Израиля связаны именно с тем периодом, когда разведку возглавлял Хофи.

Операция в Энтебе (Уганда), предотвращение покушения на египетского президента Анвара Садата, бомбардировка иракского ядерного центра (Операция «Вавилон») и многие другие операции, о которых мы ничего не знаем и, возможно, не узнаем никогда.

Хофи не был гением разведки, но его всегда уважали за трудолюбие и серьезный подход к делу. Продолжая традицию на окружение арабских государств «периферийными друзьями», он понимал, что Израилю нужно двигаться дальше и искать урегулирования с самими арабами.

Вслед за Иорданией, Марокко и первоначальными контактами с Египтом настала очередь Ливана. Главным мотивом по-прежнему было установление «периферийных» отношений с христианской маронитской общиной. Он считал, что приобретение связей в Бейруте открыло возможности непосредственного выхода на лидеров исламского мира.

Тайная дипломатия «Моссада» отлично согласовывалась с борьбой против терроризма, которая проникла даже в самое сердце Африки. Эти тайные контакты очень пригодились, когда 27-го июня 1976 года в угандийском аэропорту Энтебе совершил посадку захваченный террористами французский авиалайнер. На его борту находились 250 пассажиров, из которых больше 80 были израильтянами. Террористы решили взять в заложники только израильских граждан, отпустив всех других иностранцев.

Израиль решил освободить заложников путем силовой операции. 3-го июля заложники были освобождены. Этот успех был обеспечен превосходной закулисной работой тайных агентов «Моссада».

Еще одним направлением деятельности Хофи стало Марокко. Ему удалось заручиться согласием марокканского монарха на организацию встречи между представителями Египта и Израиля. Дело в том, что премьер-министр Менахем Бегин пытался добиться того, что не удалось Рабину: достичь мира с Египтом — самым мощным противником Израиля. Хофи организовал такую встречу. Она и открыла путь для исторического визита в ноябре 1977 года египетского президента Анвара Садата в Иерусалим.

Хофи пришлось работать с двумя премьер-министрами — Ицхаком Рабином и Менахемом Бегином. И тот, и другой относились к нему с огромным уважением.

Сегодня бывший глава «Моссада» с женой Эстер живет в Рамат-Гане. Он ни в чем не изменил своих привычек. Любит книги, музыку, садик возле дома, им же посаженный и выращенный. Он терпеть не может политиков и журналистов. Болтунов, по его мнению. Воспоминаний, к сожалению, писать не собирается…

27-го июня 1982 года на пост директора «Моссада» был назначен заместитель Хофи — Наум Адмони. Это был первый случай, когда агентство возглавил кадровый разведчик, сделавший карьеру в рядах «Моссада».

Публично имя Адмони не называлось. В кругах разведки его считали «бесцветным середнячком», «менеджером» и бюрократом, человеком тусклым, но стабильным и целеустремленным. Ему было 53 года, он получил образование в Америке, 28 лет провел на оперативной работе в различных странах и прошел все ступени служебной лестницы.

Наум Ротбаум родился в 1929 году в Иерусалиме в семье польских эмигрантов. Оказавшись в Палестине, они сменили свою фамилию на Адмони. Его отец был архитектором Иерусалимского парка, и семья жила в фешенебельном квартале Рехавия, недалеко от отеля «Царь Давид». Значительное число израильских лидеров, появившихся на политической арене после создания государства Израиль, были выходцами из этого района: правительственные чиновники, министры, университетские профессора, военные и разведчики.

В юношестве Адмони входил в ШАЙ — разведывательное подразделение организации «Хагана». Вскоре после войны 1948 года он поехал учиться в университет Беркли в Калифорнии. Там он подрабатывал в еврейской воскресной школе, в синагоге, а также на фабрике, выпускавшей военное обмундирование для вооруженных сил США.

В Калифорнии он женился и позже вспоминал, что время, проведенное им на Западном побережье, было лучшим в его жизни. Это был единственный период, когда он не находился в постоянном напряжении, связанном с двойной жизнью и борьбой разведчика против врагов Израиля.

Адмони мечтал стать дипломатом. Но по возвращении в Израиль стал инструктором в специальной академии в Иерусалиме. Он провел около 30 лет в различных резидентурах от Вашингтона до Эфиопии в качестве оперативного работника или офицера связи, принимал участие во всех совместных с ЦРУ проектах и был экспертом в области альтернативной дипломатии «Моссада».

Однако в том, что касалось тайных операций против настоящих врагов Израиля, его практический опыт был невелик. Он не был авантюристом и убийцей, но его уважали за солидность и прилежание.

Его самая успешная операция — убийство в 1988 году в небольшом городке близ столицы Туниса заместителя командующего вооруженными силами Организации освобождения Палестины Халиля Вазира больше известного как Абу-Джихад.

Даже теперь, после выхода в отставку, бывший руководитель «Моссада» Шабтай Шавит не собирается распространяться по поводу деятельности организации, которой отдал 33 года жизни, и которую возглавлял в течение семи лет. По его глубокому убеждению, словоохотливость и откровенность отнюдь не являются теми качествами, которые способствуют успешной карьере сотрудника разведки. Он также не в восторге от решения правительства рассекретить имя главы «Моссада».

— Тот, кто утверждает, что публикация имени руководителя спецслужбы отвечает принципу свободы информации в духе лозунга «общественность имеет право знать», — либо глупец, либо негодяй, — считает Шавит.

Что касается личной жизни сотрудников секретных служб, то и тут он не стал бы распахивать двери перед широкой публикой. По его мнению, «стоит чуть-чуть нарушить конспирацию — и вот уже маленькая трещинка начинает разрастаться, и полный провал становится всего лишь делом времени».

Став в 1996 году гражданским лицом, бывший шеф «Моссада» согласился чуть-чуть приподнять завесу секретности.

В отличие от других руководителей «Моссада», которые принимали эту должность, будучи генералами Армии обороны Израиля, овеянные славой сражений Меир Амит, Цви Замир, Ицхак Хофи и другие, Шабтай Шавит демобилизовался в чине сержанта. Мало того, за время службы он