощущение человека на расстоянии, предчувствие опасности (на уровне даже не знаю кого у нас – может, каких-то секретных агентов). В общем, все кадеты – а их выпускается в иные годы до семисот тысяч в год – превращаются в совершенные боевые машины, явно превосходящие наших коммандос (об обычных солдатах я и не говорю) и не уступающие бойцам лучших элитных подразделений, а в чем-то их превосходящих. Чтобы вы поняли, соотечественники, физические возможности русских опричников, приведу один пример: в армии в так называемых основных силах (я еще буду писать о российской военной организации в соответствующей главе) полное боевое снаряжение опричника – включая женщин! – составляет более восьмидесяти килограммов, а облегченное – около пятидесяти; в нем опричник бегом, даже без использования скороходов или анти-грава, пробегает до пятнадцати километров, после чего должен быть готов без отдыха вступить в бой. С необходимостью соответствовать таким физическим требованиям и связано верхнее ограничение в возрасте, поднимаемое по мере совершенствования противовозрастной терапии.

Кроме физической и боевой подготовки, кадеты получают общее образование, примерно в объеме нашего хорошего колледжа; естественным и гуманитарным наукам уделяется примерно равное внимание. Первостепенное значение придается психологической подготовке – на уровне восточных монастырей: она включает как общие вещи (усиление памяти, способности к концентрации, психологическую устойчивость в стандартных ситуациях), так и весьма специфические. Поэтому опричникам мало страшны, например, плен и тюрьма – они просто отключат боль и погрузятся в длительную медитацию, а в крайней ситуации остановят сердце и умрут (если это сделано ради державы, Церковь не считает это самоубийством).

Весьма значительное место в подготовке кадетов занимает религиозное воспитание, в связи с чем правильнее было бы уподобить их образование не обычному нашему колледжу, а католическому. У них, однако, есть еще одна линия подготовки – идеологическая, занимающая не менее часа в день. На идеологических занятиях им вдалбливаются – я не могу подобрать другого слова, а сами опричники против его употребления не возражают – все их сословные принципы и установки: отношение к своей стране и к другим странам, к своему и другим народам, друг к другу и к другим сословиям и т. д. Все это составляет содержание их обучения (или, по их терминологии, службы) первых пяти лет. Вы вправе спросить: а как же они успевают и в том и в другом? Ответ прост: у них вообще нет свободного времени. Занятия продолжаются шесть дней в неделю по одиннадцать часов в день, с 8 утра до 9 вечера, с часовыми перерывами на обед и ужин; в 9 вечерняя молитва, в 11 отбой. И только в воскресенье, после литургии и обеда, у них «всего» трехчасовая физическая подготовка, и с 5 вечера они свободны. В 7 вечера начинается праздничный воскресный ужин, на котором они напиваются, – и этим заканчивается воскресный отдых.

Выезжать из лагеря, где они служат, первые три года нельзя вообще, в последующие пять можно, но достаточно редко; то же относится к посещению их родственниками и знакомыми. Выход в Сеть для вызова фильмов или вирту, да и вообще пребывание в Сети, кроме как на учебных сайтах, также не разрешается (к бумажным книгам это не относится, чтение, наоборот, поощряется). Конечно, самовольно кадет может это сделать, но такого не бывает, как и вообще нарушений дисциплины: они ведь находятся там сугубо добровольно.

Кадеты в возрасте до 25 лет и те, что старше, служат раздельно первые три года, но это связано не с какими-то трениями или даже разными физическими возможностями, а в первую очередь с комфортностью адаптации. Кроме того, для тех, кто уже окончил школу, программа обучения несколько отличается от той, что предназначена для не имеющих школьного образования. Кстати, про физические возможности – обучение кадетов абсолютно не конкурентно: у них в отличие от любой нашей академии не только нет рейтинга лучших, но даже из самого процесса подготовки полностью убран соревновательный элемент. Это жесткая позиция их сословия: опричники не конкурируют друг с другом, у них нет чинов или званий, они просто – опричники, «дозор», как они сами себя называют. И даже заработная плата, называемая у них жалованьем, как и любое другое обеспечение, одинакова у любого из них, от рядового бойца до императора. Если кто-то хуже успевает по какой-то части подготовки, остальных просят ему помочь; это не считается обидным, поскольку из-за обилия дисциплин он наверняка силен в чем-то ином. Вообще не обидеть – важное и императивное требование обучения кадетов. Сословный устав требует абсолютного (на наш взгляд, даже несколько смешного) уважения к кадету (к опричнику – тем более); к примеру, все преподаватели и начальники называют кадета только на «вы». Таким образом, традиционный, хорошо известный у нас по фильмам и вирту типаж сержанта-зверя, в принципе справедливого, но орущего на солдат-новичков и унижающего их, в современной России абсолютно невозможен. Кадет просто убьет его при первом оскорблении и будет не просто сочтен действовавшим в своем праве, но и поощрен за внимательность к чести.

Но вернемся к образу жизни кадетов. Мужчины и женщины служат вместе (с различающимися программами физподготовки, но не сильно) в отличие, кстати, от российских школ, где обучение раздельное. Один опричник объяснил мне глубинный смысл такого положения вещей: для земцев, особенно молодых, существо другого пола – это всегда потенциальный сексуальный, а то и вообще брачный партнер, а в партнере должна быть какая-то тайна, иначе секс превращается либо в механику, либо, наоборот, исключительно в совместное ведение хозяйства. А для опричников существо другого пола (как, впрочем, и своего) – это боевой товарищ, и ровно по этой причине в нем ни в коем случае не должно быть никакой тайны. Вообще организация сексуальной жизни кадетов немудрена: преимущественно она сводится к тому, что в определенные дни им в лагерь привозятся секс-работники обоих полов, с которыми устраиваются пьяные или наркотические оргии; чаще всего это происходит в конце воскресного ужина. Если же какому- либо кадету этого недостаточно, он говорит куратору, и ему или ей привозят секс-работника персонально, если надо – регулярно. Но это не очень распространено, гораздо более характерным и для кадетов, и для опричников является такое отношение к сексу (и вообще к плотским удовольствиям), какое было в обычае у моряков во времена парусного флота, то есть не как к части повседневной жизни, а как к чему-то, что происходит изредка после тяжких трудов и, как правило, в загульном варианте. Связи между разнополыми кадетами никак не регламентируются – ни возбраняются, ни поощряются, – и они не редки, но, как правило, имеют место только при наличии серьезных отношений. При таком отношении к сексу и сексуальным партнерам, какой я только что описал – я бы назвал его полупрезрительным, – это и немудрено: ведь кадеты уважают друг друга. (В боевых условиях все иначе – там разнополые опричники вполне могут вступить в сексуальные отношения из дружеских чувств друг к другу.) Что касается однополых связей, то еще в заявлении будущий кадет-мужчина должен написать, что он не имеет гомосексуальной ориентации (это требование), и несет ответственность за его правдивость. Женщины ничего не пишут, но поскольку лесбиянство категорически осуждается Церковью, а все опричники воцерковлены, то это также не терпится.

Такая служба продолжается пять лет, а затем кадеты выбирают на остающиеся три года специализацию, продолжая службу, то есть обучение, в одном из трех так называемых опричных корпусов: корпусе воинов, корпусе стражей или корпусе правителей. Корпуса скорее являются типом образования и подготовки, нежели частями опричного сословия; по крайней мере, принадлежность опричника к одному из них никак не обозначается, даже на неформальном уровне. Корпус воинов готовит армейцев, корпус стражей – полицейских, а корпус правителей – гражданскую администрацию. Впрочем, различие подготовки