У Халила рука смугла,узловатые пальцы сильны.Линия фронта пролеглау самой столицыСоветской страны.Карта, как понимаете вы,чертеж.На карте фронт идет от Москвыв полутора сантиметрах.А на земле, где снег идет,в семидесяти километрах фронт идети менеечем в семидесяти километрах.Зато на земле, где сыплет снег,врагу противостоит человек,врагам человечества — новые люди,черной смерти — светлая жизнь.Так что фактическивраг от Москвы на расстояниироста нового человека.Вот почему не в состоянииХалил поверитьв возможность успехафашистов.Сорок первый год. 16 ноября.Тени немецких танковна Волоколамском шоссе.Двадцать немецких танковчерез снега ползут.Чёрные все.Громадные все.Каждый страшен и яростен,как слепой носорог,уродлив, как пехлеван1,как пехлеван — глуп.Каждый скорпиона напомнить бы мог,если бы не былтак тяжек и груб*В Петелино, в окопах,двадцать восемь наших солдатглядят на немецкие танки, ползущиечерез снега,усталые солдаты друг другу в глаза глядят:они только что покончили с батальономврага.Трупы ещё валяются перед окопами.Танки приближаются,ревущие, словно гроза,в окопеприщуривает виноградины-глазаМустафа Сунгурбай:— Ой, мамочка, — говорит,—их двадцать гопов! —,улыбаясь,как охотник,встретивший двадцать волков.В окоп впрыгиваеткомиссар Клочков.— Привет, ребята!И сразу смолкает,как будто в запасе естьу негоособенно хорошая весть.В батальоне Диевым звали Клочкова.Украинец Бондаренко придумал оченьтолково:Диев — значит «делал».Жизнь, как тесто, месилКлочков своими ручищамиуверенно и счастливо,действовали передышки никогда не просил,как муравей — работящий,плодовитый, словно олива.Окоп слушает Диева:что им нужно делать?— Я сосчитал: их двадцать.А нас — двадцать девять.На сорок пять процентових меньше, чем людей.На сорок пять процентовлюди танков сильней,Однако Диев ошибся в расчетах:один из солдат был трусом.Когда на окоп навалилсятанксвоим страшным грузоми немец крикнул: «Сдавайтесь!»,—— Сдаюсь! —этот трус сказал.Общий, без командысвалил его наземь залп.В окопе осталось двадцать восемь.
