часы электрические.

3. Захаровой Марии Александровне передала мужские золотые часы и 2–е дамских золотых часов, четыре золотых кольца, золотой браслет, кулон с цепочкой золотые, крест с цепочкой золотые, серебряные ножи и вилки. Все вещи были переданы до вынесения приговора по делу моего мужа Тухачевского. Всего мною передано вещей на хранение приблизительно тысяч на 20—25»26.

Этого мало. Из Н. Е. Тухачевской «вытаскивали» признательные показания в групповой террористической деятельности.

«Вопрос. Теперь рассказывайте о своей антисоветской деятельности.

Ответ. Будучи высланной в Астрахань, я встречалась с Уборевич, Корк, Якир и изредка с Авербух–Гамарник. Однажды, при встрече с Уборевич Ниной Владимировной в присутствии Корк Екатерины Михайловны, Уборевич, сожалея о своем муже, посылала проклятия правительству Советской власти, а также сказала фразу «я буду мстить за смерть мужа». Этот разговор слышала я и Корк Екатерина. Кроме этого, Уборевич, находясь в Астраханской тюрьме рассказывала антисоветский отвратительный анекдот по адресу руководителя ВКП(б). Был и такой случай, когда Уборевич Н. В…

проделывала жесты на пальцах, выражающие злобу по адресу членов правительства…

Вопрос. Из вашего ответа прямо вытекает, что Уборевич Н. В.

в открытой форме высказывала террористические намерения против руководителей ВКП(б) и Соввласти. Как вы на это смотрели?

Ответ. Я не считала, что Уборевич имеет террористические намерения.

Из ее всех высказываний видно было, что она выражала злобу к руководителям ВКП(б) и Соввласти. Я той злобы, которую выражала Уборевич по адресу руководителей ВКП(б) и Соввласти не разделяла, но я ничего ей не говорила на ее слова.

Вопрос. Значит, вы молча соглашались?

Ответ. Я не придавала этому значения.

Вопрос. Не придавали значения потому, что вы сами антисоветски настроены…»27.

Подводятся итоги.

Стенограмма протокола допроса обвиняемой Тухачевской Нины Евгеньевны 23 мая 1940 года:

«Я признаю себя виновной в том, что до ареста… вела антисоветские клеветнические разговоры. Будучи осужденной, и находясь в ссылке,тюрьме и ИТЛ вместе с Уборевич Ниной Владимировной, я от последней неоднократно слышала антисоветские высказывания, которые она вела по отношению к руководителям ВКП (б) и советской влааи… В этих разговорах Нина Уборевич объясняла арест наших мужей тем, что они являлись якобы неугодными людьми для руководителей советской власти. Сущность всех этих антисоветских разговоров сводилась также и к клевете проводимых мероприятий партией

и советским правительством и высказываниям жалости к нашим мужьям, т. е. к врагам ВКП (б) и советского правительства»28.

Она все же пыталась не сдаваться.

«Вопрос. С какой целью вы предложили Уборевич отказаться от данных ею показаний на предварительном следствии о причастности ее к террористической группе, состоявшей из жен врагов народа?

Ответ. На том основании, что мне Уборевич при перестукивании сообщила, что она не виновна и в связи с этим я ей предложила отказаться от данных ею ложных показаний.

Вопрос. Как же вы можете утверждать, что Уборевич является невиновной, когда в данных вами показаниях выше, вы уличаете Уборевич в ведении антисоветских разговоров и террористических высказываниях.

Ответ. Я ее обвиняю в ведении антисоветских разговоров, но в террористических настроениях я ее не обвиняю, поэтому я ей поверила, что она не виновна»29.

«Постановление (О переквалификации предъявленного обвинения).

В процессе следствия установлено, что Тухачевская Нина Евгеньевна, будучи антисоветски настроенной, в озлобленной форме высказывалась по адресу руководителей ВКП (б) и Советского правительства, а также принимала участие в антисоветских и террористических высказываниях Уборевич и друг…»30 Обвинительное заключение от 10.08.1940:

«В 1937 году была арестована Тухачевская–Аронштам Нина Евгеньевна, как жена врага народа Тухачевского М. Н.

На следствии Тухачевская–Аронштам Н. Е. показаний о своей вражеской деятельности не дала и в августе 1937 года Особым Совещанием НКВД СССР была осуждена к 8–ми годам ИТЛ.

В 1939 году в НКВД СССР поступили материалы о том, что Тухачевская Н. Е. являлась участницей антисоветской террористической группы, состоящей из жен репрессированных врагов народа »31.

«Следствием также установлено, что Тухачевская являясь антисоветски настроенной, в озлобленной форме высказывала клеветнические измышления, лично разделяла и высказывала террористические настроения в отношении руководителей ВКП (б) и советского правительства…

В период существования системы продовольственных карточек в стране, Тухачевские были прикреплены к правительственному закрытому магазину. Тухачевская Н. Е. использовала это обстоятельство, покупала продукты питания в неограниченном количестве по государственным ценам и через своих знакомых и дом. работницу реализовывала их на вольном рынке по спекулятивным ценам»32.

Откуда взялись «спекулятивные цены», непонятно, как и последующие обобщения: однажды купленные 100 долларов вырастают уже в систематические незаконные валютные операции. А переданные друзьям и знакомым вещи — в укрывательство материальных ценностей, подлежащих экспроприации.

«Занималась скупкой иностранной валюты, переправляла ее за границу на имя Путна (б. военный атташе в Лондоне, осужден как заговорщик), который в свою очередь закупал и присылал для Тухачевской заграничные вещи… После разоблачения Тухачевского М. Н., Тухачевская Н. Е. в ожидании своего ареста, передала своим знакомым «на хранение» ряд ценностей, подлежащих конфискации и сдаче в госфонд… Допрошенная в качестве обвиняемой Тухачевская Н. Е. признала, что была осведомлена об антисоветских и террористических настроениях ряда лиц, занималась спекуляцией

и лично высказывала антисоветские и террористические настроения, отрицает свое участие в террористической группе»33.

«Обвиняется в том, что:

Была осведомлена об антисоветских и террористических высказываниях ряда лиц, лично разделяла и высказывала антисоветские и террористические настроения в отношении руководителей ВКП (б) и советского правительства. Имела близкие связи с участниками антисоветской террористической группы Уборевич, Корк, Авербух–Гамарник.

Т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 19–58 п. 8,58–10 и 58–11 УК РСФСР»34.

Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Н. Е. Тухачевскую к расстрелу с конфискацией всего лич но ей принадлежащего имущества. Приговор, окончательный и обжалованию не подлежащий35, приведен в исполнение 16 октября 1941 года36.

Светлана Тухачевская и Владимира Уборевич долгое время ничего не знали о судьбе матерей. Не получая писем более двух лет, Владимира Уборевич решилась подать запрос в НКВД.

«Прихожу. Процедура с пропусками. В кабинете за бюро, на котором стоял стакан красивого чая в подстаканнике с ложечкой, очень приятная женщина прочитала мне ответ: «Н. В. Уборевич осуждена на 10 лет без права переписки»37.

Она не знала тогда, что за этой формулировкой — расстрел.

Государство продолжало лгать не только при Сталине, но и после него, когда уже в 1955 году Светлана Тухачевская обратилась в МВД с запросом о судьбе своей матери.

«Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР Начальнику управления милиции гор. Москвы Начальнику 1 спецотдела МВД Союза ССР Главному военному прокурору 30 декабря 1955 года «Прошу дать указание соответствующему отделу ЗАГС о выдаче гражданке Мельник Светлане Михайловне свидетельства о смерти ее матери Тухачевской Нины Евгеньевны».

«…Сообщаю, что Тухачевская Нина Евгеньевна, 1901 года рождения, был осужден (именно так. — Ю. К.) Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР 8 июля 1941 года и, отбывая наказание, умерла 13 января 1943 года»38.

«Начальнику УКГБ по Калужской области Копия: в Главную Военную прокуратуру Направляю для исполнения определение Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 2 июня 1956 года по делу ТухачевскойАронштам Нины Евгеньевны.

При установлении ближайших родственников ТухачевскойАронштам прошу, не объявляя полностью содержания определения (выделено мой. — Ю. К.), сообщить им лишь результат рассмотрения дела — вставлено — вручить прилагаемую справку — и дату ознакомления сообщить в Военную Коллегию и Главную Военную Прокуратуру»39.

Нину Тухачевскую реабилитировали посмертно в 1956–м.

«Военная коллегия Верховного суда Союза ССР…

Рассмотрев в заседании от 2 июня 1956 года Заключение Главного Военного прокурора По делу Тухачевской–Аронштам…

Определила Приговор Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР от 8 июля 1941 года в отношении Тухачевской–Аронштам Нины Евгеньевны по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о ней на основании п. 5 ст. 4 УПК РСФСР прекратить»40.

Они держались друг за друга. Владимира Уборевич, вынужденная работать, чтобы не голодать, и потому оставившая 10–й класс:

«В марте Светка предложила мне кормить меня выписанным для нее обедом. Она же кормилась на работе. (Работала медсестрой в больнице. — Ю. К.) Было решено, что я брошу работу и возьмусь за учебу. Шла 4–ая четверть…Мне удалось за март, апрель и май окончить 10 класс. Табель был не так уж плох»41.

Маховик раскручивался. За женами последовали братья и сестры.

В деле Николая Николаевича Тухачевского, брата маршала, есть колоритные документы: доносы «простых граждан ». Тривиальные, так сказать, образцы гражданской бдительности. Тем и интересны.

«27.08.37. В Народный Комиссариат Внутренних Дел от пом.

дир. Центральной терапевтической научно–методической клиники С–ва[ 34 ] Ивана Семеновича заявление.

В 1937 году в мае месяце к нам на работу в клинику поступила работать на должность санитарки гражданка Р–на[ 35 ], которая до поступления к нам работала санитаркой в Военном госпитале гор. Москвы…

27.VIII.37 в личной беседе… Р–на рассказала мне следующее. В Период Вынесения Приговора контрреволюционерам Пятакову и др.

в госпитале находился на излечении… Тухачевский42… Тухачевский в порыве гнева всем присутствующим заявил: «Я говорил вам, что нужно было убрать все правительство. 24 часа — иначе нас никого не останется»… Р–на тотчас же обратилась к сестре (старшей). И сообщила, о чем говорил Тухачевский.