спецназа — «коммандос», которое должно сконцентрироваться главным образом на осуществлении секретных операций и тактической разведке. Однако в самом ЦАХАЛе он не нашел поддержки.

Начальник генерального штаба Хаим Ласков, сменивший на этом посту Моше Даяна, считал главной задачей армии форсированную подготовку всех родов войск к крупномасштабным операциям в будущих войнах. Тогда Арнан так и не сумел убедить начальника генштаба согласиться на создание израильских «коммандос».

Сегодня, спустя больше сорока лет после описываемых событий, недальновидность генерал-лейтенанта Ласкова совершенно очевидна. Он был убежден, что в период относительного затишья на границах Израиля «жаль вкладывать немалые усилия и средства на подразделение, солдаты которого по ночам будут действовать в глубине вражеских территорий».

Но Арнан от своей идеи не отступил. Продолжая разрабатывать концепцию спецназа, он упорно доказывал стратегическую важность такого подразделения.

В своей последней попытке доказать необходимость «командос» Арнан задумал весьма хитрый тактический ход. Он поручил одному из своих офицеров Эли Гилю, прекрасно владевшему арабским, секретную миссию. Переодетый в араба Гиль (под именем «Дауда»), имея при себе важные документы, тайно проник в расположение северных границ, где и был задержан израильской пограничной полицией. Схватив «арабского шпиона», пограничники в течение двух недель вели расследование, систематически вызывая «шпиона» на допросы и даже применяя к нему физическое воздействие.

«Дауд», тем не менее, не сломался и продолжал разыгрывать арабского шпиона. В эту операцию, кроме самого Гиля, были посвящены всего два человека: Авраам Арнан и Хаим Ласков.

Доказав на примере с «Даудом» реальные возможности перевоплощения агентов спецназа, Арнан усилил давление на Ласкова и в конце концов вынудил его дать согласие на создание спецподразделения. Правда, Ласков сделал это с большой неохотой.

Таким образом, израильский спецназ возник в начале 1958 года как небольшая группа без специального финансирования. В этом первом варианте всех спецназовцев можно было легко усадить в микроавтобус, а офицеров — в обычный армейский джип.

Хаим Герцог, назначенный в начале 1959 года на должность начальника разведотдела генштаба ЦАХАЛа, тоже был не в восторге от нового подразделения. А потому не торопился оказывать спецназу помощь. Одним словом, у только что возникшего спецназа были все шансы бесследно раствориться в сете проблем, связанных с укреплением обороноспособности Израиля.

Но вмешался подполковник Давид Элазар — в те годы командир призывного отдела танковых войск. Он всячески помогал Арнану, снабжал его маленькое подразделение обмундированием, горючим…

Понимая, что ему необходим качественный подбор кадров, Арнан в середине 1958 года принял решение усилить спецназ солдатами-резервистами из подразделения № 101. Эти люди, прошедшие прекрасную военную выучку, к тому времени уже оставили армию и занимались сугубо гражданскими делами.

Среди резервистов одним из первых призванных в спецназ был Ицхак Джибли. Арнан заинтересовался им после того, как подробно изучил поведение Джибли в иорданском плену, куда тот попал в 1954 году. После демобилизации Джибли работал водителем автобуса кооператива «Эгед» на маршруте Тель-Авив — Холон.

Как-то раз неизвестный позвонил на диспетчерский путь «Эгеда» и попросил передать Ицхаку Джибли, что его срочно разыскивает человек по имени Авраам Арнан. Позднее Джибли расскажет, как замерло его сердце, едва он услышал это имя.

— Я служил вместе с Арнаном в части 101, — вспоминал он. — Когда мы встретились, Авраам сказал: «Ты и наши парни очень нужны мне сегодня. Я создаю новое подразделение, примерно такое же, как наше сто первое. Кого можешь привести — приводи…

Близкие Арнану люди знали: создание подразделения «коммандос» было единственной мечтой, которой Авраам буквально жил в те годы. Этот незаурядный человек и профессиональный военный зримо представлял себе мощный, мобильный израильский спецназ с прекрасно обученными солдатами и офицерами, способными проводить рискованные ночные вылазки и диверсионные рейды под носом у врага, в соседних арабских странах.

Когда еще только появлялись на свет будущие кинорежиссеры и актеры, создавшие десятилетия спустя, покорившие воображение миллионов людей кинообразы штурмовых групп спецназовцев, Арнан уже реально создавал подразделение, бойцы которого могли проходить сквозь любые препятствия, действовать на территории вражеских объектов, выполнять особые секретные задания. Он запомнился всем, кто его знал, как личность особенная…

В нем уживались два совершенно разных человека. Один — солдат, боевой офицер, умеющий хранить военную тайну, службист, привыкший к тяготам и лишениям. Другой — романтик, поэтическая, возвышенная натура, что, собственно, и являлось стилем молодых пальмаховцев. Вот почему израильский спецназ, созданный разумом, опытом и волей Арнана, даже сегодня больше напоминает партизан ПАЛМАХа, нежели традиционный отряд «коммандос».

Спецназовцы не принимали участия в военных действиях. Их готовили для иных целей.

Они воевали всегда. Просто их фронта никто не видел, и видеть не мог…

Путь, которым израильский спецназ шел к самоутверждению, был очень нелегким. Был момент, когда даже неунывающий Авраам Арнан стал терять надежду увидеть когда— нибудь свое детище полноценным боевым подразделением, которое руководство ЦАХАЛа рассматривало бы как необходимый инструмент разведки и диверсионных ударов. Кроме того, свою негативную роль сыграли несколько проваленных операций спецназа, личный состав которого еще явно не был готов к проведению диверсионно— разведывательных акций на столь высоком уровне. Арнан ясно понимал, что пока не будет выработан четкий принцип подбора и формирования спецназовских кадров, эффективность нового подразделения будет оставаться низкой и в итоге его просто прикроют.

И Арнан вплотную занялся кадрами…

Больше того, в подразделении жили личными установками Арнана, считавшего, что солдат спецназа обязан уметь вести наблюдение за местностью, прекрасно ориентироваться, быть неутомимым и изобретательным во всем, что касается вживания в чужую, непривычную среду. Многие бывшие спецназовцы до сих пор помнят ночные вылазки в уцелевшие после Войны за независимость арабские деревни. Именно там, где любой незнакомый человек сразу же бросался в глаза, израильские «коммандос» должны были отрабатывать искусство маскировки, способность сливаться с местным населением, не вызывая лишних вопросов.